Грани Эпохи

этико-философский журнал №82 / Лето 2020

Читателям Содержание Архив Выход

Александр Костюнин,

член Союза писателей РФ

 

Ингушетия

Дневник поездки

 

Окончание, начало см.: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4.

 

 

Устаз вольной борьбы

Хабар

 

Настоящий мужчина не имеет цены.

Дикачу къонахчун хам баь варгвац.

Ингушская пословица

 

Фотография автора

 

Султан Батыров не просто тренер и учитель – Устаз вольной борьбы.

Устаз в том смысле, что воспитатель, спортсмен, тренер, духовный наставник – в одном лице. Он оказался тем самым тренером, которого Илез Даурбеков боялся больше отца, когда тайком сбежал на срочную службу в армию. «Если б я был Султан...» Опять я пытался на себя примерить выкройку его судьбы и... не смог. И ещё для меня осталось загадкой: я усердно тралил Ингушетию, а Султан едва не проскочил мимо... Факт. На слуху почему-то совсем другие люди... Вот на эту тему размышления самого Султана:

– Соседка собак держит. Собирался уходить от неё из гостей, она мне: «Сидеть!» – окриком и жестом, по привычке. Я-то остался стоять – плохо поддаюсь дрессировке – а все обычно исполняют команды. Кругом нужны люди зависимые, послушные.

 

Как православный верующий убеждён: сам Бог подарил мне встречу с Султаном.

Это рассказ о настоящем человеке.

Однако обо всём по порядку...

 

 

Вольная борьба

 

В спортивном зале города Малгобека, где мы встретились, на стене скотчем приклеена ксерокопия стенограммы заседания Совета по развитию физической культуры и спорта Российской Федерации от 9 октября 2014 года в Чебоксарах. Две строчки выделены жёлтым маркером: «Существует большая разница в обеспеченности спортивными сооружениями у разных субъектов федерации: например, в Калуге 66 процентов, в Ингушетии – 8,8%».

– Я не поленился, – признался Султан, – сделал ксерокопии, раздал своим начальникам от спорта, чтоб в курсе были. Станут ли теперь утверждать обратное? Опротестовывать слова Президента РФ? Обычно я захожу в республиканское министерство спорта и, подражая Маяковскому, декламирую:

 

Долой футбол, долой хоккей

И всё такое прочее!

Я обожаю спорт иной,

Шары в штанах ворочая!!! [1]

 

Улыбаются...

Они – улыбаются, а я чуть не плачу.

Мы мусульмане, но у нас корты, бассейны общие. Естественно, девочки туда не ходят – они выпали из системы физической культуры. А им рожать... Это – будущие матери, здоровье нации. У немцев поговорка: «Воспитывая мальчиков – воспитываем воинов, воспитывая девочек – мы воспитываем нацию». Зайди в любую школу на урок физкультуры: девочки в юбках до пят, длинных платьях сидят в сторонке, смотрят, как мальчики по грязи мяч таскают. Физрук, как правило, родственник директора школы, не ведающий, что такое физкультура: в шляпе, с сигаретой во рту, в длинном плаще, в лакированных туфлях вместо кроссовок... Вот и вся физкультура. Во многих школах нет даже спортивных площадок, ни говоря про залы.

Раньше послать спортсмена на сборы было проще. Сейчас юноше нужно не меньше трёх тысяч суточных. Мужика посылаешь – до шести тысяч. Суточные: питание, размещение, медицинский контроль. Отправить одного на две недели – 60–70 тысяч. А в коммунистические времена спортсмен 300 дней в году проводил на сборах. Коммунисты знали и как правильно кормить борцов: на столах оставались икра, изюм, курага – такое питание было у спортсменов. Естественно, вольника, шестой номер, можно было везти на Европу, и он выигрывал. От правильного, сбалансированного питания очень многое зависит. Китайцы у нас переняли... А сперва-то я, как все тогда, полагал: «СССР – тюрьма народов, КПСС – партия мракобесов, и сразу, как уйдут коммунисты, наступит рай. На другой же день». Надеялся на это.

Как в том анекдоте:

Самолёт только набрал высоту, в кабину заскакивает террорист:

– Кто командир корабля?

– Я.

Убивает, задаёт вопрос оставшемуся пилоту:

– Кто командир корабля?

– Ты.

– Молодец! Правильный ответ. Курс меняем.

Когда страхи улеглись, второй пилот спрашивает:

– Если бы я ответил так же, Вы б меня убили?

– И тебя бы грохнул.

– А кто б тогда самолёт повёл?

– Я так далеко не думал.

Вот это как раз про ингушей.

 

Абсолютно никакой прозорливости... Что будет завтра? Никто не думал.

 

Я тоже кинулся в омут сломя голову, и сегодня... сам видишь! сижу у разбитого корыта: обшарпанные стены, на них сантиметровый слой плесени. На днях заглянул к нам Евкуров, увидел, где тренируется сборная республики, – ошарашенный покинул зал. Основные спортсмены работают на этом порванном ковре... Нет никаких условий: ни выезда на соревнования, ни учебно-тренировочных сборов, ни медицинского контроля... Вчера, по итогам визита Главы, нашпаренные, появились строители:

– Побелим зал.

– Закрасить плесень? Не разрешу. Сперва надо до штукатурки очистить, высушить, – это я специалистам объясняю, – им лишь бы замазать, лишь бы блестело: «Смотрю – блестит, подхожу – блестит, беру в руки – сопля...» Они знают, как надо, но тогда не останется себе. У нас если два ингуша встречаются, старше, младше – без разницы, – первый вопрос после традиционно протокольного рукопожатия, дежурных расспросов о здоровье-семье... задают такой:

– Работаешь?

И если ты ответишь: «Да». Второй вопрос непременно:

– Есть ли возможность дополнительно отжать? урвать? деньги сделать?

Иными словами, «воруешь ли ты?»

Но ведь хотеть воровать мало, надо знать как. Учиться надо. Наши не учатся. В советские времена ингуши ездили на шабашки. Помню, в Краснодарском крае директор совхоза искал на работу главного бухгалтера и у каждого претендента спрашивал: «Сколько будет дважды два?» Кто отвечал «четыре», тех не брал. Искал того, кто ответит: «А сколько нужно?» Мой друг предложил иной вариант. На вопрос «сколько будет дважды два?» ответил:

– Семьдесят четыре.

– Почему?

– Пятьдесят – мне, двадцать – тебе, четыре – государству.

Сейчас государству ничего не хотят оставлять, даже «четыре». А их отдать надо, эти «четыре». Из их расчёта всё остальное строится. Наши на папины деньги получили диплом, на папины деньги купили должность, «дважды два» у них получается только «три». И ещё эти «три» они тырят. Мне по душе четверостишие Омара Хайяма:

 

Лучше впасть в нищету, голодать или красть,

Чем в число блюдолизов презренных попасть,

Лучше кости глодать, чем прельститься страстям,

За столом у мерзавцев, имеющих власть.

 

Это – моё кредо!

И когда остаёшься «сам на сам», всматриваешься себе в душу – чувствуешь «прав». Я распечатал это четверостишие, раздал чиновникам от спорта – своего рода тест на порядочность. Не было ни одного, кто б не скривил рожу. Беда в том, что благодаря Советской власти мы воспитали несколько поколений жуликов. У писателя Рамазана Цурова в рассказе «Край крайностей, или Кирпичи ингушского менталитета» есть забавный фрагмент: «Ингушский муниципальный чиновник так же уродлив и вороват, как и общероссийский, но отличается от него тем, что не занимается своими прямыми обязанностями вообще, если это не сулит ему какой-нибудь дополнительной выгоды, помимо зарплаты».

Воронь-ёоо – чиновничь-ёооо, – в рифму радостно промурлыкал Султан.

– Мне встречались другие...

– Не знаю, не знаю... И ещё: если на большей территории страны действует только Конституция Российской Федерации, то в Ингушетии: Конституция РФ, ингушские адаты со времён Ноя, шариат, ибо мы – мусульмане и, веяние времени, – воровской закон. Кто банкует, тот определяет: что в данный момент для него важнее, свою правду он найдёт по любому. А бедолага – как придётся...

Как Вам помочь – не представляю! Вам ведь нужен позитив?!

– Только позитив! И он есть...

– Какой?

– Вы – живой, невредимый! Пройдя все передряги, исторические перипетии 90-х. (В нашей стране «жив» – уже подвиг!) У Вас есть желание работать. Глава республики лично интересуется Вашей судьбой, делами, готов помогать. Целая череда плюсов. У Вас сказочно-огромный авторитет среди молодых спортсменов. Всё это дорогого стоит... Этого не купишь, не достанешь по блату, не получишь по наследству... С Вами Бог!

По всему видно, Султан не ожидал такого поворота и смягчился:

– В сентябре этого года исполнится ровно сорок лет, как получаю зарплату тренера. По осторожным, приблизительным прикидкам через мои руки прошли тысячи воспитанников. Результаты на самом деле есть.

– Вот!..

– Может, просто настроение сегодня дурное... Когда расположение духа неважное, объясняю неудачи в работе плохой материальной базой, когда хорошее – своими недоработками. Ещё держу в поле зрения воспитанников из соседних регионов, сравниваю... Дагестанские ребята, борцы, очень работоспособные. Тренер заканчивает тренировку, уходит из зала – они одни, без понуканий, в два раза больше работают. Их министр спорта как-то признался: «Если сторож отдаст ключи от спортивного зала – тренер может не приходить. Сами выберут себе старшего, сделают разминку, с усиленной нагрузкой отработают тренировку». Такие они... Здесь нет. Здесь так не прокатит. Здесь построил, дал задание... А что значит «дал задание»: предельно заострил внимание, несколько раз популярно объяснил необходимость именно этой программы, вышел в раздевалку или отвернулся – всё... Идрис залез на канат, Ахмед хочет достать ногами Микаила...

– Романтики? – предположил я.

– Центральная нервная система... Да, да... Центральная нервная система.

В исламе существует такое понятие «сабр». Одним словом не объяснишь – это терпение, стойкость, решимость, настойчивость, постоянство. Так вот этого «сабра» ингушам при делёжке не додали... И это объяснимо: нас постоянно то в ссылку отправляют, то заживо жгут, то по голове стучат тяжёлым... Не дают сосредоточиться, выковать постоянство.

 

 

Кирпичики ингушского менталитета

 

– Не понимаю ингушей, которые восторгаются своим дворянским происхождением.

– ?

– Да, сейчас некоторые с гордостью заявляют: «Мы были дворянами!» Чем кичатся? В Ингушетии никогда не было сословий. «Свободный независимый ингуш» – какой статус может быть выше этого? У нас был институт уважаемых старцев «большие люди». Вот эти «большие люди» решали всё. После присоединения к России общественный институт исчез, потерял своё значение. Старцев заменили люди служивые, назначенные царём – не выбранные. Уже к ним стали обращаться. А что такое «дворянин»? – человек при дворе у князя, у царя. Плебей! Зависимый от властителя человек, козырная, но «шестёрка». У древних ингушей – Совет старцев – Мехк Кхел, который выбирался самим народом и распускался самим народом. Их решения не обсуждались – выполнялись. Хотя у них не было аппарата подавления, не было милиции-омона, чтобы навести порядок. Единственный рычаг – увещевание. Однако и тебе самому нужно было жить в обществе, поэтому ты вынужден был исполнять решение Совета страны, чтоб не стать изгоем.

 

Но ингуши пошли за большевиками, свергли царя.

Ингуши поддержали Советскую власть массово. Безоговорочно.

 

Я не знаю, кто подбросил нам коммунистическую идеологию, но сейчас понимаю: сделали это, чтобы лишить ингушей завтрашнего дня – сто процентов. Как только ты записался в партию – стал безбожником, не успели чернила просохнуть. Нормальные люди туда не шли – шли те, кто наплевал на молву. Такой человек наплюёт на что угодно. Они выучили своих сыновей, те – своих сыновей, и теперь эти жулики нами управляют.

А в той России, которую мы называем паршивой, царской, для мусульманских героев – офицеров, солдат – были особые, адаптированные воинские награды Российской империи, без креста. Ты не ищи логики в моих словах, Александр. Её нет там. Я – сын своего народа.

Я слышал, как ингуш однажды утверждал:

– Наш род произошёл от Ноя.

– Но у Ноя много сыновей, вы от которого?

Он зло сверкнул глазами:

– Непосредственно от Ноя.

Они не хотят быть потомками сыновей, соглашаются только от самого Ноя. Иногда это граничит с «манией величия». Несерьёзно. У меня есть козырная карта: мы все – человеки, мы все – от Адама.

– Надеюсь, ты говоришь не о Главе администрации Малгобекского района? – уточнил я.

– Нет, он слишком молодой.

Посылаю детей после обеда: «Помойте свою посуду!» Племянник помыл чашку, взметнул над головой, как знамя, летит с вестью:

– Моя часка самая чистая! Моя часка самая чистая!

Букву «ш» не выговаривает, но мнимое первенство не уступает.

Вот от этого мы никак не можем отделаться. Я не знаю, откуда эта особенность... но она сохраняется, переходит из поколения в поколение.

 

Штрих такой к национальному портрету!

 

У одного ингушского писателя есть рассказ: во время высылки молодой горец вступает в неравный бой с карателями, не сдаётся и прыгает в пропасть. Последнее, о чём он подумал: «Как нелепо я лечу...» Он не подумал о Боге, о родственниках, об истерзанной Родине. Представь себе!.. Так мог написать только ингуш. У нас даже есть анекдот по этому поводу.

Река Асса потоком сбила ингуша с ног, несёт его в бурных водах, колошматит головой о камни, о корни... Он тонет, впору орать: «Караул! спасите! помогите! тону!» – и вдруг замечает на берегу приезжих. Ингуш собирает всё своё мужество в кулак, будто не его несёт своенравная река, а он её, принимает осанку и с непроницаемым лицом интересуется:

– Парни, чем могу вам помочь?

Если ингуш свалится с небоскрёба, то не станет орать, пролетая мимо ошарашенных зевак в окнах, – сделает вид, что тренируется. Ингуши – рисковый народ, всегда непокорные. Хорошо зная породу своих соплеменников, я, на старости лет, предпочитаю стоять под окнами роддома, а не тюрьмы. Потому я больше радовался появлению дочек, чем сыновей.

Дух у них мятежный...

 

А как иначе?

 

В Казахстане невозможно было выжить, оставаясь приличным человеком: приходилось убивать, воровать, грабить. У Идриса Базоркина в романе «Из тьмы веков» дана точная характеристика моего народа: «Трудолюбие, вечная борьба за кусок хлеба, взаимная поддержка в течение веков выработали в ингушах презрение к попрошайкам, бездельникам и лентяям. Они всегда были очень бедны. Но многие из них готовы были нищенству предпочесть голодную смерть. А голодной смерти – разбой».

И ещё старики говорили: «Если на обрубок дерева надеть милицейскую фуражку, то этот обрубок дерева попал бы в ад». Такой беспредел творили власти.

В те времена начальником НКВД у нас в республике служил такой Погибов.

Приезжает он к начальнику милиции в Орджоникидзевскую, учиняет разгон:

– Осман, чё сидишь? У тебя на участке в горах абреки – сыновья Бай-Мурзы распоясались. Давай, поднимайся, поедем в горы, заберём их, ещё полазим, заодно посмотрим, почистим горы... Давай, чего сидеть? Я солдат взял.

Александр, веришь-нет, Осман мне сто раз об этом... уши прожужжал! но каждый раз при встрече по новой уточнял: рассказывал или нет.

– Доезжаем, – говорит, – мы до Галашек, там нас щедро угостили: зарезали барана, напоили до чёртиков... Вспомнил Погибов про службу и попёр впереди всех в горы по узкой единственной тропе. Растянулись мы длинной вереницей, коней на поводу ведём. Добрались до первых башенных развалин: на камнях мальчонка сидит, укутавшись в плед, овечек пасёт. И тут начальника после сытного ужина потянуло в туалет. А сортиров тогда не было, иначе всех абреков уже в те времена замочили бы в сортирах. Отдал мне поводья лошади:

– Осман, подержи, – сам пристроился под грушей.

Оправился, встал повеселевший, галифе подтягивает и мальчугану кричит:

– Пастушок! Пастушок! Иди сюда.

Мальчишка безропотно пошёл на зов, прыгает с камня на камень, приближается. Смотрю, что-то больно ловко он прыгает, хоть мальчик ли это? Закралось какое-то нехорошее у меня...

Погибов ему:

– Ты случайно тут не видел чужих людей?

Тот резко скидывает плед... А это один из сыновей абрека Бай-Мурзы.

– Чужим здесь нечего делать. И ты сейчас своё добро собери и проваливай!

Я только потянулся к нагану, он сразу:

– Осман, ещё раз шевельнёшься, прострелю голову и тебе, и этому ослу! – а стреляли дети абрека без промаха. Револьвер направил на Погибова: – Собирай живо!

Тот стал лопухи рвать...

– Руками, руками!

Делать нечего, всё сгрёб, набил карман комиссарской кожанки ослиным дерьмом – карманы у них вместительные – и мы задом, задом, оглядываясь, спустились по тропе к солдатам, развернулись и... «пошли они, солнцем палимы» в обратный путь, до Галашек. Оттуда я поехал к себе в Орджоникидзевскую, а он в «Насрань» – так с тех пор называю я этот славный город.

До самой смерти Осман, как выпьет, всякий раз допытывался: «Я тебе рассказывал, как мы с Погибовым поймали сына Бай-Мурзы?»

 

– Ингуши разные, – вставил свои три копейки я. – Каждый мечтает об уважительном отношении, мечтает о любви... А то, что любят прихвастнуть... Так мне самому – дай похвастать, хлебом не корми. Это защитная реакция человека: если нет очевидных плюсов, человек пытается ущелье заполнить дымом. На Кавказе на сей счёт есть две пословицы: «Пустая бочка сильней гремит», «Налитый колос склоняет голову к земле, а пустой горделиво топорщится».

– Верно! – Султан хрипло рассмеялся. – И ещё отец говорил: «Хороших людей больше, но плохие лучше организованы». Не знаю... Может, веры нам не хватает?

Не только ингушам – всем нам?!

То, что сегодня на земле идут войны, – это язычество, не почитание Бога. Как бы зачинатели себя ни величали, ни позиционировали, в какие бы одежды ни рядились. Красивыми лозунгами прикрываются, но ничего божественного в них нету: «Опять эти проклятые апачи! Вали на серого!» Кто громче всех кричит – и есть язычники.

Для таких самое последнее дело признать свою вину.

Люди, верующие в Бога, в его могущество, не станут воевать. Это не природный страх – вера в Бога, вера в Его милосердие, любовь. Стыдиться веры – значит, стыдиться добра. Верующий человек почитает Бога, как своих родителей, выше даже... ты можешь довериться ему всецело.

Хотя ингушей трудно назвать миротворцами...

Раньше существовал такой порядок: если хозяин нанимал мастера для ремонта родовой башни, он обязан был сперва его сытно накормить, только потом отправлял на леса, на высоту – работать. Если ремонтник упадёт с лесов голодный – виноват хозяин (ему тогда с тейпом погибшего не рассчитаться), если сытый – виноват мастер. А ингуши по натуре заводные, и, умирая, каждый мечтает, что за него отомстят. (Даже если в смерти виноват сам.) И вот один шабашник наелся у хозяина до отвала, стоит на лесах, ковыряет спичкой в зубах, равновесие не удержал и свалился с башни... Летит и на всю округу вопит:

– Со меца ва! Со меца ва! Со меца ва! Я голодный!..

За компанию с хорошим человеком ему веселее отправляться на тот свет.

 

А возможно, вся проблема в том, что мало осталось настоящих мужчин.

Повымерли, повыбили их... Повыветрились.

У нас строго разделяется «мужчина» и «особь мужского пола».

Мужчина – это къунах. Расстояние от него до святого – один шаг.

 

 

Знание – сила!

 

Фотография автора

 

– Александр, рассказывать об Ингушетии, стоя в обшарпанном спортзале, – безвкусица!

– Моветон.

– Он самый... Поедем в горы, к нашим родовым башням и там, на природе, с шашлычком из молодой баранины, продолжим.

– !

– Пусть не родиться, не жить в этих башнях – хотя бы думать в их присутствии, беседовать, и мысли в голову придут особые... глубокие, достойные.

 

Ученики Султана настойчиво предлагали любимому тренеру свои услуги, но он сам! сел за руль и повёз меня в горы... Вёз, ни на минуту не переставая открывать всё новые и новые грани Ингушетии. Нас никто не отвлекал, не досаждал, не мешал сосредоточиться на беседе...

 

– Мой отец всегда объяснял: «Когда свершилась революция, все, кто лузгал семечки на центральных площадях, все пошли во власть и получили свою долю». Старики рассказывали:

Председатель сельсовета и бухгалтер селения Инерки прибыли в столицу молодой Горской республики Владикавказ. Их спрашивают в канцелярии:

– Откуда вы?

– Из селения Инерки.

– Получите деньги для малоимущих.

Получили они деньги и один другому шепчет:

– Кроме этой русской женщины, ведь никто не знает: дали нам деньги или нет. Что она понимает?

– А если настучит?

– Откуда знает, кто мы такие? Давай деньги разделим!..

Проходит полгода – их пропечатали в передовице.

Один к другому приходит с газетой:

– Полюбуйся, что про нас пишут... Что делать?

– Кто ещё видел эту газету?

– Никто.

– И никому не говори, а я спрячу её так, что никто не узнает. Под подушку.

Только разошлись довольные, к бухгалтеру приходит сосед с газетой:

– Про вас такие нехорошие вещи написаны.

– Откуда знаешь?

– Читал.

– Как ты мог читать, если газета спрятана?

– Вот она.

Бухгалтер хватает газету, бежит к председателю:

– Беда! Смотри, кто-то украл твою газету и показывает людям.

Вот такие люди попали во власть.

 

А может, не надо переживать, не надо созидать?! Плыть по течению и плыть.

Но как тогда БЫТЬ?..

– «To be or not to be?» Мне нравятся размышления на эту тему Аксакова [2]:

 

Зачем душа твоя смирна?

Чем в этом мире ты утешен?

Твой праздный день пред Богом грешен,

Душа призванью не верна!

Вокруг тебя кипят задачи,

Вокруг тебя мольбы и плачи

И торжествующее зло,

А ты... Ужель хотя однажды

Ты боевой не сведал жажды,

Тебя в борьбу не увлекло?

 

Ты возлюбил своё безделье

И сна душевного недуг.

В пустых речах, в тупом веселье,

Чредою гибнет твой досуг.

На царство лжи глядя незлобно,

Ты примиряешься удобно

С неправдой быта своего,

С уродством всех его увечий,

Не разъяснив противоречий,

Не разрешая ничего!

 

Пред Богом ленью не греши!

Стряхни ярмо благоразумья!

Люби ревниво, до безумья,

Всем пылом дерзостным души!

Освободись в стремленье новом

От плена ложного стыда,

Позорь, греми укорным словом,

Подъемля нас всевластным зовом

На тяжесть общего труда!

 

Безумцем слыть тебе у всех!

Но для святыни убежденья

Полезней казни и гоненья,

Чем славы суетный успех.

О, в этой душной нашей ночи,

Кому из нас бесстрашной мочи

Достанет правду возлюбить?

Кто озарит нас правды светом?.

Одним безумцам в мире этом

Дано лучей её добыть!..

 

– Сильно! – Султан погладил бороду рассеяно глядя поверх гор.

И вновь глаза озорно вспыхнули:

– Другие не уважают – можно переехать, поменять место жительство. Сам себя не уважаешь – никто не поможет. Ты себя знаешь лучше, чем кто-нибудь. Сделай так, чтоб, оставшись в одиночестве, признался: «Я сделал всё, что мог!» Тогда Бог будет с тобой. Если иначе – вставай в общую очередь и не обессудь, коли очередь до тебя не дойдёт. Нельзя успокаиваться, надо трудиться, рвать зубами... Грызть гранит науки! Именно «грызть»! – не просто кушать... С элементами фанатизма! – не спустя рукава относиться к делу. Только так можно добиться значимого результата. Избрать цель и к ней идти, зная, что за все деяния придётся ответить. Не надо убаюкивать себя, что, может, не придётся отвечать. За всё придётся. Из твоего марева грехов никто и капли не возьмёт на себя, в твою могилу никто другой не ляжет. И ты не сможешь никого заменить. Каждый за себя, индивидуальная ответственность за содеянное.

И мне нравится, что так – пофамильно – не списком.

– «Человек краснеет в одиночку».

– Да, не отмажешься: «мы с товарищами посоветовались и решили...» Нет, брат. Ни подельнику, ни соратнику, ни маме, ни начальнику твоя краска стыда на лицо не перекинется, как зарево. Ни «мохнатая лапа», ни деньги, ни обком партии, ни всесильные родственники за границей – не помогут.

А знание – действительно сила.

Сила не только одолеть другую силу. Знание даёт силу быть человеком.

Я никогда не выигрывал в споре с невежественными людьми и никогда не проигрывал в споре с мудрецами – всегда для себя получал от них что-то полезное. Первая книга, прочитанная в детстве – «Подвиги Геракла». Как сейчас помню иллюстрации: в колыбели младенец Геракл душит двух больших змей, посланных Герой, чтобы умертвить его. Я, как пел Высоцкий, «нужные книжки в детстве читал». А сейчас смотрю на детей – даже сказки не читают. Аллах поставил печать на их сердца и взоры их закрыл завесой.

В первый класс я летел радостный, вместе со старшим братом, поскольку читал лучше его, но, когда узнали, что мне пять лет, выгнали из школы.

Выгнали в первый раз.

– ?

– Да, Заслуженному тренеру России непедагогично признаваться в этом, однако был и второй. У нас директор школы нарушителей дисциплины – если какие-то отклонения усматривал, – бил по голове кулаком. Дошла очередь до меня... Не больно, но как он посмел?

Негодяй!

И я предупредил:

– На первый раз прощаю, но в следующий... ты горько пожалеешь. Смотри! Я не позволю обращаться со мной, как с другими.

Директор не ожидал такой реакции, растерялся и, по-моему, был напуган.

Он ничего не сказал, а на следующий день вызвал в кабинет для беседы и предложил:

– Если ты сейчас уйдёшь из школы, выдам тебе табель, подтверждающий, что ты хорошо учился. С этим табелем поступишь в вечернюю школу, десятый класс закончишь там. Уходи по-хорошему. Не баламуть народ.

 

И я шагнул за порог школы в самостоятельную жизнь.

Шагнул уверенно...

Никогда не повторив педагогической ошибки директора.

 

Я всегда уважал человека и высоко ценил знания. Помню, ехали на сборы в Крым. Поезд, духота, мои ребята заняли половину плацкартного вагона, я сижу чуть в отдалении, дремлю. За стенкой два старика и женщина лет пятидесяти распаляются:

– Ну, может из вас хоть кто-нибудь назвать города-герои?

Тишина. Гробовая тишина в ответ...

И тут наш Жорик вызывается:

– Я могу.

– Назови.

– Москва, Ленинград, Сталинград, Тула, Мурманск.

– И всё? – старик ехидно рассмеялся. – А Брест, Минск, Киев, Новороссийск, Севастополь, Одесса?..

И тогда этот мальчик тринадцати лет ему отвечает:

– Не может быть город героем, если он сдался врагу.

Старик ни звука больше не проронил. Молчал до самой конечной станции. А я, довольный ответом воспитанника, снова задремал. Женщина только никак не могла угомониться:

– Вы что, не русские?

– Не русские.

– Я в русской школе на Украине преподаю язык, литературу и не слышала за всю свою практику, чтобы дети так чисто, с такими красивыми речевыми оборотами изъяснялись.

Невежество – извечный наш недуг.

Лет десять назад в горах бесхозным было всё: родовые башни и могильные склепы открыты, туристы шакалили по всем закуткам в поисках сувениров. Поднимаюсь один раз к башням в Хамхи, мимо – туристическая группа – пеший маршрут в Вовнушки. Основной состав прошёл, а какой-то ушлый мужичок у могильника крутится. Я ближе, поинтересоваться... А он уже вытащил череп из усыпальницы, отбивает лишние кости.

– Ты чего делаешь?

– Хочу пепельницу смастерить.

– Как пепельницу?.. Это ж... останки человека!

– Ну и что?

– Какой ну и что?..

 

Фотография Евгения Шивцова

 

Дал ему в ухо, он скатился в могильник и как раз группа возвращается. Сдал этого бедолагу им на поруки и решил, заодно, прочитать короткую лекцию:

– Скифы, когда кочевали по этим землям – оставляли за собой могильники, где хоронили своих воинов в богатом убранстве, с оружием, – туристы стоят пересмеиваются меж собой, женщины в основном. – С тех пор местные дикари-туземцы эти могильники ни разу не тронули, не нарушили покой усопших, считая подобное святотатством. Так это было в третьем веке нашей эры. Вы же, бляди, живёте в XXI, небось ещё высшее образование получили...

Какие пепельницы вы хотите делать из человеческих черепов?!

Это вам что, Майданек? Как не стыдно? А?!

Перестали хихикать, притихли.

 

Фотография автора

 

Невежество, жлобство и в спорте абсолютно недопустимы.

Я прививаю своим ребятам уважение к другим людям, благородство. Возможно, не прав... У меня каждый раз скребут на душе кошки, когда мой ученик не добивает соперника, получившего травму, а проявляет великодушие... иногда ценой победы. Рабочие моменты, в вольной борьбе случаются. И я каждый раз чувствую себя виноватым: это я его учил так поступать. Проходит время, вроде нужно сделать выводы, пересмотреть свои взгляды... возраст обязывает... но я опять за своё, опять возвращаюсь к тем же советам. Не получается! Для меня главное воспитать достойного человека, потом уже выдающегося спортсмена. Когда интересуются: «Почему не одёргиваете детей, не требуете, чтобы они к Вам обращались по имени-отчеству, Султан Магомедович?»

– Я не достоин того, чтобы моё имя произносилось вперёд имени моего отца.

Уважение не в этом заключается и не от этого зависит. Сам не будь хамом.

 

И негоже учителю бить школяра кулаком по голове...

 

В последнее время бить по голове друг друга стало модным. Завоёвывают популярность «бои без правил», «кикбоксинги» всевозможные... – ударные по голове виды спорта. Смешные единоборства! У меня приятель отбывал срок, делился впечатлениями:

– Когда из тюрьмы на зону перевели, первое, – говорит, – что увидел: двух дерущихся. Один другого хотел ударить чугунной пепельницей по голове, второй уворачивался как только мог. И вдруг выплывает из какого-то закутка тщедушный старикашка... сухой-сухой... худой-худой, в руках оловянная тарелка, чашка с кипятком... Пружинистой крысиной походкой пытается прошмыгнуть мимо драчунов – не получается. Он голову в плечи втянул да как заверещит:

– По голове его не бе-еей!

О, Аллах! – восхитился я поступком старца, – оказывается, и в тюрьме есть люди, готовые вступиться за слабого. Но не успел я порадоваться за высокий моральный облик старика, как он закончил свою фразу такими словами:

–...Только по голове не бей! А то... срать будет, где попало.

Голову человека надо беречь, – назидательно произнёс Султан, – Плохо будет всем... близким, окружающим в том числе. В благополучной Европе уж до чего развит футбол... Однако они категорически запрещают на тренировках детям, юношам играть головой – для этого есть специальные лёгкие мячи. Они берегут головы граждан. Когда в нашем государстве головы станут беречь, ценить их, оплачивать... вот тогда и у нас наступит благоденствие.

 

 

Размышляя о сказанном

 

Я долго боялся: не расценят ли этот эпизод в книге как скрытую рекламу грандиозного шоу «Битва в горах» – «Бои без правил М1»? Но так к определённому выводу и не пришёл.

 

 

Рассказ Илеза Даурбекова о наставнике

 

– Султан – образец Къунаха!

Султан не просто Заслуженный тренер России, в Малгобеке не отыщете человека, кто бы не тренировался у него. Тысячи учеников, несколько поколений! Самые талантливые становились чемпионами Европы, мира. Он воспитал не только меня, но и моего отца. Он сделал из отца мастера спорта. Равного ему человека я не видел в России. Тысячи учеников, и к каждому Султан находит индивидуальный подход. Да разве одним спортом он занимается с нами?.. На каждом построении минут десять посвящает истории Ингушетии: сегодня одному вопросу, завтра другому... Я после службы в армии первым делом поехал не к отцу с матерью – к нему – потом только домой.

Однажды наш парнишка готовился выступить на чемпионате России и внезапно на тренировке, за две недели до начала соревнований, сломал руку. Султана в тот миг не оказалось, мы повезли пацана в больницу, гипс наложили. Возвращаемся в зал, мы – продолжаем работать, он – садится на скамейку. Куда со сломанной рукой? Любому ясно. Заходит Султан, увидел гипс:

– Это что такое?

– Руку сломал.

Словно не слышал, спрашивает опять:

– Это что такое?

– Гипс.

Берёт ножницы, срезает, выбрасывает в урну. Клянусь! Зимой было... Честное слово. Заходит в парилку с ним. Что там делал, не знаю, до сих пор понятия не имею, как вылечил?! Закрепил две деревяшки: по очереди прикладывал то холод, то в сушилку заводил, то в парилку. На двенадцатый день пацан поехал на соревнование и выиграл чемпионат России. Первый Президент Ингушетии Руслан Аушев про Султана Батырова говорил: «Единственный человек, которого встречаю в своей жизни, кто не желает быть чиновником. Каких только должностей я ни предлагал! На всё у него один ответ: помогите воспитывать ребят, растить чемпионов, больше ничего не надо!»

У нас бывали курьёзные случаи... Один спортсмен никак не мог на соревнованиях по вольной борьбе в Малгобекском районе подняться до третьего места... На районных соревнованиях! Родственник в частном порядке его спонсировал, он переехал в другой регион и, выступая за их команду, стал чемпионом Советского Союза. Так легче! Вернулся домой – опять районные соревнования, снова участвовал, и снова – призовые места не по зубам. У нас такие сильные спортсмены, такие волчары... просто денег нет выезжать на сборы, турниры, чемпионаты. Денег у Султана не хватает... Вот главная беда. Если бы нашему тренеру бесперебойное финансирование, он бы этих чемпионов штамповал.

А ещё он художник и патриот: именно Султан – автор символики ингушского флага, участвовал в разработке герба.

– И всё?

 

Фотография из Интернета

 

Примечания:

[1] Народные частушки.

[2] Аксаков Иван Сергеевич, публицист, поэт.

 

 

 

Два клика

Ахи

 

Ингушская курица заклевала не одного орла!

Ингушская пословица

 

Фотография автора

 

Франсуа Вольтер советовал: «Прежде, чем сочинять своё, лучше прочитай, что об этом писали древние греки». Полезный совет... И перед тем, как садиться за книгу, я решил изучить всё, что до этого написали о Стране башен сами ингуши. Это снижает вероятность ошибок, откровенных ляпов. Однако где взять такой объёмище литературы? Приобретать в магазине – уйдёт состояние олигарха. Ну, допустим, купил, куда дальше с этой колонной фур (в один КАКМАЗ книги просто не влезут). Сидеть штудировать в читальном зале – уйдёт жизнь.

Интересный опыт изучил в Абхазии: во время вооружённого конфликта с Грузией у них уничтожили весь архив, и ценные, раритетные издания безвозвратно погибли для потомков. Что сделало руководство Абхазии первым делом, после того, как выстрелы смолкли? Они решили оцифровать произведения всех писателей абхазских, неабхазских, литературу историческую, краеведческую, художественную, религиозную – всю, где хоть одним словцом, намёком упоминается их родина. Оцифровать и... выставить для всего мира, бесплатно, без всякой регистрации-мороки. (Десять лет назад я поступил так со своими произведениями...) Для этого им пришлось купить один компьютер, один сканер и отрядить одного сотрудника института Литературы. За год «чел», не торопясь, оцифровал ВСЕ издания и разместил их в открытом доступе на ресурсе «Абхазской интернет-библиотеки», став одновременно её администратором. Этого молодого человека зовут Алексей Дбар, мне посчастливилось лично познакомиться с ним! Физические объёмы колонны грузовиков с литературой он ужал до одного выносного диска в 2 терабайта (выносной диск – такая коробочка, размером с сигаретную пачку).

А в Москве, «в сгоревшей библиотеке Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН) оцифровку прошли только 7 тысяч книг из 14 млн (0,05%)». Некоторые книги были в единственном экземпляре в мии-ире! (Считай, погибла вторая Александрийская библиотека) [1]. Зачем такое счастье ингушам?

 

Если верить Штирлицу: никто ничего не понимает с первого раза, запоминают лишь последнюю фразу. Поэтому повторюсь: для того чтобы оцифровать всю литературу по Абхазии, правительству понадобились воля, один компьютер, один сканер и один сотрудник сроком на год!

Всё.

Теперь абхазской литературой может воспользоваться по Интернету – удалённо то есть – абхаз, проживающий в США и Германии, и даже не только абхаз, и даже не только в Германии.

 

Понятно, аналогичный вариант искал в Ингушетии. К тому же я искренне верил и сейчас продолжаю: иметь такое хранилище знаний, культуры, искусства, литературы в Интернет-доступности для ингушей важно. Мало ли у них гибло фолиантов в годы Чеченской войны, мало ли уничтожили целенаправленно войска НКВД в 44-м, а сколько манускриптов, Коранов сожгли красные ингуши в первые годы советской власти в мечетях...

Выручил как всегда, Махмуд:

– Поехали.

– Куда?

– Поехали, увидишь!

Заинтригованный, я плюхнулся на пассажирское сиденье и замер, предвкушая.

А Махмуд, собака, молчит, сохраняя мхатовскую паузу. В итоге привёз меня в столицу Ингушетии, город Магас, и картинно подвёл к цветастой цилиндрической тумбе (на таких в царской России расклеивали объявления о приезде цирка).

– Вот.

– Что...

– То, что ты хотел... – Махмуд светился гордостью за Ингушетию, за свой талантливый народ.

– И? – не понимал я.

– Так вот библиотека, о которой ты прожужжал все уши.

Клянусь мамой, я чуть не разрыдался от досады...

– Махмуд, дорогой, это как раз тот случай, когда нужно не «зажигать», а «тушить».

– Что не так?..

– Попробую объяснить: в электронной библиотеке ассортимент – тридцать, от силы пятьдесят наименований, причём, среди них нет краеведческой литературы. Это никак не равняется государственному Интернет-ресурсу с десятками тысяч авторов, которым можно воспользоваться даже верхом на лошади прямо из Джейрахского района или из штата Техас. Причём воспользоваться двумя кликами... «Электронная библиотека» в XXI веке... как бы тебе объяснить доступнее... Это – счёты пятого поколения! Махмуд, помнишь счёты с деревянными костяшками?

– Да.

– Ну вот, а эти – цветные, большие... с лампочками... счёты.

– Поехали.

– Куда опять?

– В Национальную библиотеку Республики Ингушетия, прямо к директору. Там ты в два клика сможешь скопировать всю нужную литературу.

– Другое дело.

На душе у меня посветлело... Благо, мы явимся туда не в качестве беспризорников: на руках у меня «подорожная» от Правительства Республики Ингушетия. Уау!

...

Мы достаточно быстро покинули кабинет директора. На улице я перерыл все свои карманы в поисках флешки или диска с электронным вариантом книг ингушских писателей... но ничего не обнаружил.

– Махмуд, тебе никакого диска не дали?

– Нет.

– Вот тебе и «два клика»...

«Наверное, не туда нажал», – решил я.

 

На приёме у Главы Республики Ингушетия, Героя России Юнус-Бека Евкурова, я озвучил свою идею о создании ингушской Интернет-библиотеки.

 

Фотография Али Оздоева

 

– Идея хорошая, но запоздалая... У нас в Национальной библиотеке давно все книги оцифровали, и там Вы сможете подобрать любую литературу. Раз нужно для работы, какие проблемы...

Действительно: какие могут быть проблемы, если сам Глава республики пообещал помочь. О том, что первая попытка была неудачной, я деликатно смолчал. Одно дело возможности Махмуда, совсем другое, когда подключается Легендарный Юнус-Бек, которого враги в страхе прозвали Ужас-Бек.

 

Но и в этот раз я рано праздновал победу...

Руководитель пресс-службы, которая взялась исполнить поручение Главы Республики, в назначенное время не отзвонилась, а потом и вовсе перестала брать трубку. И тут, на радость! я вспомнил русские сказки: ни в одной из них былинный герой не решал проблему, не побеждал коварных врагов, не доставал жар-птицу с ходу. Только с третьей попытки...

Ну с третьей, так с третьей...

Вы можете не поверить, но на другой день на приёме у Председателя правительства я вновь озвучил лишь одну просьбу: получить для работы над книгой об Ингушетии – не для коммерческих целей – цифровые копии национальных изданий.

 

Пресс-секретарь Правительства ИР

 

– Нет ничего проще, – писательская просьба была столь мала, что Абубакар Мальсагов снисходительно усмехнулся и нажал кнопку внутренней связи.

Председатель правительства выделил мне служебную машину, порученца, и мы, с Богом, отправились... Проезжая мимо повизгивающего Махмуда, я на пальцах показал: «скоро вернусь».

...

Махмуда не обманул.

Мы действительно вернулись быстро.

Неожиданно быстро.

Считанные секунды мы провели с порученцем Председателя правительства в кабинете директора национальной библиотеки Республики Ингушетия и... оказались на улице. И опять, не веря своим глазам, я вывернул карманы, перетряхнул в поисках электронного носителя рюкзак и... опять ничего не нашёл.

– Вы не брали?

– Нет.

– Вот тебе и «два клика»...

«Наверно, опять не туда нажал».

 

Ох, и поиздевался же надо мной Махмуд, ох, и посмеялся.

– «Над кем смеётесь?..» Нет, что-то тут не так... Нужно сделать доступ к литературе свободным, убрать швейцаров, церберов на входе. Фёдор Достоевский понимал это очень хорошо: «Поставьте какую-нибудь самую последнюю ничтожность у продажи каких-нибудь дрянных билетов на железную дорогу, и эта ничтожность тотчас же сочтет себя вправе смотреть на вас Юпитером... “Дай-ка, дескать, я покажу над тобою мою власть...” И это в них до административного восторга доходит» [2].

– Александр, клянусь, не мог поверить, что такое возможно. У тебя получилось точь-в-точь, как в советском анекдоте. Помнишь?

В СССР объявили месяц вежливого обслуживания... Продавцам запретили говорить покупателям «нет»: «Как угодно выкручивайтесь, но чтобы покупатели отказа не слышали».

И заходит мужик в магазин, где всегда прилавки пустые, интересуется:

– Нет ли у вас перчаток?

– Есть. А какого цвета Вас интересуют?

Мужик охренел – сроду не было вообще никаких, тут на выбор, ещё и цвет по вкусу!

– Ну, допустим, коричневые.

– А какой из оттенков? С чем именно носить будете?

– С пальто.

– Принесите Ваше пальто, мы подберём под колер точнее.

Мужик не верит своим ушам: «Вот это сервис, невероятно!»

И тут выныривает из очереди мужичок:

– Да не слушайте Вы их!!! Я уже унитаз приносил и задницу показывал, а туалетную бумагу так и не продали!!!

Махмуд зашёлся смехом:

– Если б мы в сорок первом защищали границу с таким ожесточением, как в ингушской библиотеке отбиваются от читателей, враг бы не ступил на нашу землю...

 

 

***

Признаться, сперва мне было не смешно.

В душе я даже возмущался, стыдно сказать, гневался на оригинальную ингушку.

А потом вспомнил реплику Султана Баширова о женщине – депутате Народного собрания Ингушетии: «Ты представляешь, Александр, она заявила: “Если бы я была мужчиной, то не носила б штаны, потому что вы носите их!”. Вот это огонь! Это амазонка!!!»

Мне просто сказочно повезло!.. Я мог годами жить в Стране башен, так и не постигнув характер горянки, если б не моё знакомство с легендарной библиотекаршей.

 

Вы сами только на секундочку представьте картинку...

 

Весы: на одной чаше – я со своим страстным желанием писать об Ингушетии, плюс Председатель правительства, назначенный Москвой, с порученцем, властью, аппаратом подавления народных волнений, плюс Глава республики, избранный народом, боевой генерал ГРУ – Герой России, перед которым трепещут враги, а на другой... Ингушка плюнула на пустую чашу весов и... не просто перевесила её – катапультой закинула всех мужиков куда-то далеко-далёко...

Более того, слюна разъела и чашу, и сами весы.

Слава амазонкам!

 

Примечания:

[1] «Интерфакс». /epochtimes.ru/ 03.02.2015.

[2] Фёдор Достоевский «Бесы».

 

 

 

Войны Империй

Хабар

 

Кто поспевает за изменениями жизни, тот выигрывает.

Зама хувцаяларга хьежжа цунца тайнар котваьннав.

Ингушская пословица

 

«Дети сейчас другие! Мы были лучше! Отходят от наших традиций, забывают язык предков, не соблюдают обряды! Не оттащить от компьютера!» – сетовали в разговорах со мной ингуши. И такие разговоры идут по всему миру, не только в Ингушетии.

 

Вот несколько цитат:

«Наша молодёжь любит роскошь, она дурно воспитана, насмехается над начальством и нисколько не уважает стариков. Наши нынешние дети стали тиранами; они не встают, когда в комнату входит пожилой человек, перечат своим родителям. Попросту говоря, они очень плохие».

«Я утратил всякие надежды относительно будущего нашей страны, если сегодняшняя молодёжь завтра возьмёт в свои руки бразды правления, ибо эта молодёжь невыносима, невыдержанна, просто ужасна».

«Наш мир достиг критической стадии. Дети больше не слушаются своих родителей. Видимо, конец мира уже не очень далёк».

«Эта молодёжь растленна до глубины души. Молодые люди злокозненны и нерадивы. Никогда они не будут походить на молодёжь былых времён. Младое поколение сегодняшнего дня не сумеет сохранить нашу культуру».

 

Как вы думаете, какому времени принадлежат эти цитаты?

Не буду томить...

Первая заимствована у Сократа (470–399 гг. до н. э.); вторая у Гесиода (ок. 720 г. до н. э.); третье изречение принадлежит египетскому жрецу, жившему за 2000 лет до н.э.; четвёртая обнаружена совсем недавно на глиняном горшке, найденном среди развалин Вавилона. Возраст горшка – свыше 3000 лет.

Вот-вот...

А что, если ошибаемся мы – не дети. Вдруг это у нас заржавели мозги, может мы упёрлись в тупик, зациклились.

– Проблема эта вечная, – уверен Махмуд. – И всегда отцы, если их послушать, лучше своих детей, отцы отцов – так те вообще богатыри. Все хают отпрысков: «в наше время было лучше». Хотя на том основании, что пацаны сейчас не бегают купаться на озёра, как мы, не лазят по чужим садам, не воруют вишню, как в годы моей молодости делали абсолютно все, нельзя же утверждать, будто дети стали хуже.

Молодёжь слышит время!

 

В горной Ингушетии я познакомился с двумя яркими представителями этой самой молодёжи, и был приятно поражён. Зияутдин Гурадев и Саит Илиев до сих пор много времени посвящают компьютерным играм... Я уже собирался им объяснить, что компьютерные игры меня не интересуют, мне нужен этнографический материал, примеры, характеризующие дух ингушей, их менталитет, характер... но решил послушать, не перебивая, минут пять.

– Зияутдин, расскажи про вашу игру, чтобы поняли даже такие «чайники», как я.

– Слушайте!.. Наши отцы с тревогой наблюдают за детьми, которые увлекаются компьютерами, социальными сетями, чатами, форумами, гаджетами... Все эти термины у них ассоциируются со злом. Они осуждают, не вникая: «Запрет! Харам!»

Но наберитесь терпения, выслушайте и судите потом.

Игра «Войны Империй» – онлайн-стратегия.

«Войны Империй» – фактически действующая модель жизни.

Кому-то по вкусу заниматься торговлей, кому-то нравится завоевывать чужие земли, кто-то занимается религией и берёт в герои жреца. Также доступна на выбор любая политика. Одним словом, всё как в настоящем мире – полнейшая свобода действий, которую ограничивает разве что ваша фантазия. Но главное в мире – всё же война! У тебя в подчинении есть лучники, конники, вручную управляешь атакой, обороной, определяешь политику, тактику, стратегию. Есть сенат, есть чиновники, есть лидер армии – Верховный главнокомандующий.

– Гавнокомандующий, как у Довлатова.

– Бывает и так... Что такое война, как её объявить и кому она вообще нужна?

Помните диалог генерала вермахта и Штирлица: «Государства – как люди. Им претит статистика. Их душат границы! Им нужно движение – это аксиома. А движение – это война». Итак, если вам надоело строить дома, дороги, захотелось крови, эшелоны трупов, острых ощущений, адреналина, если вас душат границы – вам пора на войну. Для объявления войны достаточно кликнуть на цитадель (на карте мира), граничащую с территориями вашей расы, и нажать кнопку «война».

– Да, развязать войну просто...

– Война – это новые территории, новые возможности: строительство лагеря, грабёж других рас. Как следствие, более быстрое развитие. И ещё, война – это не только полезно, но интересно. Ведь именно здесь бушуют страсти, интриги среди дипломатов, шпионов и предателей; именно здесь полководцы раскрывают свои таланты во время военных действий. На войне могут сражаться все, и даже самый слабый герой без армии может серьёзно повлиять на результат сражения, оказавшись в нужное время в нужном месте. Однако, чтобы захватить чью-то столицу, личной армии не хватит. Вам понадобится заключить союз с другими игроками, затем выбрать вождя, который объявит о начале войны. «Войны Империй» – в этой онлайн-игре участвуют жители всех стран нашей планеты: Бразилия, Штаты, Европа, Россия – ну все-все.

Я расскажу про характер ингушей...

Есть семь альянсов. Основная битва происходит между американцами и русскими. Мы сотрудничаем с русскими и турками. Турки в этой игре тоже являются для русских хорошими союзниками и не раз выручали. Мы с Саитом играли больше года, но игра у нас занимала огромное время, пришлось уйти. К этому моменту у нас накопились огромные ресурсы: сильная армия и два больших города, назвали их – Магас и Карабулак. Напоследок мы решили «зажечь» по-ингушски!.. Чтобы не нанести вред русскому альянсу, вышли из него, создали свою группировку «Дикая дивизия» и начали воевать с американцами.

Участники игры имеют разные статусы, которые человек зарабатывает в процессе игры. Самое высокое звание у «Принца». Высший статус игрока. «Принц» – лидер американской группировки. Когда мы стали атаковать самые крупные его города и членов его альянса, они удивились... Наша «Дикая дивизия» составляла лишь десятую часть от армий «Принца», но мы застали его врасплох и атаковали отчаянно. Он никогда не участвовал в общих дискуссиях, никогда не отправлял сообщений, тут не утерпел и пишет нам:

– Для чего вы это делаете?

Мы с Саитом популярно объяснили:

– Когда только образовались, мы вам предлагали мир, но вы отвергли его. Мы посчитали это за оскорбление и теперь будем биться до последнего.

На форуме нам часто задавали вопрос: «Вы мусульмане, почему вы с русскими, а не с нами?» Неизменно отвечали: мы едины.

 

«Дикая дивизия» проявляла чудеса военного коварства...

 

Дожидались, когда их нет в игре, и крушили живую силу, технику, города... наносили им мощные удары. Грабили, уничтожали, убивали всех подряд. Участники были в шоке. В чате мелькало только одно слово: ингуши! ингуши! ингуши! Мы выбрали никнеймы [1] Ингуш-Граф, Ингуш-Али. Ники эти не сходили с бегущих строк.

Мы пишем «Принцу»:

– Пусть все погибнем, но будем биться с вами до последнего. Примите наш прощальный подарок.

И он ответил... Впервые ответил:

– Не встречал людей с такими взглядами. В игре тем более. Может, останетесь?

– Действительно, это всего лишь игра, но жизненные принципы должны быть везде.

Мы попрощались с русским альянсом, со всеми участниками игры, отдали один свой город русским, другой союзникам туркам – и все остатки своей «Дикой дивизии» направили на американцев... Когда мы уходили, весь альянс американцев нам аплодировал смайликами, хотя и враги. И «Принц», который никогда не светился в чате мира, где все видят твоё сообщение, написал:

– Удачи ингушам, которые достойны быть лучшими из лучших. Вы молодцы! Желаю вам в жизни удачи и настоящих побед!

Да, наше отношение к жизни удивило американцев... Оно не вписывалось в их понимание: как это погибнуть, помогая своим? А ведь этому принципу ингуши следуют с глубины веков. Для нас вопросы чести – важнее жизни. И здесь мы, храня традиции доблести наших дедов, вступали в сражение с неравными силами, заведомо шли на смерть.

И заставили уважать себя даже врагов.

 

Сегодня отказаться от Интернета, от компьютера – всё равно как идти с деревянной рогатиной на танки. Не зря трубят: давно идёт информационная война. От неё не скрыться, даже если поглубже надвинешь на глаза папаху, даже если спрячешься за мамаху... От этого Интернет не исчезнет, просто кто-то другой научится им пользоваться лучше. И он, этот другой, будет иметь больше шансов на победу. Может случиться так, когда папаху снимешь, – мир вокруг не узнаешь – и уже ты в этом мире чужой, лишний.

 

Высокая папаха ума не добавляет.

Лакха кий тилларах хьаькъал т1акхетац.

 

Участвуя в таких глобальных играх, мы защищали культуру, честь ингушей, код нации в масштабах цивилизованного мира, в масштабе всей планеты... В эпоху глобализации Ингушетия не заканчивается Джейрахским районом... Начинается только. И об ингушском народе должны знать повсюду, знать с позитивной стороны, как о грамотных, образованных потомках Адама; понимать – мы не дикари, не туземцы. Понимать и уважать. Лишь по формальным признакам – это игра – по сути реальная жизнь, с серьёзными вызовами, это и есть самая настоящая битва Добра и Зла. И даже если кто-то «играл»... Мы защищали свою Ингушетию и Россию – по-настоящему. Не щадя жизни. Насмерть.

А что касается войны...

В Космосе война уже давно идёт.

 

Примечания:

[1] Никнейм (от англ. nickname – прозвище, кличка).

 

 

 

О, спорт, ты – мир!

Хабарик

 

Будешь людям говорить «бук!» (возглас чванливости),

они заставят тебя произнести «вак» (кваканье лягушки).

Ингушская пословица

 

Спорт – один из символов Ингушетии.

Не описать дух ингушей, который витает над этим орлиным краем, не передать, сколько горяча, животворна кровь, пульсирующая в жилах вайнахов, если не остановиться на спорте подробно. Мастер спорта СССР по боксу, директор ФОКа имени Бай-Али Дзаурова, Казбек Дзауров приоткрыл мне этот удивительный мир:

– Физкультурно-оздоровительный комплекс города Сунжа построен в республике в числе первых. На сегодняшний день на его базе функционируют четыре секции. Местные спортивные наставники заняты популяризацией вольной и классической борьбы, дзюдо и бокса. Ежедневно через спорткомплекс проходит около пятисот человек. Организацией спортивно-воспитательной работы занимаются десять тренеров. Это настоящие энтузиасты своего дела, – считает Казбек Дзауров. – Здесь же в ФОКе базируется детско-юношеская спортивная школа Сунженского района.

– Как поднимаете дух спортсменов? – поинтересовался я. – Как на победу нацеливаете? Какими ингушскими словами подстёгиваете? Чем стимулируете, кроме шила в задницу, – эта методика старая. Есть ли ещё варианты?

– Методика стара, но эффективна. Ещё полотенцем по морде.

– Так. Интересно, – записал я.

– А главный секрет успеха – большой наплыв желающих. У тренера есть большой выбор. Спортсмены мотивированы сами, дальше некуда. Ребята по природе очень духовитые... Нашим дополнительные медицинские препараты, стимуляторы не требуются. Сама ингушская генетика, ингушская кровь – уже допинг. Физкультурно-оздоровительный комплекс существует меньше двадцати лет. Возраст небольшой, но коллективу спорткомплекса есть чем гордиться. Десятки юношей стали чемпионами России, Европы и даже мира. В 2002 году чемпионом мира среди юниоров по боксу стал наш воспитанник. Вы извините, у нас сейчас будет общее собрание спортсменов: обсудим происшествие в Калмыкии.

– Какое происшествие? Я два месяца в дороге, оторвался от жизни.

– И ничего не слышали?!

– Нет.

– Опять кавказец прославился...

В столице Калмыкии Элисте на всероссийском турнире по греко-римской борьбе спортсмен из Дагестана осквернил буддийский храм, справив нужду, и выложил в сеть видео, на котором он бьёт в нос статую Будды. И орлы по-свински поступают! Захотелось ему широкой известности, славы... Добился. Его вытащили за шкирку, поставили перед камерами на колени, заставили публично извиняться... Какое право имел вести себя так неуважительно по отношению к иной вере? Тем более спортсмен?! Голубь мира! Да он и не спортсмен... Убеждён: наши ребята не способны на такую низость. Мы ЧП не ждём, проводим профилактические беседы. Воспитанием занимаемся неустанно, кропотливо... На самотёк такие вопросы пускать нельзя. Тренер для юных спортсменов – имам, и мама, и папа.

 

Когда мы вышли, я упрекнул Махмуда:

– Чё не рассказал о Калмыкии...

– Закрутился.

– Сам-то что думаешь?

– Что тут скажешь?..

– О! Стоп! Тормозни... Дай сфоткаю козу.

 

Однако рогатая, увидев, что собираются снимать её в непристойном виде, ускакала.

 

– Что тут скажешь, Александр? Даже коза застеснялась, сконфузилась. А тут вроде бы человек!.. Из-за таких дураков складывается впечатление обо всём Кавказе.

 

 

 

Россия

Малумат

 

Уж и есть за что, Русь могучая,

полюбить тебя, назвать матерью.

Иван Никитин

 

Фотография автора

 

На рубеже XX и XXI веков в Ингушетии было неспокойно...

И военный термин «рубеж» к той ситуации подходит, как нельзя более кстати.

Махмуд рассмеялся:

– Несколько лет назад в Турции познакомился с одним местным: он ни по-русски, ни по-ингушски ни бельмеса, я – по-турецки. Бьёт себя кулаком по сердцу:

– Муслим?

Киваю головой, да, мусульманин. Вижу, хочет узнать, откуда я – слышал, видно, Россия большая. Говорю «Ин-гу-ше-ти-я» – не понимает... Утомил он меня. И вдруг изображает стрельбу из автомата, тычет пальцем мне в грудь. Киваю: да! приехал оттуда, где стреляют из автоматов. Обрадовался, хлопает по плечу.

 

Да, в Ингушетии тогда стреляли...

 

Харон Цечоев вспоминал:

– К началу 90-х обстановка сложилась крайне тяжёлая... Когда пришёл Дудаев, вся эта эйфория... «Независимость Кавказа»... Да ещё Президент России посоветовал: «Берите суверенитета, сколько сможете!» И на этой волне началось... Вайнахи – братья чеченцы выдвинули лозунг:

– Ингушей – в Назрань, русских – в Рязань!

Именно так, ребром, поставили в Грозном вопрос. Считали: чем ярче горят мосты дружбе, тем дольше они освещают путь. Чечня отделилась, а Ингушетии ещё не было. Избраны депутаты всех уровней: районные, городские, но нет ни Главы республики, ни Председателя правительства, ни парламента. Безвластие. Хаос. Все делают, что хотят. Табор без барона.

Было время, ездил на работу с пистолетом – патрон в патроннике, рядом автомат со сдвоенным рожком. Каждое утро, уходя из дома, не знал, вернусь или нет. Убивали сотрудников милиции, когда больше, когда меньше, но каждый день. Каждый день, каждый божий день. Пришли двухтысячные... легче не стало. Оружие продавалось свободно... Хуже уже быть не могло, это нижняя мёртвая точка хода поршня. Полный беспредел. Боевики по сути, хозяйничали. У меня хранится письмо в адрес министра МВД Ингушетии с просьбой организовать охрану общественного порядка на встрече доверенного лица с избирателями по выборам Президента Российской Федерации. И на письме виза министра: «В связи с невозможностью обеспечить безопасность участников встречи прошу проведение данного мероприятия отменить».

Ингушетия на референдуме высказалась против отделения от России, но в частном порядке поговаривали: «Может, рвануть в Турцию?»

В Турцию... Кто нас там ждёт?

Мой дед Орцхо завещал: «Нам без России никуда! После поражения Шамиля наши отцы махнули в Турцию по глупости. И мы знаем, как с ними там обращались...» Сейчас ингуши имеют свою автономию, все атрибуты власти, говорят на родном языке, учатся, где хотят, – хоть в Москве, хоть за границей – в лучших ВУЗах. Никаких искусственных препятствий нет ни в религии, ни в бизнесе. Чем не жизнь? Что ещё нужно?! Взять курдов – их двадцать миллионов, всю жизнь живут в Турции: не имеют ни своей автономии, ни права на язык. Там политика какая? В Турции живут только турки. Точка. Там ингуши бы просто растворились, увеличив население страны. Сейчас нас меньше пятисот тысяч, но в своей маленькой Республике мы чувствуем себя хозяевами.

Я тридцать лет жил в России: служил, учился... если ты ведёшь себя адекватно, к тебе и относятся там, как к человеку. У меня масса друзей в Краснодаре, Новосибирске, Ростове, Москве. Наша фамилия Цечоевых, по крайней мере в четырёх последних поколениях, твёрдо стоит на одном: только вместе с Россией. Мой отец, когда появился Дудаев, сразу заявил: «Ребята, нам с ними не по пути!» У меня пятеро сыновей: четверо из них получили образование в лучших университетах России, работают на престижных должностях, я им повторяю слова деда Орцхо: «Ребята, только вместе с Россией, никаких лишних движений! Никаких «игилов», никаких «халифатов»!» Всё, хватит нам... Покричали, попрыгали. Видим, к чему это привело в Чечне и Северной Осетии [1]».

 

У Махмуда сестра три года назад переехала в Польшу.

– Перед отъездом её предупредил:

– Смотри, по-русски не очень-то разговаривай, там русских не любят.

По скайпу сообщает:

– Сломался кипятильник, пошла на базар, новый купить. Как ты мне советовал, говорю только на ингушском. Те, разумеется, ничего не понимают. Они со мной на польском, на английском, на немецком. А этих я не знаю. Махнула рукой:

– Жалко...

Продавец меня за руку хвать:

– Жалко?

– Жалко...

Убежал куда-то за занавеску, приносит кипятильник. Оказывается, по-польски спираль называется «жалко».

Однако, как ни скрывала она своё пролетарское происхождение, по месту жительства, всё равно узнали, что из России: гражданство не скроешь... А для них хоть ты ингуш, хоть чукча – всё одно – русский. Жить стало невозможно. Ночью молодёжь с битами караулила... Сейчас переехали жить в Германию. Хвастается: социальные выплаты большие получают.

Я сразу ей в пику:

– Меня никакими льготами, никакими пособиями туда не заманишь. Жить так легко, комфортно, как сейчас в России – нет нигде. Всё есть. Работай, не ленись только. И главное, я живу на своей земле, на своей родине, у своего очага, у своих родовых могил, у своих корней. Отец, мать – все рядом. Тебя вчера выгнали из Польши, завтра выгонят из Германии. И правильно сделают, чтоб другим ингушам неповадно было. Пусть дома живут.

 

* * *

В Ингушетии точь-в-точь, как в Дагестане, ни один человек даже случайно не оговорился, сказав «Россия», подразумевая в том числе, и свою малую родину. (Только вышколенные чиновники, и то под запись!) На бытовом уровне – «Россию» и «Ингушетию» – разграничивают строго. Кто бывал на Кавказе, едва ли этому удивится... Здесь если не всё, то почти всё зеркально иначе, чем в средней полосе... Мы – разные! Мы – равные! И хорошо.

Исса Мержоев встречал меня, как соплеменника с другой планеты:

– Двадцать лет прожито в Москве – целое поколение – я сам ингуш уже многого не понимаю, не приемлю. Сейчас, если говорить откровенно, земляков не узнаю: стали какие-то импульсивные... Косой взгляд, неосторожное слово – с избытком для начала конфликта. Заводятся с пол-оборота.

– Знаю несколько примеров по Дагестану: коренные жители, прожив в центральной России половину жизни, на старости лет вернулись на родину предков и... не смогли адаптироваться, – подтвердил я.

– Я сам такой.

– Свой – среди чужих, чужой – среди своих?

– Там всё же я свой. Там – все мои друзья... и никого не смущает, что ингуш. Там для моей души комфортней, там – дышать легче. Это – разные миры. Всё русское у меня устойчиво ассоциируется с положительными эмоциями. В Казахстане в детстве у меня был друг – русский парень, Василий, Вася. Я и теперь, когда в хорошем настроении, всех детей называю Вася, независимо от пола. Для них сигнал: если обращаюсь «Вася», значит всё хорошо.

Девушка в хиджабе занесла полный противень ароматной баранины.

– Сегодня сноха для вас – «Вася»?

– Нет, сегодня она провинилась... Позволила себе бурчать.

Раньше в республике жили разные национальности: русские, азербайджанцы, евреи, осетины... Сейчас остались одни ингуши – вроде бы живи не горюй. Но живут менее дружно. Каждый конфликт сразу расходится вширь – по тейпам. Я ни с кем не могу поговорить так откровенно, как с тобой. Меня никто не понимает – выросли другие люди. Любое моё слово пойдёт дальше... и неизвестно где, как аукнется и чем откликнется. Есть ингушская пословица: «Того, кто ходит с краю, иней накрыл» (Йисте лийначоа йис кхийттай). Опасно отдаляться от родины, отрываться от духовной пуповины.

 

Примечания:

[1] На деле и сейчас всё не так гладко, не так просто... Недавно газета «Комсомольская правда» сообщила: «Неизвестные взорвали автомобиль заместителя председателя депутатского совета Сунженского района Харона Цечоева» «В Ингушетии взорвали автомобиль заместителя председателя райсовета Сунженского района» kp.ru›online/news/2418585/ Екатерина Болгова.

 

 

 

Вера

Малумат

 

He берите двух богов!

Сура Пчёлы 53(51) [1].

 

Фотография автора

 

Ахмед Измайлов достал из фамильного запасника старинные карманные часы, бережно раскрыл крышечку:

– Часы достались от деда, серебряные. Обратите внимание на фирму «Павел Буре, Поставщик Двора Его Императорского Величества». У этих часов необычная судьба. Отец рассказывал... В 1937 году они с дедом возвращались на поезде из Москвы. В купе к ним подсел армейский генерал, достал бутылочку конька, закуску, налил себе рюмашку... И тут наступило время делать намаз. Дед совершил омовение, вернулся в купе, расстелил коврик прямо на полке и стал молиться. Генерал уставился на деда... дышать перестал. Затем коньяк из рюмки вылил обратно в бутылку, надел китель, застегнул все пуговицы и вытянулся по стойке смирно. Пока дед молился, он стоял, не шелохнувшись. А потом спрашивает:

– Вы кто по национальности?

– Ингуш.

– Смелый человек... У меня отец был священником, год назад его расстреляли, я сам верующий, но церковь посещать не решаюсь.

А к тому моменту в стране уже почти все церкви, мечети взорвали, приспособили под клубы, склады... Духовенство большей частью уничтожили. Какой там молиться?!. Думать о Боге никто решался. И тут такое... Генерал подарил деду за преданность вере свои серебряные часы, а дед, чтоб не остаться в долгу, – кинжал. Часы эти побывали с ним в ссылке, вернулись на родину и по наследству перешли ко мне. Предать свою веру – это как отказаться от родителей, дихон. Не зря в Коране сказано: «Поистине, злейшие из животных y Аллаха – те, c которыми ты заключил союз, a потом они нарушают свой союз каждый раз» [2].

Коран мудрая, глубокая книга, излучает позитив, светлую радость...

 

Фотография автора

 

Коран заставляет задуматься.

 

Фотография автора

 

– Согласен, Коран – книга священная. Для меня она в последние годы настольная, – признался я. – Интересно наблюдать у вас процесс внутреннего борения: происходит отказ от язычества, отказ от древних святынь в пользу единобожия, в пользу Всевышнего.

– Непросто идёт этот процесс, Александр... Ингушский народ принял ислам последним, с того памятного дня прошло более ста лет, но сомнения остаются. Взять хотя бы творчество – тебе как писателю, выпускнику художественной школы, этот вопрос ближе всего. Шариат – свод исламских законов – не запрещает изображать цветы, деревья и даже горы. Это подпадает под «мубах» – действие, которое можно совершать или не совершать. За исполнение-неисполнение нет награды, нет и греха. Всё то, что шариат не обязывает и не осуждает, входит в мубах. Например, «36. Рисовать неодушевлённые предметы». А вот «петь, рисовать людей, животных», по законам шариата, – харам гайри зулми – «запрещено, поскольку совершение приносит вред производящему его» [3]. Сегодня на практике эти запреты игнорируются, а что будет завтра, не ведает никто.

 

Я смолчал, не зная, что сказать...

Ингушетия хоть и считается де-юре субъектом Российской Федерации, светской территорией, больше напоминает республику исламскую. В Ингушетии в ряде сфер уже сегодня царит верховенство не ингушских адатов, не Конституции РФ – Законов шариата.

– Махмуд, но ведь то, что мы разные, – здорово! Ведь запреты эти не внешнего свойства, потребность в них внутренняя у самих ингушей.

– Вроде бы так... Просто Эрмитаж, Третьяковка, Русский музей, музей Пушкинский, Петергоф, статуи и барельефы, Аполлоны и Венеры с амурами, концертные залы, театры и кинотеатры, бары и рестораны, пляжи и фитнес-центры... пожалуй, всё, кроме вокзалов и мечетей, будет закрыто, ликвидировано, если ингушский опыт распространится на всю страну. Этим пагубным светским явлениям нет места в правовом поле шариата, ислама.

– В крайнем случае сейчас на дисках есть любые экспозиции. В Эрмитаже я уже был, не знаю... может, в Третьяковку ещё заглянуть...

– Загляни!..

 

Чужеверцы, непрошенные гости – больной вопрос для всех без исключения народов.

Среди русской интеллигенции были и те, кто приветствовал их приход:

 

На нас ордой опьянелой

Рухните с тёмных становий –

Оживить одряхлевшее тело

Волной пылающей крови.

 

Поставьте, невольники воли,

Шалаши у дворцов, как бывало,

Всколосите весёлое поле

На месте тронного зала.

 

Сложите книги кострами,

Пляшите в их радостном свете,

Творите мерзость во храме, –

Вы во всём неповинны, как дети!

 

А мы, мудрецы и поэты,

Хранители тайны и веры,

Унесём зажжённые светы,

В катакомбы, в пустыни, в пещеры.

 

И что, под бурей летучей.

Под этой грозой разрушений,

Сохранит играющий Случай

Из наших заветных творений?

 

Бесследно всё сгибнет, быть может,

Что ведомо было одним нам,

Но вас, кто меня уничтожит,

Встречаю приветственным гимном [4].

 

– Я читал твою книгу «Дагестан (Дневник поездки)», – горячился Махмуд, заломив тюбетейку на затылок, – ты правильно обратил внимание на одну существенную деталь: в Коране нет ни одного слова, производного от «люб» – любимый, любящий, люблю... В ингушском языке прямого слова «люблю» тоже нет. Говорят: «Ты нужен мне…», «Ты много (очень) нужна мне…», «Желанна мне…» [5]. Однажды в Рязани в наш плацкартный вагон поезда «Назрань-Москва» подсела молодая пара и... (этого не пиши – страшно сказать!) прилюдно поцеловались... А!!! Что тут началось... «Бесстыжие» – самое лёгкое проклятие из тех, что обрушились на голову парочки. Они и паспорта достали, и штамп показывали, мол, расписаны, и прописку: «У себя дома, в сердце России находимся, русские мы...» Наивные дети! Если в вагоне мусульман большинство – там будут царить и порядки мусульманские. Плацкартный вагон – модель устройства общества.

– Махмуд, насчёт поцелуев не скажу... Просто забыл, что это такое... Кажется, имеет отношение к детям?

– Косвенное. Да чё ты лыбишься?.. Я однажды наткнулся на строки:

 

О мир, рассудочный и квёлый,

Кому нужны твои указки,

Твоя бескрылая опека?

Я лишь любовь считаю школой,

Где учатся на человека! [6]

 

И как всё это несвязуемое связать у себя в голове – ума не приложу!

 

Дальше по плану у нас значилось посещение выставки художников в Карабулаке.

Да, несмотря на мрачные прогнозы Махмуда, часть светских мероприятий и сегодня проводится в Ингушетии. По инерции...

Больше других мне понравились сюрреалистические полотна Гайтукиевой Евы.

Ева призналась:

– Писать одни башни, копировать – скучно, неинтересно, несерьёзно. Это допускается только в период ученичества. Это детское всё. Когда у художника нет своего мнения, когда ему нечего сказать людям – это ноль, не художник. Стенограмма не интересна ни в литературе, ни в живописи. Художник-творец должен через своё понимание, свою душу пропустить образ. Художники-коллеги моё творчество не принимают. Считают: «Демонизм!»

 

Рисунок Евы Гайтукиевой

 

Рисунок Евы Гайтукиевой

 

Петь в Ингушетии тоже продолжают.

 

Фотография Беслана Холухоева

 

Фотография Али Оздоева

 

– Махмуд, а как ваша вера относится к поэтам? В романе «Из тьмы веков» строки:

 

Вершины снежные

громады скал,

от сотворенья мира

и в хаосе поднявшиеся к небу,

дремучие леса,

кипящие потоки шумных рек,

луга, охваченные радугой цветенья

и ароматом трав,

и гордый человек,

готовый умереть за дружбу,

честь, свободу, –

всё это с незапамятных времен

наречено в поэзии народа

страной былин и именем – Кавказ!

 

Я читаю и – мурашки по телу... Фриссон. По-моему, гениально!..

А помнишь у Булата Окуджавы:

 

Поэту настоящему спасибо,

Руке его, безумию его

И голосу, когда, взлетев до хрипа,

Он достигает неба своего.

 

– Помню, как не помнить?! Я да не помню...

Поэты – по Корану – грешники великие. В Суре Поэты так и сказано: «He сообщить ли Мне вам, на кого нисходят сатаны? 222. Нисходят они на всякого лжеца, грешника. 223. Они извергают подслушанное, но большинство их лжецы. 224. И поэты – за ними следуют заблудшие» [7].

– Любопытно... Хотя, кто знает, может, исламские певцы, скульпторы, художники, поэты и заслужили подобное отношение. Не мне судить... Не стоит лезть со своим уставом в чужой монастырь! Ислам – великая мировая религия. Я, как человек верующий, уважаю вашу веру... Уважаю, но люблю Бога своего и держусь веры своей.

– Чё ж ты тогда в тюбетейке, с чётками?..

– Чётки носят и православные, а тюбетейка... когда в тюбетейке, ингуши меня лучше слышат. Коран – мудрая книга. Что касается веры, в Коране прямо сказано: «O люди! Поклоняйтесь вашему Господу!» [8] Заметь не «нашему», а «вашему!»

 

Их-то Господь – вон какой!

Он-то и впрямь настоящий герой!

Без страха и трепета в смертный бой

Ведёт за собой правоверных строй!

И меч полумесяцем над головой,

И конь его мчит стрелой!

А наш-то, наш-то – гляди, сынок –

А наш-то на ослике – цок да цок –

Навстречу смерти своей.

 

А у тех-то Господь – он вон какой!

Он-то и впрямь дарует покой,

Дарует-вкушает вечный покой

Среди свистопляски мирской!

На страсти-мордасти махнув рукой,

В позе лотоса он осенён тишиной,

Осиян пустотой святой.

А наш-то, наш-то – увы, сынок, –

А наш-то на ослике – цок да цок –

Навстречу смерти своей.

 

А у этих Господь – ого-го какой!

Он-то и впрямь владыка земной!

Сей мир, сей век, сей мозг головной

Давно под его пятой.

Вкруг трона его весёлой гурьбой

– Эван эвоэ! – пляшет род людской.

Быть может, и мы с тобой.

 

Но наш-то, наш-то – не плачь, сынок, –

Но наш-то на ослике – цок да цок –

Навстречу смерти своей.

На встречу со страшною смертью своей,

На встречу со смертью твоей и моей!

Не плачь, она от Него не уйдёт,

Никуда не спрятаться ей! [9]

 

Фотография автора

 

Родник не подходит к каждому двору и не журчит за тобой по пятам... Люди сами знают, где он, и вереницей идут к нему за чистой водой.

 

Фотография автора

 

Церковь Покрова Пресвятой Богородицы в городе Сунжа Республики Ингушетия. У православного прихода биография трагичная: в середине 90-х отца Петра Чистоусова похитили боевики. Я посетил храм и попросил благословения у отца Спиридона. Перед отъездом на прощание вновь зашёл. Помогает, знаете... Православная вера – источник моего творчества. И об этом не забываю. И ещё понимаю главное: вера – сама по себе таинство; вера – дело сугубо интимное, она не приемлет групповухи. Это – не грипп! И потому, как мудро учил поэт:

 

Не лезьте

в небо скопом.

И даже по двое не лезьте вы туда.

При том, что Бог один, у каждого свой Бог [10].

 

Примечания:

[1] Сура Пчёлы 53(51). Коран, перевод: И. Ю. Крачковский.

[2] Сура Добыча 58(56). Коран, перевод: И. Ю. Крачковский.

[3] Законы шариата.

[4] Брюсов Валерий Яковлевич, поэт и учёный, основоположник русского символизма. Гунны (греч. Ούννοι, лат. Hunni) – кочевой народ, вторгшийся в 70-х годах IV века из Азии в Восточную Европу.

[5] Идрис Базоркин, роман «Из тьмы веков».

[6] Бек Татьяна Александровна, русская поэтесса, литературный критик и литературовед.

[7] Сура Поэты 221. 222. 223. 224. Коран, перевод: И. Ю. Крачковский.

[8] Сура Kopoвa 19(21). Коран, перевод: И. Ю. Крачковский.

[9] Тимур Кибиров.

[10] Леонид Завальнюк.

 

 

 

Ингушетия – фотовзгляд

Фотография автора

 

Фотография автора

 

Фотография Али Оздоева

 

Фотография Али Оздоева

 

 

 

Сплав «МЫ»

Хабарик

 

Ветер играет прутиком, растущим одиноко.

Эрий-ара цхьалха баг1а саьрг михо ловзабу.

Ингушская пословица

 

Петух за забором кричал как угорелый.

– Пойдём, с соседями познакомлю, – предложил Махмуд: – Хозяин дома Исса – прекрасный парень, мать Душа, хотя правильней ударение делать на второй слог – душевная, гостеприимная, добрая женщина.

Нас приняли по-ингушски хлебосольно, радушно. Во дворе, в тенёчке...

Душа, показывая в сторону холмов, вспоминала:

– Вода – вон оттуда должно было носить. Газ не было. После трёх год дома же работать некого...

Скрипнули ворота, бочком-бочком протиснулся затасканный мужичок, по виду не местный, нерешительно остановился, на местном наречии о чём-то перемолвился с Иссой. Тот протянул купюру.

– Это кто? – поинтересовался я.

– Таджик, спросил милостыню...

У Иссы произношение с лёгким французским проносом, какое обычно бывает у чеченцев.

– Что сказал?

– «Даьла ший духьа саг1а да!» – «Милостью Аллаха, помогите!» Он безработный, кушать ему нету, бездомный – я отдал последние сто рублей.

– Последние?

– Да.

– Приглашал чай пить?

– Да, он отказался, у соседа чай уже пил, кушал. Я не знаю, что бы делал, если так случилось?

– Если бы стал безработным...

– Да. Ты же видишь, у меня есть дом...

– Который по размерам напоминает восьмилетнюю школу.

– Ингуши хлеб не будут кушать, но дом из кирпича построят... И вот сейчас подумал, что если б я оказаться на его месте? Что бы делал, если б остался бездомным, кушать нечего... без копейки в кармане. Смог бы так же ходить по дворам просить милостыню? Не смог. Я бы лучше с голоду подох, чем ходить вот так. Знаю, у него мамка, дети больные сидят на съёмной квартире... Мне очень жаль его. Но я бы не смог ходить, побираться. Не смог бы переступить через себя. У меня есть семья, есть мать, братья – мы вместе и благодаря этому сильнее. Сейчас пойду помогать соседу...

– Белхи? [1]

– Да.

– А у соседа есть дети, чтобы тоже помогли?

– Один мальщик и дэвушк.

– Сын и дочь, – поправил Махмуд. – Они маленькие.

– Всё село ходит, помогает друг другу. Никто не зовёт, сами. Он сейчас делает это... – Исса показал на дом.

– Водосток? – участливо подсказал я.

– Нет.

– Окно?

– Нет.

– Крыльцо?

Он недовольно поморщился. Рука его с вытянутым указательным пальцем продолжала недвижно висеть в воздухе.

– Дверь?

Голова категорично дёрнулась.

– Перила?

– Кто «педрила»?.. – насторожился Исса.

Отчаявшись подобрать нужное слово, пошёл с ним к соседу. Только там узнал: речь шла о ступеньках. И ещё, Исса помог мне понять, что ингуши – это не разнородное множество «Я», отделённых запятыми, а совокупность... сплав «МЫ».

Песня из фильма «Последний дюйм» – не про них:

 

Тяжёлым басом гремит фугас,

ударил фонтан огня,

а Боб Кеннéди пустился в пляс:

«Какое мне дело до всех до вас,

а вам до меня?!»

 

Трещит земля, как пустой орех,

как щепка трещит броня,

а Боба вновь раздирает смех:

«Какое мне дело до вас до всех,

а вам до меня?!»

 

Примечания:

[1] Белхи – ингушский субботник соседей.

 

 

 

Символы Ингушетии

Малумат

 

Наблюдай – увидишь, ищи – найдёшь.

Зийча – гу, лийхача – коро.

Ингушская пословица

 

Присмотритесь повнимательней!..

Символы – это набор штрихов, чёрточек к портрету Ингушетии.

Символы – это перечень ярких особенностей республики и ингушского менталитета.

Символы – это явления, которые ну везде по Российской Федерации есть, а тут нет.

Особинки со знаком «плюс» и «минус».

То, что для нас кажется ненормальным, противоестественным, – здесь процветает, и наоборот. Всё или почти всё – зеркально.

Каждому собеседнику я задавал один и тот же вопрос:

– Назовите символы Ингушетии.

 

Итак...

 

Пригородный район; Черменский пост ДПС; Солярис – солнечный знак на гербе – символ вечного движения; 23 февраля; исход; «Битва в горах»; «Дикая дивизия»; родовая башня; Вовнушки; къунах; ингушский язык; лезгинка; орёл; конь; в Ингушетии принято обращаться на «ты» – в ингушском языке вежливой формы обращения на «вы» к одному лицу не существует; нельзя по улице ходить в тапочках, в шортах, спортивках, без головного убора; Эздел – кодекс чести ингушей; сын не сидит при отце; при упоминании в разговоре имени свёкра, свекрови, если их нет в живых, женщина в знак уважения встаёт; имя свёкра и свекрови произносить нельзя; истинг – циновка; бурка; тюбетейка; папаха, черкеска; кинжал; единичка в алфавите; «сухой закон»; кровная месть; умыкание невест; белхи – ингушский субботник соседей; азан; мулла; Коран; законы шариата.

Официально Ингушетия – моноэтнический субъект светского типа в составе Российской Федерации, однако она больше смахивает на исламскую республику. Законы шариата зачастую оказываются главнее, весомее адатов и Конституции РФ.

 

Восторженно-уважительное отношение к грузинам

Ингушский народ безмерно благодарен грузинам – они единственные, после возвращения ингушей на родину из Казахстана, добровольно освободили занятые дома, снялись и выехали на родину, «чего не скажешь об осетинах...»

Я осторожно, максимально тактично пробовал намекнуть, что такой национальности, как грузины, в мире вовсе не существует... как нет и дагестанцев! Миф! Есть грузинское государство, есть грузинский язык и есть территория, на которой проживает множество этнографических групп: аджарцы, гурийцы, картлийцы, кахетинцы, имерхевцы, ингилойцы, лечхумцы, месхетинцы, мохевцы, мтиулы, пшавы, рачинцы, тушинцы, ферейданцы, хевсуры, чвенебури. И три субэтнические группы: мингрелы, сваны, лазы. Грузин (самоназвание – картвелеби), значит, житель Грузии. (До 1992 года абхазов и осетин в СССР и в мире тоже считали грузинами.) [1]

Но это слишком горькая правда, чтоб ингуши восприняли её сегодня...

 

Блюда ингушской кухни

Кодер – горячий домашний творог, сваренный с маслом и желтком, – вкуснятина!; Дулх-хьалт1ам – мясо с галушками; чапильги – лепёшки с творогом и картошкой; черемша; бир – не холодное пивко, не надейтесь! – соус на мясном бульоне с толчёной картошкой; чай подают горячим, налитым по самый край в стаканах без подстаканников.

Пальцы жжёт – невозможно! а бросить стакан хозяину на колени – воспитание не позволяет. Я попросил, если этим не нарушу священные адаты, дать мне чай в чашке. Хозяйка назвала «неженкой».

 

Гостеприимство

Да присохнет язык к гортани

у отрицающих восточное

гостеприимство!

Ксения Некрасова

 

Хьящ чиицр.

В Игушетии в каждом доме отведена специальная комната для гостя – хащица – как бы долго не появлялись гости, её не занимают.

 

У Махмуда на тему «гостеприимство» готовые картинки:

– Мать у нас шутница. Встречая гостей, всплеснула руками:

– Радость-то какая у Вас дома!

– Какая радость?.. – гость в загадочной растерянности.

– Радость, что отдохнут от Вас.

Тому хоть поворачивай назад! А бывает, наоборот, из гостей не вырвешься. Тут как-то зашёл с друзьями к свояченице, накрыли нам щедрый стол... Приятели тычут в бок:

– Слыхали, она чудесно играет на гармони. Попроси!

– Я-то попросить могу, но кто её потом остановит?

– Попроси, хочется послушать.

А я чё – я попросил.

Она давай наяривать... Рада стараться! Мелодию за мелодией, час за часом... Дело к полуночи. Вижу, друзья ёрзают, на дверь поглядывают, но прерывать музыкантшу не решаются. Наконец, один робко, дождавшись секундного интервала, привстал:

– Мы, наверно, пойдём... Наверное, утомили уже близких...

А свояченица, не сбавляя темпа, успокаивает:

– Сидите! Им нравится.

– Соседи могут плохо подумать.

– Не волнуйтесь! Соседи меня уже знают...

 

Коллекторские агентства

Зимой 2016 года все СМИ России облетела информация: «Коллектор кинул бутылку с зажигательной смесью в комнату с ребёнком. В результате ребёнок получил сильные ожоги лица, предплечий и впоследствии был госпитализирован, – сообщил LifeNews источник в правоохранительных органах. – Кроме того, пострадал 56-летний мужчина, который пытался потушить пожар. По словам родственников пострадавшего ребёнка, бутылку с зажигательной смесью кинул один из коллекторов, требовавших возврат долга.

Дедушка мальчика признался, что взял четыре тысячи на лекарства».

 

В откровениях СМИ мне большой нужды нет...

Живу тут же – не на Луне: в родной деревне безработный мужик, молодой совсем, повесился. Кто? Что? Тёмное дело. Назанимал в банке денег под музыкальный центр, а отдать...

 

Реклама, кредит потреблятский,

Новомодное слово «коллектор»...

А подоплёка стара, как мир –

Чистка арийской расы [2].

 

А вот в Ингушетии нет коллекторских агентств.

 

На всякий случай, повторю ещё раз, может, не до всех дошло с первого раза: в Ингушетии коллекторских агентств нет. И это – характерная черта Ингушетии.

 

Данная форма частно-государственного партнёрства, напоминающая рэкет, – неприемлема для ингушского менталитета. Кстати, мировое сообщество считает создание этой структуры уверенным шагом назад в средневековье.

Махмуд, изумляясь моему неведению, терпеливо объяснил:

– У нас их нет и быть не может. Даже если б кто-нибудь и прикажет организовать, туда не пойдут устраиваться. Кто им позволит ходить по поручению банка выбивать деньги у соседей. Это дело не выгорит. К самому коллектору приедут и вытряхнут его из собственного дома, из собственной шкуры... Голову отрежут, чернила на заявлении о приёме на работу не успеют просохнуть. С этим у нас строго.

 

Людисимволы

Кунта-Хаджи шейх, философ-суфий и Устаз для большинства населения Ингушетии. Три раза Имам Шамиль пытался силой привить ислам ингушам, не смог, а Кунта-Хаджи одолел их словом; Первый президент Ингушетии Руслан Аушев; действующий Глава республики Юнус-Бек Евкуров; бизнесмен Михаил Гуцериев, Суламбек Осканов, лётчик, первый герой России; писатель Идрис Базоркин с романом «Из тьмы веков».

 

Первый президент Ингушетии Руслан Аушев. Фотография Магомета Арсамакова

 

Работа по найму на «грязных участках»

– В Ингушетии никогда не было батраков из местных. Ты пойди сегодня, предложи под туалет яму выкопать – за оскорбление посчитают, – объясняет Батыр Ведзижев. – В 92-м я работал в колхозе председателем. Отец, когда узнал, куда устраиваюсь, наказывал: «Ты идёшь к земле. Остерегайся земли, если ты обидишь землю, ты обесчестишь семь поколений предков и семь поколений твоих потомков будут опозорены. Нельзя предавать землю, продавать её нельзя – она живая. Она не простит». И я боялся нарушить заветы отца, старался их соблюдать. Потому что, если встану на неправедный путь, если буду есть нечистый хлеб, кара падёт на голову моих детей. И детям своим стараюсь объяснить: не гонитесь за богатством, ешьте хлеб, заработанный праведным путём, потом своим. Если бы тогда русские массово не уехали, Ингушетия б сегодня процветала. Когда начались волнения на национальной почве, я обещал русским:

– Костьми лягу, не дам никого из вас в обиду!

И своим объяснял:

– Нельзя отпускать ребят. Русских нужно убеждать, чтобы остались!

– А чего это ты за них вступаешься?

– Ты в ассенизаторы пойдёшь?

– Что это такое?

Наши не знали даже, что такое золотари...

У нас не было своих работников ЖКХ, своих технарей, инженеров, водопроводчиков, сварщиков... В правительстве не текло, а мы тут, внизу, без русских чуть не захлебнулись дерьмом. Наладить работу ЖКХ своими силами было убийственно тяжело... Для ингуша подметать улицы – позор! Мусор грузить, вывозить... Кто пойдёт? Никто. А если сегодня мусор не уберёшь да нечистоты не выкачаешь – всё. Крышка. Уже не до Эздела.

У нас, если девушка работает уборщицей, то из последних сил скрывает этот позорный факт от родителей, от родственников, от тейпа. «Юристом, менеджером» – говорят. Ингушка разве может работать со шваброй в руках. Ингуш никогда не согласится работать прислугой. Официантов на работу приглашаем из других регионов. У нас все чистюли, все князья.

 

Если все станут хаджи (святошами), кто будет землю пахать?

Берригаш хьажой а хинна д1абахача, лаьтта оахаргдар малав?

 

Тейп

 

Фотография Амира Хакиева

 

Харон Цечоев объянил:

– По сегодняшний день общественное устройство республики является родоплеменным.

Род имеет своё исконное название по фамилии первого предка. Это сакрально. Древняя родовая земля не продаётся, древняя родовая башня не продаётся, не наследуется кем-то одним – принадлежит всем членам рода. У генеалогического дерева в процессе жизни может появиться много ветвей, много фамилий, но тейп – род – будет носить всегда фамилию первооснователя. У нас нет «просто ингушей». Ингуш не может быть сам по себе – он представитель конкретного тейпа. Каждый родом из определённой башни. При встрече спрашивают не «кто ты?», а «чей ты?» «ты из какого тейпа? чьих будешь?»

– Чей мандила?

–...Примерно.

– А у кого нет родовой башни – «обезбашенные»?

– Выходит так.

Кто переступил черту закона, кто сам не уймётся, того вызывают на Совет тейпа. В роду знают всё про каждого: кто? где? когда? Салман Опиев – официально избранный лидер тейпа Цечоевых, духовный тамада. У нас тоже были «лесные». Мы этих друзей вызвали – их было пятеро – вызвали и жёстко предупредили: если собираетесь здесь жить, вы должны бандитскую деятельность прекратить. Иначе тейп разорвёт с вами всяческие отношения: не разрешит вас хоронить, откажет в любой помощи, запретит жениться, посещать общинные мероприятия. У нас ведь тут...

– Не Рязань.

– Да. Если в Ингушетии отлучают от рода, ты превращаешься в изгоя, в отщепенца. Тебя могут оскорбить, унизить. Ты – выродок. Ты – никто. На твой отстрел выдают лицензию. Такому остаётся только смываться в Краснодар или Москву – разбойничать там.

 

«И в Дагестане похожие традиции, – мелькнула мысль. – Оказывается, в российской глубинке люди зачастую имеют дело не с полномочными представителями Кавказа... Они не делегированы – изгнаны из родных мест на радость своему роду, ваьру, тейпу, тухуму. Для испытания пределов российской толерантности».

 

– Тут не скажешь: «Да мы вас... да мы шахиды!..» Тейп – это слишком серьёзно. Это не мама пожурит, не милиционер пальчиком погрозит – тут не огрызнёшься. Прессинг рода жёсткий. Им арабские эмиссары рассказывают, что если погибнешь в бою с неверными – сразу попадёшь в рай. А тут какой рай?.. Когда ты пошёл против отца, против братьев, против тейпа. Кто тебя в рай пустит без нашей рекомендации? Вариантов нет. Есть единственный выход: подчиниться, покаяться, изменить своё поведение. Я, как ингуш, другого варианта представить не могу. И на наших заблудших родственников «партийное собрание» подействовало. Сейчас они прекрасно работают. Каждый стал добропорядочным семьянином и никаких порочащих связей не имеет.

 

Моральный облик женщин

Племянник Махмуда Юнус охотно рассказал о знаковой традиции:

– У нас за чистотой нравов незамужних девушек и разведённых женщин отвечают близкие родственники по отцовской линии: или отец, или брат, или дядя, или сын. Честь женщины для нас – святое! Наша мать постоянно талдычила сёстрам: «Вы свой внешний вид должны контролировать всегда: на вас должна быть такая одежда, чтобы даже после внезапной трагической смерти, в результате аварии или по другой причине тело не оголилось... Сделайте так, чтоб на вас смотреть было не противно». По нашим адатам, если женщина «загуляла» – ей полагается смерть. Разведённая женщина – под присмотром особым: она не должна носить яркие, вульгарные украшения, соблазнительную одежду, обязана соблюдать нормы ислама.

– А любовь, биология, физиология?

– У нас всё, что перечислили, заменяют законы шариата. Мужчинам категорически запрещается звонить ей, если нет серьёзных намерений, если не собирается на ней жениться. А я недавно позвонил... Меня быстро по номеру вычислили... останавливают машину:

– Зачем звонил?

Я хотел «отмазаться», мол, случайно на кнопку сел... Не успел рта раскрыть, объяснить... – удар битой пришёлся по скуле, рукоятка переломилась... Кровища... Со мной в машине был приятель, но нас застали врасплох, а их четверо, и не с пустыми руками – готовились. Они, можно сказать, поступили гуманно. Если бы позвонили сестре моей, я бы этого человека убил, а сестру наказал. У нас не пишут заявления в милицию, разбираются сами.

А Вы в курсе, что Ингушетия – единственный регион России, где запретили травматическое оружие?

– Ты об этом говоришь так, будто у ваших джигитов изымают столовые ножи, вилки...

– Это следующий шаг! В Ингушетии все рождаются уже в состоянии аффекта... Наш министр МВД так и сказал: «Если им ещё оружие дать, они перебьют друг друга», – Юнус закончил медфак, работает травматологом и потому авторитетно, со знанием дела, заявил: – На дискотеку, в балет у нас не ходят, самое посещаемое место – травмопункт. Если хотят выпить – везут из Северной Осетии (официально спиртное в Ингушетии не купишь ни в одном ресторане). Хотя ищущий да обрящет: есть несколько полуподпольных точек, там с завидной регулярностью утраивают погромы.

– В какой-то момент мне даже самому показалось: брошу пить! Вовремя одумался... Я бы и рад, но «Путинка» строго показана мне как писателю.

– Тяжёлый случай. А что касается «сладкого»... Гульнуть ингуши уезжают за пределы региона. Злачных мест почти не осталось, так, пару частных отелей... Туда нормальные люди не ездят – шелупонь привозит шалав. Зимой брат поймал там свою сестру: один раз предупредил – не поняла. Через неделю мать хватилась искать, он остановил: «Не ищи её больше, закопал. Ты ведь знаешь наши законы». Ингуши стараются эмоций не проявлять: плакать, смеяться, ласкаться, целоваться – не принято... Зарезать – можно.

 

А вот что услышал про воспитание девочек из женских уст.

Лейла Харсиева поделилась воспоминаниями:

– Когда мы жили во Владикавказе, отец наставлял меня и сестёр: «Вы – лицо нации, потом вы – моё лицо!» Что это означало на практике? Хорошие девочки не могут на улице, в транспорте громко хихикать... Это осуждается. Быть раскрепощённой – пятно на весь род. (А мне по молодости так хотелось посмеяться, я по натуре хохотушка...) С представителями другой национальности мы должны были общаться крайне сдержанно – никакого панибратства! В одиночку появляться на улице – не допускается... С парнем встречаться, уединяться – Боже упаси! Однако, как мы ни старались себя блюсти, – однажды оступились...

Как угораздило?.. Не понимаю...

Держались, держались и здорово живёшь!.. пошли по наклонной.

Старшая сестра, первокурсница, пригласила нас... ЗАЙТИ В КАФЕ.

Потом наступило запоздалое раскаянье, и она решилась:

– Признаюсь во всём...

– Да ты что? Не смей!

– Я одна виновата...

– А-ах...

И она с повинной – к отцу.

– Папа, должна тебе признаться: сегодня сестёр водила в кафе.

– И правильно сделала. Вы что на улице мороженое будете лизать? И в кино ходить можно – вы молодые.

Я такая думаю: «Ничего себе... O tempora! O mores! О, времена! О, нравы...»

– Главное – нельзя забывать, что ты ингушка и чья ты дочь.

Он доверял, но проверял – следил за нами. И если ни разу не прокололась – полное доверие отца! Сыновья, конечно, более шебутные, непослушные. У козлят с детства рожки не ороговевшие, пока они их не выбьют, не успокоятся. Всё время бодаются...

Мальчишки такие же.

 

Фотография из Интернета

 

Семейные и свадебные адаты

Амина Саутиева – начальник отдела опеки администрации Малгобекского района – дала необходимую информацию:

– При разводе по ингушским традициям дети остаются с отцом. У нас нет такого понятия «алименты». Расходы по воспитанию детей при разводе однозначно несёт отец. «Злостный неплательщик алиментов» – образ не ингушский. В случае смерти обоих родителей у нас не приходится долго решать, кто будет опекуном ребёнка. Конфликты бывают, кто больше имеет прав взять детей...

– У нас сдают наперегонки, тут наперегонки берут, – подивился я.

– В Ингушетии нет ни одного приюта ребёнка. Если муж погиб, ингушка остаётся с родителями мужа. Если она решит выйти замуж, своих детей должна оставить в семье родителей мужа, потому волей-неволей, остаётся и сама. В Ингушетии нет ни одного дома престарелых. Недавно у нас по местному телевидению показали сюжет: одинокий старик живёт в бараке. Глава республики! лично! заинтересовался судьбой старика, встретился с ним, потом разыскал дочь и пристыдил: «Как тебе не стыдно! Бросить отца!» Оказал бездомному помощь.

 

Что касается семейных адатов, Махмуд уточнил:

–Зять всю жизнь не видится ни с тёщей, ни с тестем, но все родственники по линии матери – ненхой – пользуются большим уважением. Тамада «духовный» и «застольный» – разные вещи. Духовный тамада – не балагур, не выпивоха блистающий остроумными тостами, – религиозный деятель.

 

Я хотел включить в число символов Ингушетии ещё гору Казбек, но Махмуд возразил:

– Это волюнтаризм! Гора Казбек находится на территории Грузии и не имеет к нам никакого отношения.

Спорить не стал... Да в Грузии. Но вид её величественной вершины украшает и пейзаж Ингушетии. Так что теперь, баннерами завешивать или затирать в фотошопе? Нет. Любоваться. Любоваться и, сличая фото с коробкой советских папирос, помнить, что курение вредно для здоровья, а капля никотина убивает лошадь.

 

Фотография из Интернета

 

Примечания:

[1] Материал из Википедии – свободной энциклопедии.

[2] Александр Костюнин «Точка души» (Подстрочник).

 

 

 

Матрица

Ахи

 

Большая родня – глубоко уходящие корни.

Доккха йиша-воша – лаьттах баха к1ооарга овла.

Ингушская пословица

 

Оздоев Муса подарил мне понимание источника духа ингушского народа:

– В древности исключительно святые люди определяли место строительства башни... то заветное, чистое место, на которое нисходила милость Бога. Затем землю обильно орошали молоком и только потом, с молитвами, возводили башню.

Вовнушки – тейповая башня нашего рода Оздоевых.

Обратите внимание, башни словно не построены – выросли из скалы, как гигантские деревья, подпитываясь животворными соками родной земли, силой её, могуществом, культурой, Духом ингушского народа. Нет привычного заурядного ощущения рукотворности...

Отец передавал изустный завет предков:

– Никогда не расставайтесь с родовыми башнями: в них заключается наше благополучие, в них секрет бессмертия ингушского народа. Башни своего рода энергетический реактор.

Архитектура башни символизирует семь уровней развития материи: на самом нижнем – заготовленные корма, выше скот, ещё выше хозяйственные помещения, кухонные, спальные... И венчает башню макушка – символ исхода человека с бренной земли, возвращение к Создателю. Это философская модель, в соответствии с которой формируется сознание, дух самого человек. Когда ты пребываешь рядом с башней, в ней самой... ты явственно, почти физически ощущаешь ту силу, которой обладали предки. Необъяснимое чувство нереальности, неба... суетные мысли отступают... Ты испытываешь неземную благодать... состояние покоя, абсолютного покоя. Ничто не тревожит. Перед тобой открывается иной, недоступный смертному человеку мир. И никого вокруг – Ты и Творец.

 

Вот такая родина у моих предков. Живая, нетленная...

И даже сегодня к древней истории можно прикоснуться наяву.

Здесь обитает дух моего рода.

 

Ещё одним ярким зрительным образом нашего тейпа является карта поколений, – Муса достал рукописный свиток длиной метров пять – и на всю длину убористым почерком – родословная, генеалогическое древо. – В ссылке, во время голода, разрухи, пожаров её спасли, уберегли, вновь и вновь перенося информацию с ветхого листа на свежий, переписывая от руки раз за разом.

– Как всё серьёзно... Чудо какое-то... – я был поражён. – Да, вот этими мощными извилистыми корнями, уходящими к первородству, и силён Кавказ...

– Эту генеалогическую карту мы составляли несколько веков... она переходила от отца – к сыну, от отца – к сыну. Материал всегда хранился у моего двоюродного брата. Я взял свиток на время, для работы, через день дом брата сгорел дотла. Сейчас многие пытаются «косить» под европейцев. Есть угроза, что всё самое важное останется лишь на бумаге и там тихо скончается. А ведь мы не имеем права допустить, чтобы эта бесконечная нить оборвалась, закончилась нами... Мы обязаны сберечь свою культуру, адаты, «наьна мотт» [1], кодекс чести Эздел в целости, сохранности и передать своим детям. Это поможет им самим выжить и укрепить веру в себя.

– Чудо!.. Можно долго нудно говорить, рассказывать про Ингушетию, а можно просто показать, явить миру этот фолиант – и почтительно замолкнут даже враги... К своему стыду должен признаться: ничего подобного у нас нет. После революции семнадцатого года память людям регулярно перезагружали, всю информацию удаляли, обнуляли. Минимальное, что даёт история – это право на место под солнцем. Чем древнее история, тем глубже корни государства и народа, и тем их труднее выкорчевать. Не знающий прошлого не принадлежит себе, он может стать собственностью кого угодно. Знающий своё прошлое принадлежит только самому себе, даже если его тело заковано в цепи. Моя малая родина – Республика Карелия – собирается отмечать аж 100 лет! Мы словно дерево, растущее на крыше... В романе Чингиза Айтматова «Плаха» описана самая страшная казнь – превращение человека в манкурта. Когда он переставал быть частью народа, забывал, кому принадлежит, кто он, откуда пришёл.

Могу себе представить, какие силы даёт ингушам это священное знание и ясное понимание того, что за спиной, прямо сейчас... в тот момент, когда мы с вами беседуем, – стоят не просто какие-то обезличенные тени пращуров, а дух конкретных основателей, продолжателей рода с фамилиями, датами, реальными судьбами. И какой одновременно груз на плечах, какая моральная ответственность перед тенью предков... Стыдно, невозможно – потомкам, наследникам этого свитка – стать никем, стать ничем... Пустоцветом... Принять эстафету поколений можно, лишь осознавая свою миссию по достойному продолжению рода. Приходится волей-неволей, хочешь-нехочешь соответствовать уровню.

 

Это был, пожалуй, первый случай, за время всей моей поездки по Ингушетии, когда говорил в основном я (хорош интервьюер!) Точнее, не то чтобы даже говорил – бормотал... слова бессвязные... междометия какие-то... восхищённый, ошарашенный, несказанно радуясь за гордый ингушский народ. Разглядывал карту, фотографировал Мусу...

Передо мной, будто в ускоренном кино, пролетела история ингушей за последние два века: несколько раз судьба подводила ингушский народ к гибели, к самому краю бездны, за которым – ничто. Профессиональные убийцы-властители едва не вывели под корень этот гордый народ, а ведь как старались, как корпели... Дедушка Сталин радел лично... (Уничтожать людей массово он умел и, чего греха таить, любил это дело... понимал в нём толк.) Однако не помогли ему ни НКВД, ни Берия, ни казахские морозы, ни голодовки, ни расстрелы духовных лидеров, ни взрывы мечетей, ни концентрационные лагеря, ни тюрьмы, ни сжигание заживо детей, беременных женщин и стариков... Ничего не вышло из этой дьявольской затеи! В адской машине произошёл где-то сбой. Ингуши взялись за руки и сплотились вокруг своего родового Древа.

И сейчас передо мной лежала не просто генеалогическая схема – матрица! [2] ключ к пониманию ингушского народа. Его секретный код!

Становой хребет и вещий символ Ингушетии.

 

Стало даже как-то торжественно... волнительно... и необъяснимо страшно.

Не возьмусь пересказать, описать своё состояние... не возьмусь. Это – таинство.

Ощущение... убеждение!

Я понимал, что присутствую в момент священнодействия...

 

Примечания:

[1] Наьна мотт (инг.) – родной язык, язык матери.

[2] Матрица (лат. matrix) – «первопричина».

 

 

 

Заключение

Молчание – начало всех начал.

Андрей Макаревич

 

Дорогие ингуши!

 

Эта книга писана – вашими молитвами.

Наш огромный совместный труд окончен.

В романе Идриса Базоркин «Из тьмы веков» изложено в поэтической форме его восприятие Ингушетии, точно передающее мои собственные чувства:

 

Знак времени иной. Иная жизнь течёт.

Кто пристально глядит, тот видит очень много.

Кто слушает, с тем время говорит.

Мне удлинили годы старики.

Они меня водили в день вчерашний.

 

В Ингушетии со мной говорило само Время.

А седые старцы, соль ингушской земли, воплощение разума ингушского народа, были моими провожатыми, моими поводырями в стан ингушской мудрости, истины.

«Подвизайся за истину до смерти» – призывает Ветхий Завет.

И я стараюсь...

 

Достоинства народа – достоинство его духа, его разума.

Достоинство разума в его философии. Это взаимосвязано. Народ является великим не потому, что может надавать соседу по мордам, народ велик своей мыслью, своей культурой, своей глубиной. Велик тем, что питает человеческую душу, человеческий разум.

 

Поговаривают о возможности создания искусственного разума.

Он уже есть...

 

Уже есть сила, которая влияет на всю планету, на каждого землянина. Она влиятельнее, могущественнее, чем ЦРУ, чем Мировое Правительство, чем «рука Москвы». Она сильнее всех сил, вместе взятых... В том смысле, что процесс запущен одним из этих центров влияния, но с какого-то момента стал неуправляемым. Эта сила – Интернет. Интернет работает абсолютно автономно и ни от кого не зависит. Он форматирует, формирует мозги людей, он уже привёл к тому, что люди начали одинаково питаться, одеваться, любить, петь, смотреть фильмы, вести себя, говорить, мыслить, жить – всё одинаково. Интернет запустил процессы урбанизации, глобализации. Цунами информационных технологий накрыло всех с головой, не зря же называется «сеть». Авоська, из которой не вырваться. Ты уже сегодня не можешь жить, как первобытный человек, не можешь пойти, взяв курс на звезду: нужны паспорт, нужны деньги – много чего. Тебя уже сосчитали, ты – в системе. Уже попал! Искусственный интеллект существует и давно орудует. Бояться этого – нерационально. Надо принять данную вводную как неизбежное. А дальше... Если процесс не остановить, его надо возглавить. Силой, которая день ото дня растёт и становится влиятельнее, нужно научиться управлять, как ядерной реакций. Однако, находясь в самом реакторе, внутри процесса, координировать его невозможно! Пребывая в одной точке, никогда точно не сориентируешься в пространстве и в итоге останешься на нуле. Для управления нужна устойчивая, математически-точная система координат, дополнительный, наряду с верой, с Богом дедов и прадедов, – вектор направления, измерения. Нужен лазерный луч, святой животворный источник из самой глубины веков. Незатухающий ветхозаветный импульс силы самой Земли связывающий с космосом... И этот дополнительный вектор в системе координат – дух ингушского народа.

 

Дух ингушского народа – та незамеченная, по достоинству неоценённая пока, сакральная сила, которая сделает Россию... всех нас сильней.

 

Вместо фразы «вначале было слово» ингушские жрецы, вероятно, сказали бы: «Сначала было безмолвие». Жрец на священной горе Мят-Лоам во время празднества вначале долго молчал, глядя на восходящее солнце, только потом начинал речь. Не на все вопросы можно найти ответ. И не всегда нужно спешить сказать. Бывает, лучше помолчать.

Молчать и свято верить: «Бог не покинет...»

 

И строки эти – просто первые капли будущего дождя.

 

 

Антонина Романова-Осипович

 

Свече заказано гореть,

Не тлеть,

Не дёргаться,

Не прыгать,

Лишь темноту лучами двигать,

А догоревши – умереть

Нам жизнь подарено прожить,

Не ныть,

Не злиться,

Не пугаться,

Подарком так распоряжаться,

Чтоб научится всех любить

Спектакль положено сыграть

Достойно,

Смело,

Ждать оваций,

Среди прекрасных декораций

Нельзя комедию ломать

 

Свече заказано гореть?

 

 

 

Словарь

 

Адат (от араб. – обычаи, привычки) – у тюркских и ряда других народов – обычное право (то есть право, основанное на обычаях), возникший и существовавший у этих народов в доисламский период.

Азан (араб. ‎‎) – в исламе призыв к молитве.

Алим – (араб.) высокообразованный, обладающий большими знаниями, учёный.

Аллах-акбар! – Аллах велик.

Ангушт – село на юге Пригородного района, осетины назвали его Тарским.

Ассаламу алейкум! (араб. – мир Вам; дословно: мир на Вас) – исламское приветствие.

Ахи (собств.) – жанр литературного творчества, противоположный «причитаниям», «воплям», «плачу», в котором автора перехлёстывают эмоции исключительно восторженные.

Баракат (араб.) – «благодать, небесный дар». С шариатской точки зрения учёные-богословы говорят, что баракат – это Божественная тайна. Баракат – это прибавление и дополнение.

Буро – древне-ингушское название Владикавказа.

Ваьр (инг.), тейп (чеч.), тухум (даг.) – род.

Гяур (араб. аль-кяфирун) – неверные, кафиры – понятие в исламе для обозначения неверующих в Единого Бога и посланническую миссию хотя бы одного из пророков ислама.

Даьла ший духьа саг1а да! (инг.) – «Милостью Аллаха, помогите!».

Джума-мечеть – соборная мечеть для коллективной молитвы, совершаемой всей мусульманской общиной в полдень пятницы.

Дихон (инг.) Дий хьона –понимаешь – присказка Махмуда.

Дулх-хьалт1ам – мясо с галушками.

Зикр – боевой общинный хоровод, составляющая часть исламского молитвенного обряда. Сакральный смысл: протуберанцы на кромке Солнца.

Зина (арабск.) – изнасилование, прелюбодеяние.

Зиндан (персидск. – «тюрьма») – традиционная подземная тюрьма-темница в средней Азии.

Зиярат – у мусульман святое места.

Кипиш – волнение, паника по поводу какого-то события.

Къунах (инг.) – мужчина.

Кьяр дун – ложная клятва.

Ма зокх болаш саг ва (инг.) – какой интересный человек.

Малумат (араб.) – сообщение; сведение, заметка.

Маслиат – обряд примирения.

Мехк Кхел – Совет страны, Совет Судей.

Муэдзин – читающий азан.

Мюрид – последователь, ученик.

Нах (инг.) – люди.

Нашид – мусульманское песнопение, традиционно исполняемое мужским вокалом соло или в хоре без сопровождения музыкальных инструментов.

Наьна воша (инг.) – дядя, брат матери.

Наьна мотт (инг.) – родной язык, язык матери.

Рахмат (араб.) – милость.

Салам маршал! (инг.) – пожелание здоровья.

Сий (инг.) – честь; йоIал (инг.) – целомудрие.

Сунна (араб.‎‎) – путь, дорога; в исламе под Сунной понимают действия пророка Мухаммада.

Ураза (тюрк.), рузе (перс.), саум (араб.) – 30-дневный пост у мусульман в месяце рамазане. Восходит к древнеараб. культам. Условия поста регулируются Кораном (сура 2): мусульманин должен воздерживаться от пищи, питья, игр, зрелищ в течение дня до наступления темноты. Обязателен для всех верующих, кроме детей до 7 лет, больных, беременных женщин, безумных, путешествующих. Пост, прерванный из-за болезни или путешествия, надлежало возместить в другое время. В связи с тем, что мусульманский год лунный, рамазан, а следовательно, и У. каждый год приходится на разное время года.

Устаз (араб.) – наследник Пророка, учитель.

Хабар (араб.) – рассказ, молва, слух.

Хабарик (собств.) – маленький хабар (мне так кажется).

Хадис (араб.) – высказывания пророка Мухаммада.

Хаpам (араб.) – в шариате запретные действия.

Хащица (инг.) – специальная комната для гостя в ингушском доме;

Худуди (араб.) – наказание.

Хукумат (араб.) – государство, власть.

Хьящ чиицр (инг.) – гостеприимство.

ЦIа вагIав (инг.) – «вернулся домой», так ингуши говорили про смерть.

Чапенгишь (инг.) – блины с творогом.

Шура (инг.) – молоко.

Эздел – кодекс чести, нравственности.

Экажево – село.

 

 

* * *

Моя задача на ближайшее время: рассказать о сказочной, прекрасной, самобытной Стране Башен, о гордых, мужественных ингушах, для которых на первом месте стоит честь. Рассказать своим друзьям и друзьям моих друзей. Вот увидите: весь мир узнает!.. Клянусь! А в переводе на ингушский – «Ашитбля»!

В конце письма обычно делают приписку: «Жду ответа, как соловей лета!» А я, поскольку ингушский теперь знаю, не буду изъясняться экивоками и скажу напрямик: «Дорогие читатели, мне не терпится увидеть ваш жоп!» Свои отзывы, дополнения, уточнения присылайте по адресу: A-Kostjunin@yandex.ru; Большая просьба, если заметите опечатку – сообщите! Не хочется, чтобы получилось, как у нас в советские времена, когда при наборе заголовка газеты «Советское Беломорье» в слове «Беломорье» впопыхах поменяли местами первые две буквы... Ну, а коли ошибка обнаружится слишком поздно, сильно не гневайтесь. По примеру нижегородского монаха Лаврентия, в конце своей летописи я тоже обращаюсь к вам с нижайшей просьбой: «Оже ся где буду описал или переписал или недописал, чтите исправливая Бога деля, а не клените, занеже книгы ветшаны, а ум молод, не дошел».

 

 


№70 дата публикации: 01.06.2017

 

Комментарии: feedback

 

Вернуться к началу страницы: settings_backup_restore

 

 

 

Редакция

Редакция этико-философского журнала «Грани эпохи» рада видеть Вас среди наших читателей и...

Приложения

Каталог картин Рерихов
Академия
Платон - Мыслитель

 

Материалы с пометкой рубрики и именем автора присылайте по адресу:
ethics@narod.ru или editors@yandex.ru

 

Subscribe.Ru

Этико-философский журнал
"Грани эпохи"

Подписаться письмом

 

Agni-Yoga Top Sites

copyright © грани эпохи 2000 - 2020