Грани Эпохи

этико-философский журнал №87 / Осень 2021

Читателям Содержание Архив Выход

Ольга Ерёмина

 

Записки экскурсовода

Часть 8

Часть 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10.

 

Желваки кремня

Возле самой старой каменной церкви в Московской области – Никольской в селе Каменском (сентябрь 2020).

Люблю брать знакомые людям факты и связывать их цветными нитями.

Известняк образуется из планктона, который отмирает и оседает на дне морей. Умирают-оседают и крупные организмы. Сверху их накрывает слой осадка.

Когда море отступает, осадочные породы оказываются на поверхности. Органика внутри известняка разлагается, образуются пустоты. Воды вымывают из известняка частицы кремнезёма, он накапливается в пустотах, образуются желваки кремня. Иногда со щётками кристаллов кварца.

Со временем берега рек, сложенные известняком, размываются речками, ручьями. Желваки кремня оказываются на поверхности или близко к поверхности. Их находит древний человек, обнаруживает необычайную крепость камня и острые грани скола. И начинается палеолит – эра кремнёвых орудий.

Упрощённо, конечно, но можно говорить так: там, где есть выходы известняка и месторождения кремня, надо искать стоянки людей каменного века. А где стоянки, там люди обживают пространство, находят удобные возвышенности и мысы для укреплённых поселений – и уже тысячелетиями не бросают насиженных мест.

Рассказываю на берегу Протвы, возле шиверы, оставшейся от разрушенной плотины мельничного типа, под едва заметным валом древнего городища, покачивая в руке массивный кремень с заострённой кромкой. Я только что на глазах туристов достала его из ручья. Даю желающим подержать.

Для людей такая связь между предметами оказывается открытием.

Нахожу второй кремень, бью один об другой, чтобы высеклись искры. Туристы берут у меня камни, тоже пытаются высечь искры. Оказывается, многие этого не делали никогда в жизни, не знают, как пахнет при высекании искр. Дружно нюхаем.

Обычное природоведение.

 

 

Полковник

23 февраля 2018 года. Едем по Минскому шоссе мимо Бородинского поля. Я вещаю про правый и левый фланг и прочее. Потом в Вязьме – про авангард наших и арьергард французов. Поглядываю в салон. Наискосок от меня сидит солидного вида мужчина, и когда я говорю всякие военные слова, усиленно кивает.

На обеде мы оказываемся за одним столиком. Я осторожно спрашиваю его:

– Вы к армии имеете какое-нибудь отношение?

Тут же жена его с выражением глубокого удовлетворения произносит:

– Полковник. А Вы как догадались?

Полковник улыбается и достаёт походные стопочки и фляжку с коньяком. Наливает всем четверым, кто сидит за этим столиком.

– Не откажетесь?

Когда мы в Вязьме быстрым шагом идём в гору к Спасской башне, то уже дружно поём:

– Но от тайги до британских морей Красная армия всех сильней!

 

 

Иона Сысоевич

В Ростове, в Угличе, в Великом Устюге, в Ярославле – в этих старинных центрах русских земель мы встретим постройки XVII века. Все они связаны с именем одного человека – Ионы Сысоевича, митрополита Ростовского и Ярославского.

Каким мощным был этот человек, в сорок пять лет возведённый в епископы, ставший митрополитом одной из старейших епархий и пробывший в этой должности 38 лет! За эти годы он наладил производство кирпича, извести и всего необходимого для строительства, построил множество храмов, трапезных, хозяйственных построек в монастырях Ростова, Ярославля, Устюга Великого. Он сам был зодчим – архитектурный стиль его стал визитной карточкой Золотого кольца. Самое яркое его произведение – Ростовский кремль. Все его постройки массивны, основательны, сделаны так, чтобы монах мог переходить из одного помещения в другой, не спускаясь на землю.

Вот, к примеру, Михайло-Архангельский монастырь в Великом Устюге: храм, галерея и трапезная на одной линии. Трапезная устроена на втором ярусе, на первом же – поварня, склады, и всё мощно, хоть из осадных орудий пали – не разрушишь. В Ростове даже сад висячий учинил, ибо те, кто поднялся по лествице выше всех, не должны ступать с грешниками по одной земле.

Скольким людям он работу дал: и кирпичи делать, и печи класть, и иконы писать, и храмы фресками расписывать!

И колокола сам лил, приглашал мастер Фрола. В письме читаем: «На своём дворишке лью колоколишки, и дивятся людишки». Вылил колоколишко – Сысой Великий, весом 2 тысячи пудов, то есть 32 тонны, назвал в честь отца – священника Сысоя.

Колокол Сысой звучит чистым до малой октавы. Литейщик Фрол Терентьев перевёл весь колокольный аккорд Ростова – 13 колоколов – на мажорный лад.

Насколько же мощен и независим был Иона Сысоевич, насколько уверен в своей и божьей правде – об этом даёт представление история с патриархом Никоном.

Был Никон в опале, гневался на него царь Алексей Михайлович. Патриарх удалился в Новоиерусалимский монастырь. Иона Сысоевич был назначен местоблюстителем патриаршего престола. И вот в 1664 году, в декабре, идёт в Кремле заутреня. Служит её Иона Сысоевич. Тут двери отворяются – входит Никон. И ждёт, подойдёт ли кто-нибудь под его благословение. Сделать это – открыто бросить вызов царю. И тут под благословение первым подходит не кто иной, как Иона. За ним – все остальные.

Ну, царю тут же донесли. Разгневался. Архиереи собрались, приговорили: более место патриаршее Ионе не блюсти. Но авторитет его был так высок, что самое большее, на что они решились, – отправить его в ссылку… в его же епархию, в Ростов! Отправили кота сметану сторожить.

И ещё 26 лет Иона занимался делами своей обширнейшей митрополии.

За каждым крупным явлением истории стоит яркая личность, и если людям удаётся ощутить хотя бы контуры её, хоть очертания лица заметить сквозь мутные наслоения веков – рождается ощущение сопричастности, по-нимание, в-нимание, и горячая кровь старой России будит застоявшуюся кровь нашего времени.

 

 

Цветок трапезной

Трапезная в Пафнутьевом монастыре под Боровском – 1511 год, одностолпная, 260 квадратных метров. Даже по современным меркам – весьма внушительное помещение. Грани столпа расходятся вверх, как дивный цветок. Своды сходятся. По этим дугам сводов звук летит чисто, множится равномерно, не теряется.

Ещё в школе я была – Сергей Вадимович Зеленов возил нас туда, говорил: встаньте в угол и шепчите тихонько – и в другом углу вас слышно будет.

И сейчас так делаю: уйду в дальний конец, запою тихонько: «Алилуйя» или любимое моё «От юности моея мнози борют мя страсти…». Туристы слушают, дивятся.

 

 

Обыкновенная история

Почти в каждом рейсе во время движения бывает такая картина: вдруг какая-то туристка начинает шуршать пакетами, и вот по салону разносится резкий запах сырокопчёной колбасы, ветчины или чего-нибудь в этом роде. И все тут же начинают сглатывать слюну.

Вот тот случай, когда резкий запах – неэтичен. Не говоря уже о том, что водители всегда категорически против еды в салоне. Я всегда забочусь о том, чтобы туристы были сытыми. Делаю остановки на завтрак. Но современники наши совсем отвыкли от дисциплины желаний, от дисциплины принятия пищи. «Хочу» властвует над всеми. «Я этого достойна!»

Теперь я заранее объявляю, что прошу всех в салоне не есть: для этого будет отдельное время и место.

 

 

Опыт коллективного взаимодействия

В Ростов Великий приехали. Экскурсия по кремлю должна начаться ровно в 12 часов, там строго со временем, так как группы идут одна за другой, потоком. Времени самое начало двенадцатого. Заехали в Спасо-Яковлев монастырь. Всех отпустила самостоятельно смотреть обитель, несколько раз проговорила: в 11.45 всем быть в автобусе. Объяснила, почему.

11.45. Все на местах. Нет только двух женщин, сидевших прямо рядом со мной через проход: старшая – начинающая пенсионерка, вторая – её дочь. Я их запомнила ещё в Москве. Звоню им по телефону – не работает. Смотрю в окно – перед монастырским воротами площадь пуста. Звоню ещё раз – абонент недоступен. Бегу к воротам, вхожу в них, громко выкрикиваю фамилию – никто не отзывается. Отправляю СМС – что вынуждены уехать. Звоните по этому номеру.

От монастыря до кремля 5 минут езды на автобусе. Доберутся. В музее оформляю экскурсионную путёвку, отправляю группу с экскурсоводом.

В 12.30 звонок: как вы смели уехать без нас! Мы не слышали, что надо подойти к 11.45. Ага, думаю, весь автобус слышал, а вы нет. Но молчу. Мать продолжает истошно орать, что она меня уволит, что я виновата. Я, наконец, говорю:

– Вы сейчас чего хотите: добиться моего увольнения или найти группу и присоединиться к ней?

После некоего молчания:

– Присоединиться.

– Тогда добирайтесь до ворот кремля. Как только будете возле чёрных ворот, сразу мне звоните, я выйду вас встретить.

Опять истерика:

– А как мы доберёмся?

– Можете взять такси, можете пешком.

Через пять минут встретила их, подвела к группе.

Если едете с группой, надо обладать хотя бы начальным опытом коллективного взаимодействия, который проявляется в уважении к спутникам. Хотя бы слышать объявления о времени и месте сбора и не опаздывать.

 

 

«Чистый понедельник»

Ради экскурсии в Марфо-Мариинскую обитель перечитала «Чистый понедельник» Бунина. Поняла: героиня Бунина мечтала не удалиться от мира в замкнутый скит, и думала именно о служении – в противовес той праздной жизни, которую она вела, будучи богатой наследницей. Бунин рисует именно закоулки Замоскворечья – тогда, когда там строила свою обитель великая княгиня Елизавета. Она не задумывала монастырь в привычном для того времени значении – она задумывала обитель, где всё будет подчинено служению людям: воспитание сирот, аптека, помощь молодым женщинам, бесплатные обеды. И даже в храме предполагалось читать лекции и проводить заседания различных обществ.

Тема Бунина – экзистенция. В служении – обретение смысла и способность пойти на костёр, на подвиг, на великую жертву.

 

 

Погост Крест

Сахотское болото. На болоте бугор. На бугре монастырь – состоит из одной церкви, ограды и двухэтажного здания – там братские кельи. Выходим из автобуса. Одна туристка – ко мне – вызывающе:

– Ну и что тут смотреть?

 

 

Про белку

Одни из любимых моих экскурсий – в Хмелиту, усадьбу под Вязьмой, где находится единственный в нашей стране музей Грибоедова. Усадьба (двухэтажный особняк в стиле елизаветинского барокко и четыре просторных двухэтажных флигеля по краям двора, церковь, само собой, тут же) принадлежала дяде, тоже Грибоедову. Между прочим, тяга к высоте – на 20 см ниже самой высокой точки Смоленской возвышенности. Ветры, тучи, быстрая смена погоды, серый лохматый лишайник на ветках дуплистых парковых лип.

Среди деревьев парка, бывшего когда-то подстриженным и регулярным, сохранились несколько вековых дубов, посаженных на подъезде к дому князей Буйносовых-Ростовских, которым земля была пожалована после присоединения Вязьмы к Москве. На берегу Среднего пруда – величественный ясень.

В Ясной Поляне высоченные ясени, а тут дерево повело не в рост, а в мощь и толщину. Узловатый фактурный ствол, резная крона, и высота, слава Богу.

Однажды у меня в группе женщина была – отставала от всех, ходила с лицом человека прислушивающегося. Она приложила к ясеню ладони, щекой прижалась – замерла. Я потом у неё спрашиваю: ну, как? Она говорит: помнит. Я (оторопело): кого помнит? – Сашу.

Я не сразу сообразила, что Грибоедов был – Александр Сергеевич.

Но я про белку.

Так вот, говорю туристам: этот ясень – Ясень, древо Иггдрасиль. Скачет по нему белка Рататоск, передаёт вести-послания от орла, обитающего на вершинах, дракону в корнях. Красиво так рассказываю, туристы кивают: дескать, знаем-знаем, скандинавская мифология.

Но непременно находится в каждой группе два-три человека, которые начинают шарить по стволу ясеня ищущим взглядом. Спрашивают – глаза ясные:

– А белка где? Убежала уже?

 

 

«Аристокрация мысли»

Читала – в который раз – автобиографическую прозу Пушкина. В «Путешествии из Москвы в Петербург», в главе «О цензуре» он пишет:

«Писатели во всех странах мира суть класс самый малочисленный изо всего народонаселения. Очевидно, что аристокрация самая мощная, самая опасная – есть аристокрация людей, которые на целые поколения, на целые столетия налагают свой образ мыслей, свои страсти, свои предрассудки. Что значит аристокрация породы и богатства по сравнению с аристокрацией пишущих талантов? Никакое богатство не может перекупить влияние обнародованной мысли. Никакая власть, никакое правление не может устоять противу всеразрушительного действия типографического снаряда».

В XIX веке, несомненно, выражение «аристокрация мысли» относилось к писательской среде. В первой половине двадцатого кино и радио вместе с книгами стали налагать на поколения образ мыслей, страсти и предрассудки. В середине века книги начинали читать тогда, когда по ним были поставлены фильмы, – и общество, полюбив фильм, обращалось к первоисточнику.

Во второй половине двадцатого к книгам и кино присоединилось телевидение. К концу века оно задавило и первое, и второе. Задавало образ жизни и модели мировосприятия.

XXI век принёс новую волну. Три крупных, частично зависимых друг от друга потока внезапно раздробились на сотни тысяч мелких волн. Время Интернета (по крайней мере начала Интернета – что будет дальше, спрогнозировать пока трудно) дало возможность высказаться миллионам тех, кто молчал или шумел, как Репетилов, на своих кухнях. И почти все эти люди не несут ответственности за свои слова.

Мысль и недомысль, и просто ментальный шум, и эмоциональный гон, и самые нелицеприятные образы, и откровенная ложь, и тонкая подтасовка – всё там есть.

Обнародованная мысль аристокрации талантов – раздробилась на миллионы брызг. Возможность выносить свои проявления на всеобщее обозрение, к тому же моментально, соблазнила миллионы людей. Социум захлёбывается в собственных рвотных массах.

Аристокрация мысли ушла в подполье. Те, кто не могут не писать, работают над книгами и другими творческими проектами и идеями, несмотря на отсутствие денег и перспектив. Таковых мало. Но их всегда было мало.

Как туго этот процесс закрутился во времени, как близка точка сингулярности – и чем это обернётся в дальнейшем?

Должен быть переход на качественно новый уровень. Каким он будет? Когда?

Как долго таланты будут под спудом?

Текла же под спудом духовная жизнь христианских подвижников на Руси в XIV–XV веках. Жили они в далёком Заволжье, и знали о них лишь ближайшие соседи. А теперь мы их святыми почитаем, на богомолье ездим. Правда, видя лишь сегодняшний внешний блеск и ничтожно мало приближаясь к подлинному их величию.

Но прошли столетия. Мы помним не всех – и поклоняемся лишь внешнему их оформлению в современной действительности. А подлинная суть их переживаний сокрыта от нас.

Слова Пушкина (эта капсула времени) и их применение к нашему времени и к будущему, пусть и ближайшему, – вот вызов для прогностиков.

 

Продолжение следует

 

 


№87 дата публикации: 01.09.2021

 

Комментарии: feedback

 

Вернуться к началу страницы: settings_backup_restore

 

 

 

Редакция

Редакция этико-философского журнала «Грани эпохи» рада видеть Вас среди наших читателей и...

Приложения

Каталог картин Рерихов
Академия
Платон - Мыслитель

 

Материалы с пометкой рубрики и именем автора присылайте по адресу:
ethics@narod.ru или editors@yandex.ru

 

Subscribe.Ru

Этико-философский журнал
"Грани эпохи"

Подписаться письмом

 

Agni-Yoga Top Sites

copyright © грани эпохи 2000 - 2020