Грани Эпохи

этико-философский журнал №80 / Зима 2019-2020

Читателям Содержание Архив Выход

Владимир Калуцкий,

член Союза писателей РФ

 

Пря о слове

420 лет назад родился русский поэт Евстратий

 

Язык, известно, до Киева доведёт. Инока Донского монастыря Евстратия он довёл до Иерусалима.

Нет, понятно, сначала и был Киев. Да оттуда инок и не помышлял идти дальше. Мнил – в Матери городов русских сыщет он знаний, каких не хватало.

Ан нет. Полтора года подвизался в Печерах, да скоро и понял, что у него самого знаний поболе, чем у тамошних молитвенников.

Гордыня, конечно. Вот, чтобы и присмирить её, и пошёл Евстратий ко гробу Господню, где, наверняка, живут мужи многомудрые, перед которыми северный пилигрим будет выглядеть по уму младенцем.

Чего искал Евстратий?

Он родился одиннадцатым младенцем в семье рыбака с озера Неро. Прежде, чем ходить, научился он вязать узлы на сетях. Так и рос, вяжучи снасти, в тени храма Покрова, что подняли к небу неведомые мастера за триста нет до того. И вместе с памятью пальцев входила в мальчика и память былин и сказов, что приносили сюда извечные русские бродяги – калики перехожие. И как-то незаметно, вместе с ремеслом, начал юноша вязать и словесные узлы. А скоро понял, что и сам уже сочиняет песни...

А те калики сказывали, что живут на земле особые люди – сочинители виршей, сиречь пииты. И захотелось сыну рыбаря тех людей повидать и ума у них набраться.

Долго ли, кротко ли наше повествования, но пятнадцати лет оказался Евстратий в Донском монастыре. Да, там он встретил поэтов. И первым среди них выступал Иван Хворостинин – сочинитель громоздких, как архиерейские дроги, стихов. Уже там Евстратий понял, что у него самого стихи получаются лучше. но Хворостинин учил – дескать, в тебе, отрок, много от народа, да мало от науки.

Вот тогда и пошёл Евстратий в Киев. И дальше – в Святую. землю.

Семь лет ходил. А когда вернулся в Донской – был он уже многомудрый муж, читавший по-гречески и по-латыни, знавший языки польский и малороссийский. И в заплечном мешке у него, помимо Кормчей, были тетрадки собственных стихов. Это были не былины и не сказы. И не правильные вирши. на манер хворостининских. У Евстратия в тетрадках жила новая русская поэзия, замешанная на всеславянских веяниях. Это была та самая вязь узлов, но узлов словесных, собравших в одну сеть русский язык Москвы, Киева и Полесья.

Опять перепрыгнем через время и сюжет. Теперь мы видим Евстратия в кремлёвских палатах, где он числится личным царским стихотворцем. Василий Иванович Шуйский приблизил поэта к себе и наделил властью определять языковые правила по всему государству. С лёгкой руки Евстратия каменный язык церкви начал меняться. Начинались вековые подвижки русской литературы.

И Смутное время.

Объявился новый царь – Дмитрий Иванович. Он заявил о своём праве на престол и правом этим воспользовался. Дмитрия короновали, как и его жену Марину, и новый царь завёл новый двор. А при дворе – и театр, и университет, и консерваторию. А главным стихотворцем при Димитрии Ивановиче подвизался наш старый знакомый – Иван Хворостинин.

А зачем при дворе два главных стихотворца? Вот Димитрий Иванович и устроил им на Сретенье испытание на пригодность.

Евстратий, по пленении Василия Шуйского, оставил Москву и тайно жил у матушки на озере Неро. Да кто ж в России упрячется от соглядаталей? Донесли, руки за спину завернули, поставили в Грановитой палате пред царские очи. Собрался на прю весь двор, "с архиереи и послы", с дамами в припудренных пышностях.

Жаль, никто не вёл протокола. Но по глухим отголоскам в бумагах тех самых "архиеереи и послы" мы узнаём, что Хворостинин отстаивал незыблемость старославянских форм в поэзии, а Евстратий убеждал в том, что поэзия – это не форма, а содержание. Хворостинин твердил о несовместимости "подлых" и высоких представлений в стихе, Евстратий же настаивал на обязательном замесе стиха на обиходной речи "всех славянских племён". За что Хворостинин обозвал спорщика "врагом народа".

Дмитрий Иванович слушал-слушал, да и говорит:

– Вместо, чтоб лаяться, вы стихи почитайте. А мы тут сами решим, кто из вас первый русский стихотворец.

– Чур, я первый! – Хворостинин поднял руку. Скинув за плечи бобровый воротник, он стал на середину палаты и с чувством прочёл:

 

Полки обнищавшие, Иисусе, вопиют к тебе,

Речение сие милостивное приими, Владыка, в слух себе.

Еже на нас вооружаются коварством сего света,

Всегда избави, Господи, нас от их злаго совета.

 

Иван читал, но "архиереи и послы" через минуту начали позёвывать. Царь поднял руку.:

 

– Ты прав, Иван Андреевич, – сказал царь. – И впрямь – стих твой соответствует всем нормам и даже европейского стихосложения. Его можно легко перевести на любой язык. Ты достоин славы первого русского поэта. Но давай теперь послушаем песнопевца царя Василия.

И вышел на средину зала Евстратий. Не снимая скуфейки, он полузапел, полузагнусавил:

 

Богови – Богу, свету от света,

В слоге ли, в слове – лету от лета.

Воспевание и слава, на честь поклонение,

Величальная держава на благодарение...

 

Странное дело – за благозвучанием стиха исчезла гнусавость чтеца, и никто не зевал. А когда Евстратий дочитал и склонил в почтении голову – в Грановитой палате, первый раз в её истории, раздались рукоплескания.

Русская публика аплодировала, на немецкий манер, русскому поэту.

Приговор был: первый поэт России – Евстратий. И посему быть ему царским стихотворцем с жалованием и титлованием.

Но Евстратий ещё раз низко поклонился царю:

– Сердце моё преисполнено благодарности. Но дозволь, государь, сходить мне ещё раз в Киев, ко святой Софии. Иначе это же сердце высохнет от бескровья, и ты оставишь Россию без первого поэта.

Засмеялся царь и подивился мудрости Евстратия. Он не стал держать поэта. Как отринул от себя и Хворостинина, уже через месяц замеченного в стане князя Пожарского. Иван Хворостинин и стал первым стихотворцем Русского ополчения.

А Евстратий как вышел из Грановитой палаты – и как в воду канул. Не появился он ни в Донском монастыре, ни в Киеве. Смутное время втянуло его в кровавый водоворот и убило. На Руси так повелось: в смутные времена первыми погибают поэты. Хотя...

...спустя много лет кравчий царя Михаила Федоровича Иван Андреевич Хворостинин приезжал в рыбацкую деревушку на озере Неро. Он привёз с собой большой дубовый крест, который и водрузил на безымянную сельскую могилу. Крест ещё двести лет назад видели там пленные наполеоновские солдаты и запомнили надпись на нем кириллицей и латиницей "Евстратий".

"Eustraty".

 

 


№78 дата публикации: 01.06.2019

 

Оцените публикацию: feedback

 

Вернуться к началу страницы: settings_backup_restore

 

 

 

Редакция

Редакция этико-философского журнала «Грани эпохи» рада видеть Вас среди наших читателей и...

Приложения

Каталог картин Рерихов
Академия
Платон - Мыслитель

 

Материалы с пометкой рубрики и именем автора присылайте по адресу:
ethics@narod.ru или editors@yandex.ru

 

Subscribe.Ru

Этико-философский журнал
"Грани эпохи"

Подписаться письмом

 

Agni-Yoga Top Sites

copyright © грани эпохи 2000 - 2020