№75 / Осень 2018
Грани Эпохи

 

 

Алексей Борисов

 

Ташингир

Поезда приходили из ниоткуда и уходили в никуда. Мне совсем мало лет, наверное, лет 5-ть - 6-ть. Со мною рядом отец. Он молодой, ему всего 36-ть, то есть он моложе меня, того, какой я сейчас. Но это сейчас… А тогда…

Мы в окрестностях городка Усть-Катава. Мы сидим на солнечном склоне в окружении сосен и смотрим на железную дорогу. Мы приходим сюда каждый день и смотрим на поезда. Просто так.

Отец очень любит делать что-то просто так. Просто так лезть на скалу, просто так смотреть на воду, просто так бродить по городу.

Мы много городов исходили с отцом просто так. Я вспоминаю узенькие улочки старого Баку. Мы идём быстро-быстро, словно нам нужно успеть куда-то туда, куда-то за горизонт. Но нам никуда не нужно на самом-то деле и наш горизонт, очевидно, находится внутри нас.

Мы поднимаемся на грандиозную Девичью Башню и мы смотрим на горизонт Старого Баку.

Таких горизонтов было много. Старый Тбилиси, Старый Ереван с его пещерными храмами Гехард, с развалинами Храма Солнца «Гарни», с круглым основанием развалин храма «Звартноц». Я трогал руками эти древние и словно отполированные временем камни, я смотрелся в их зеркала и я словно видел там, в складках этих каменных морщин, лица людей, людей давно ушедших за горизонт, ушедших туда, куда мы с отцом так спешим.

А мы продолжаем идти. Мы идём по солнечному Севастополю, идём к морю, идём к памятнику затонувшим кораблям, идём к солёному ветру, идём к своему горизонту. Там, на берегу Севастопольской бухты я буду долго смотреть на горизонт, ловить этот дующий оттуда, с внутренней стороны моего универсума ветер, вспоминать тёплые крымские скалы с отпечатками столь милых сердцу фосилий и нестерпимо стремиться дальше, туда, за горизонт, куда-то туда куда может привести нас только внутренняя сторона ветра.

 

Мне кажется, что поезда шли именно оттуда, с внутренней стороны. Мне кажется, что железная дорога чем-то похожа на ленту Мёбиуса, и поезда, до появления в поле моего зрения, движутся именно там, по внутренней стороне полотна, затем они ловко переворачиваются, пролетают передо мною, и вновь скрываются за горизонтом, переходя на другую сторону.

 

 

Горизонт

Горизонт

 

Дом у реки

Дом у реки

 

Дорога к Дому

Дорога к Дому

 

Души трав

Души трав

 

Поезда в никуда

Поезда в никуда

 

Поезда из ниоткуда

Поезда из ниоткуда

 

Тихая заводь

Тихая заводь

 

 

Поезда идут из ниоткуда и уходят в никуда. Мне 42. Отцу 72. Мы вновь в окружении солнечных сосен. Мы вновь на склоне холма. Урочище Ташингир. Мы приехали сюда на велосипедах. Поставили палатку на берегу тихой речушки с названием Биргильда, и теперь сидим на склоне древнего холма и смотрим на поезда.

Я вспоминаю себя маленьким, я вспоминаю это так отчётливо, что мне хочется взять отца за руку, прижаться щекою к его ладони, мне хочется прижаться к Отцу. Я не делаю этого, как-то оно… неудобно. Я просто молча смотрю на проходящие там, за рекою поезда.

- А помнишь, как мы с тобою смотрели поезда в Усть-Катаве? - отец нарушает молчание.

Я молча киваю головой, а в глазах появляются слёзы. И комок в горле не даёт мне произнести слова, самого главного слова. Я поднимаюсь, оставляю отца одного и иду на холм. Я стою на вершине холма и мне кажется, вот именно сейчас, именно в эту самую минуту мне кажется, что мы подошли с отцом к самому горизонту, что горизонт этот у наших ног и нам осталось сделать только шаг. Один только шаг.

Урочище Ташингир.

 

 

Ташингир

 

Поезда идут в никуда,

Я с Отцом, и мне мало лет,

Впереди все мои года,

Позади меня только свет.

 

Я ещё един с ним лицом,

Ещё помню "Единый вкус",

Поезда смотрю я с отцом,

Никуда не тороплюсь.

 

Грозный возглас локомотив,

Как Архангел, трубой издал,

И за ним стук колёс - мотив

Словно по сердцу пробежал.

 

А вокруг лишь холмы, река

Протянула средь них рукав.

Мы с отцом, как в руке рука,

Мы в урочище Усть-Катав.

 

Пробежало с тех пор сорок лет,

Поезда разлетелись вдрызг,

Я давно позабыл про свет,

Книгу света от корки грыз...

 

И вагоны меня несли

Из "отсюда" вполне "туда",

И холмы все мои снесли,

Подравняла с землёй беда.

 

Но однажды я в стае птиц

Ощутил и своё крыло,

И движение велоспиц

На холмы меня привело.

 

Чистый берег, хрусталь реки,

За рекой поезда идут,

Мы с отцом стоим - две руки,

Поезда нас, как птицы, ждут.

 

Чтобы снова не знать себя,

"Ниоткуда и в никуда"

Поезда идут. Я тебя

Приглашаю со мной сюда.

 

В этом месте реки изгиб,

Над рекою высокий холм.

Если б я на пути погиб,

Я б, наверно, обрёл свой дом

 

В том урочище на земле,

В этой местности неземной,

По железной чтоб колее

Поезда бы шли предо мной;

 

И в вагонах бы свет горел,

Просочившись из окон в мир.

На холме б я на свет смотрел

Здесь, в урочище Ташингир.

 

Июнь 2013 г.

 

 

Ваши комментарии к этой статье

 

№55 дата публикации: 02.09.2013