Николай Рерих

 

Новый год

Вот и Новый Год! Будет ли он новый или опять старый – увидим. Может быть, вернее сказать: «ещё один год». Бывало, мы никогда «нового» года не встречали, а провожали старый год с благодарностью. Каков новый год, ещё неизвестно – пусть покажется. А в прошлом году – жили, трудились, творили, и за это спасибо. Беды миновали, трудности преодолевались, друзья обретались, и за это спасибо.

Как подумаешь о десятках миллионов несчастных, обездоленных, озлобленных – ужас берёт. А радио кричит: «зима суровая, снежная», всюду недостача и как вопль отчаяния – забастовки! А цены растут, и нет надежды, что они «чудесно» опустятся. И в людях замечается какая-то смуть. Но всё же скажем молодому году: переживём, не бывать бы счастью, да несчастье помогло. Поёт баян: «Несчастья – радостей залог». Вот русские герои превозмогли беды и устремились к строительству. Любо читать и слышать о новой русской стройке.

Мудр русский народ. На призрачные заверения он скажет: «Мели Емеля – твоя неделя», а не то сурово отрежет: «Говори, что хошь, а цена тебе грош!». Велико и терпение народное, впрочем, Илья Муромец тридцать лет сиднем сидел, а какие подвиги потом натворил. Есть природная Культура в русском человеке. Сколько мудрых речений, бывало, в деревнях наслышишься, а ведь нам много довелось с народом беседовать. Вот и в 1926 году на сибирском пути к Москве мы встречали замечательных собеседников. Строители новой жизни!

В то же время в неких странах двуногие сотрясаются в нелепом джиттербаге. А колесо прогресса катится своим путём, отмирает одряхлевшее, нарождается бодрое преуспеяние. Народ мечтает о содружестве, а из него рождается добротворчество. И в эту чашу Культуры положим нашу лепту, где можно делом, а где мыслью, мысленным приказом. Если бы вся жизнь была сахарной, то ведь от сладости и оскомина бы набилась. Представьте, все кушанья на сахаре – какое отвращение! А где же тогда будет «соль земли»? Итак, «пер аспера ад астра»!

Помните об Уране, когда слышали? На небо поглядывали, а Уран-то оказался под землёю, и весь мир заговорил о пресловутом Уране. Газеты опять говорят о волне преступлений в Англии. Говорят, что нынешняя зима будет труднейшей в Европе за триста лет со времени тридцатилетий войны: холод, голод, болезни. Всё это Вы так же знаете, как и мы, но люди напоминают друг другу о бедствиях, как бы ища сочувствия. Но всё же злоба шипит повсюду, а беспорядок – всюду, точно мусор после обвала.

Кончаю мой лист о дружестве: «Друзья, может быть, вам кажется, что говорить о дружестве – труизм? Увы, сейчас это не труизм, но необходимость. Вот до чего дожили! И по какому такому щучьему велению снизойдёт «благорастворение воздухов»? Ненависть, злобное подозрение не с неба свалилось. Люди ткали злобные легенды, копали могилы. Занятие тёмное!»

Улыбнёмся к Новому Году. На днях поминали мы лондонскую легенду о том, что я не Рерих, а Адашев. И такая чепуха ползала по миру. Забавно, чего только не бывало! Ещё в студенческие годы пришлось ставить живые картины на кавказском вечере. Понравились. Подходит Блох из «Новостей»: «Вы ведь кавказец?» «Нет, я – питерский». «Ну, я всё-таки напишу, что вы кавказец, картины-то очень хороши». Через год с Микешиным ставили картины на украинском балу в Дворянском Собрании. Опять вышло ладно, и на этот раз газеты назвали меня украинцем. Вот вам и биография! Впрочем, мы были и ещё украинцами, когда у нас собиралось «нелегальное» общество имени Шевченко. Дид Мордовцев и прочие щирые, добрые люди. Живы ли? Тут же Микешин зарисовал председательствовавшего моего отца, и все подписались. Этот лист должен был быть в моём архиве у Б. К. – если архив вообще существует. Странно, о последних днях Б. К. мы так и не имеем сведений. Даже неправдоподобно.

К Новому Году думали, как опять потребовалось Знамя Мира – памятка о самом ценном. Думали, как оно окажется содружником, а когда-то, может быть, заместителем АРКА. Любопытно подмечать, как в жизни одно становится труднее, а другое вырастает и делается понятнее и ближе. Так зададим Новому Году доброе задание, а то нахлынут неразрешимые проблемы, и вместо добра опять затуманятся дали. Уже который раз газеты говорят о неслыханной волне преступности в Англии, о каких-то странных погромах в Польше – много тревоги. Опять что-то печальное, а к Новому Году надо повеселей. Что бы такое?

Вот у нас куры не несутся и коровы молока не дают. Впрочем, какое же это веселье?! Радость останется в том, что Вы и мы можем трудиться и сеять добро. Это самая прочная радость, будем ценить её, и опять признательность тем, кто способствует ей. Подумаешь о радости, а она уже и стучится. Сразу две радости: одна – Ваше письмо от 19-11-45, а другая – от Хейдока из Шанхая 5-12-45 – не только жив, но и собрал целую группу отличных сотрудников. Жил русскими уроками. Всё это ладно.

В Вашем письме много радости. Так и должно быть поверх всех бурь и невзгод. Действуйте бодро по местным условиям, сама действительность покажет лучший исход. Знаем, что сделаете всё как лучше. Очерк Знамени Мира в память милого Спенсера пришлю. Для ускорения включу по-английски из бывших статей.

Пусть будет Дедлей председателем Комитета «Знамени Мира». Так и отплывайте в новое плаванье. Если наладятся отношения с Ерёменко – хорошо. Вам виднее, когда лучше дать мои обращения к членам. В конце концов, они касаются всех – и Агни Йоги, и АРКА, и «Знамени Мира». Зов о Культуре общечеловечен. А сейчас он нужен неотложно. Только что пришёл пакет с письмом Дедлея к членам АРКА за Октябрь. Письмо звучит прекрасно и дельно. Такие письма должны целиком входить в отчёт АРКА – ведь они и есть часть отчёта. Вот всякие критиканы взяли бы да и сделали такое же полезное. Спрашиваете, как быть с помещением, не купить ли дом? Думается, что Уид должен знать эти местные условия. Так всё переменчиво.

Пусть «Пантелей» у Вас висит с прочими картинами. В Археологический Институт две картины были даны при Магоффине и висели в колледже, где преподавал преемник его, кажется, Лорд по фамилии. Название колледжа не помню. Хорошо бы их выставить у Вас, тем более, что Институт не провещился. За десять лет они не прислали сюда своих изданий, а я ведь пожизненный член и был вице-председателем. Неужели они ничего больше не издают? По нынешним временам всё возможно.

Итак, пошлём Новому Году наказ, чтобы был добрым, чтобы не столько о войне, сколько о мире заботился. Привет друзьям, а самым лучшим – самый большой привет.

1 января 1946 г.

 

 

---

№96 дата публикации: 01.12.2023

 

Комментарии: feedback

 

Вернуться к началу страницы: settings_backup_restore