№71 / Осень 2017
Грани Эпохи

 

 

Юрий Кудряшов

 

Рериховский посох Алексея Анненко

Публикуется по материалам сайта Журналисты.ру: http://journalisti.ru/?p=37607

 

Алексей Николаевич Анненко родился и живёт в Абакане. Закончил среднюю школу №10, Новосибирский государственный университет по специальности «история». Работал в редакциях газет Хакасии и Красноярского края, редактором и телеведущим Хакасского телерадиокомитета. Член Союза журналистов СССР, России с 1980 года. Член Русского географического общества. Председатель Клуба творческой интеллигенции Хакасии. Ведущий авторской рубрики «О тебе, мой город» на «Радио «Абакан»-Эхо Москвы». Автор книг «Тун пайраму – 25! И века…» (совместно с Ю. Н. Забелиным), «Согдиана» в Хакасии», «Добиться успеха в России, в Абакане…», «Триумф и трагедия «императора тайги», «Предпочитаю Абакан», «Лица незаурядного образа». Многолетний исследователь творческого наследия семьи Рерихов; редактор-составитель книг «Странник Державы Рериха», Н. К. Рерих. «Дерзайте!». Участник международных, всероссийских и региональных научных конференций.

Победитель межрегионального конкурса журналистского мастерства «Сибирь - территория надежд», конкурса Верховного Совета Республики Хакасия среди журналистов и СМИ «Хрустальный барс», Всероссийского конкурса журналистов и СМИ Совета Федерации Федерального Собрания РФ, Союзов журналистов России и Москвы, Российской академии прессы.

 

С ним беседует главный редактор журнала «Абакан», член Международного Союза славянских журналистов, Юрий КУДРЯШОВ:

- Алексей Николаевич, в год 45-летия творческой деятельности, могли бы ответить, что выбранный Вами путь в журналистике единственно правильный? Не было ли у Вас, хотя бы когда-нибудь разочарования, сомнений в выборе профессии?

- Самый закономерный, распространённый и очень непростой вопрос людям моего возраста и трудового стажа. Которые уже «едут с ярмарки». Я и сам когда-то задавал его в интервью. Но потом отказался. Ведь никто не скажет «остановившись-оглянувшись» на пройденный путь: «Да. Ошибся я маленько, жизнь прожита напрасно, надо было пойти другой дорогой…» Кто же будет в здравом уме признавать – не в свои сани сел, жизнь прошла (и идёт) не так, как хотелось. Надеюсь, Ваши читатели разглядят, где тут и дальше подразумеваются смайлики. Но Вы спросили, и если серьёзно, то – не жалею и даже счастлив, что иду этим путём с шестнадцати лет. Попал случайно. Мой дядя, Борис Фёдорович Попенко, замечательный человек, поинтересовавшись, чем я собираюсь заниматься после окончания школы (а я за компанию с одноклассниками ехал поступать в политехнический институт, были куплены билеты), предложил: «А почему бы тебе не пойти в газету?» «В какую газету, дядя Боря?! Я никогда в стенгазету-то не писал». Но он позвонил редактору областной газеты, я пришёл, мне дали задание и 11 августа 1968 года появилась моя первая публикация. Два момента хотелось бы отметить. Один наш очень известный поэт вспоминал в своей книге «Прорабы духа»: когда его стихотворение было впервые напечатано, то он купил пятьдесят экземпляров газет, расстелил их на полу своей комнаты и катался по ним от счастья. Я не поэт, у меня другой темперамент, не парил в небесах от счастья, воспринял совершенно спокойно – как прохождение проверки на пригодность к определённой работе. Поэтому 45-летие как бы творческой деятельности – это в большей мере цифра трудового стажа в профессии. Есть хорошее высказывание писателя Василия Розанова в его «Опавших листьях»: «Лучшее в моей литературной деятельности – что десять человек кормились около неё. Это определённое и твёрдое…». Мне повезло, что без творческой составляющей эта профессия немыслима. И я начал в те времена, когда просто опубликоваться, да ещё в областной газете (получить общественное признание), могли единицы, это было совсем не так легко, как теперь. Любой нынешний подросток, заведя страничку в Сети, к пенсии может отсчитывать с неё начало своей творческой деятельности. Независимо от того, чем он реально занимался, зарабатывая на хлеб и масло. И другое. Оглядываясь назад, я вижу, что – да, могла жизнь пойти по другим направлениям. Перечислю реальные. После четвёртого класса мечтал быть суворовцем – только потому, что в военкомате Абакана на тот год не было разнарядки, не сложилось. После окончания университета мог поступить в аспирантуру Института истории новосибирского Академгородка у доктора исторических наук Виталиям Епифановича Ларичева, стать учёным. Тема «Центрально-Азиатская экспедиция Н. К. Рериха» тогда была практически не исследована. Академик Алексей Павлович Окладников во время встречи дал «добро». Помешало дело с «меморандумом группы Дмитриева». Имел реальное предложение от авторитетнейших рериховедов – переехать в Горный Алтай и стать руководителем или сотрудником только ещё зарождавшегося Музея Н. К. Рериха в Верх-Уймоне. Дело дошло далеко, до заявления в соответствующие органы власти, но «Рубикон не был перейдён» мной после здравой оценки ситуации. Были и ещё развилки. Но теперь я – с нынешним знанием самого себя – уверен, что военного из меня ни за что не получилось бы. А рериховедением гораздо лучше заниматься самостоятельно, чем в рамках профессиональной зависимости от привходящих обстоятельств. Занятие же журналистикой дало мне все возможности для тех сторон жизни и работы, от которых получаешь удовольствие. Известно же высказывание: наука – это способ удовлетворить своё любопытство за государственный счёт. Замените науку – журналистикой. Журналистика – это прежде всего трудовая деятельность. Ну, и, не забудем о, вроде бы, небесполезности того, что делаешь, для общества.

– Многие наши читатели знают Вас как автора ряда интереснейших изданий, посвящённых историческому прошлому нашего города, республики, материалов о значимых и заслуженных людях нашего края. Чем привлекают Вас как журналиста, публициста, писателя, краеведа страницы прошлого?

- Во-первых, мне повезло с родителями – Валентиной Анатольевной и Николаем Алексеевичем Анненко, а, во-вторых, потому я появился на свет и живу в райском уголке планеты – в центре Евразии, в одном из древнейших культурных очагов человечества – Хакасско-Минусинской котловине. Если позволите, я бы пояснил цитатой из письма Рабиндраната Тагора в его книге «Бенгалия», которая передаёт мою благодарность Хакасии: «Каждый вечер всё та же мысль возвращается ко мне: появлюсь ли я вновь на свет под этим усыпанным блёстками-звёздами небом? Буду ли вновь ощущать мирный восторг этих чудесных ночей, на этой тихой бенгальской реке, в столь уединённом уголке мира? Как ни странно, больше всего я боюсь в следующем своём рождении оказаться в Европе! Ведь там уже нельзя будет лежать, как я лежу сегодня – лицом к лицу с бесконечностью мира. Праздности там не терпят. Родись я в Европе, я бы трудился до изнеможения где-нибудь на фабрике или в банке или же выступал в парламенте. Европейцы напоминают свои закованные в камень дороги… Я не могу объяснить точно, почему так люблю это ленивое, мечтательное, самоуглублённое и как бы парящее состояние души. Я чувствую себя ничуть не ниже самого занятого человека в мире, когда лежу здесь, в моей лодке…». Это было написано в 1893 году, когда ещё не было Интернета, дающего современные возможности взаимодействия с миром и в Бенгалии, и в Хакасии. Поэтому, если кратко ответить на Ваш вопрос: именно – привлекают страницы прошлого, замечательные люди, творцы историко-культурного наследия этой благословенной земли. Поэтому и занимаюсь. Мне интересно узнавать. И хочется – поделиться своим знанием, своими находками, радостью встреч. Я сторонник позитивной журналистики и вижу в этом свой долг перед людьми своей родины.

– Насколько, по Вашему мнению, изменилась сегодня журналистика?

- Мы-то знаем, Юрий Тимофеевич, какой отдел был главным раньше в редакции газеты? Номинально – пропаганды и партийной жизни. А фактически – отдел писем, откуда черпали реальную информацию, сюжеты для публикаций, готовые материалы на злобу дня. Где эти отделы сейчас? «Редакция в переписку не вступает» - такое предупреждение ныне актуально. Мы-то помним распределение гонораров – шестьдесят на сорок. Первая цифра процентов – внештатным авторам, рабкорам, вторая – сотрудникам редакции. Кому нужны эти внештатники сейчас, когда гонорар рассчитан строго на коллектив? Сказалось это на содержании газет, радио-телепередач? Не могло не сказаться. Естественный приток сюжетов заменился на искусственно создаваемый при переделке пресс-релизов о бюрократической суете. Взять, к примеру, спортивную журналистику. Раньше шла информация о спортивных достижениях, а теперь большей частью о стоимости переходов: сколько заплатили за того или иного спортсмена. Это – внешняя сторона глубинного изменения положения СМИ в обществе. Основная, на мой взгляд, характеристика – возврат к дореволюционному (до 1917 года) российскому положению газет в капиталистическом обществе. Идеология, определявшая положение СМИ в советские времена, ушла. Пружиной редакционной политики (тайной или явной) вновь стали деньги. Реальная информационная новизна, актуальность тем, читательские дискуссии ушли в Интернет, открывший новую технологическую эру журналистики. Сама же журналистика – творческое ремесло, отражающее актуальные запросы общества – никуда не исчезла. Есть ли в Хакасии журналистика? Есть, и на вполне достойном уровне. А кого не удовлетворяет нынешний уровень, то обращайтесь к властителям страны, формирующим общественные запросы. Каков поп – таково и положение в приходе.

– Интересно будет знать Ваше отношение к «противостоянию» печатных и электронных СМИ. Не вытеснит ли Интернет совсем печатное слово?

- Вытеснит – традиционный бумажный носитель печатного слова. И вытесняет. Но это всё из разряда технологических изменений. Писали на глиняных табличках, на папирусе, на скалах, на бересте, книги переписывали от руки. Было время, наверное, с недоверием (после ручных рукописных книг, украшенных миниатюрами и золочением) брали в руки типографские экземпляры. Читать газету в Интернете – совсем не то, что перелистывать в руках. Однако, главное – слово автора – останется неизменным. Ответственность, как слово наше отзовётся – никуда не исчезнет.

- А не могли бы Вы привести примеры из Вашей деятельности, которыми Вы гордитесь…

– «Отбросив ложную скромность» - обычно добавляют…

- Пусть будет так…

- Отбросив, назову. Ну, например, когда я работал в Хакасском телерадиокомитете редактором и телеведущим, то имел «Почётные грамоты» облисполкома. Мелочь, по нынешним временам, но вспомнить приятно, правда? С началом перестройки смог перейти в «свободное плавание». Теперь это называется фриланс. И повод для гордости у меня мог бы возникать после каждой публикации. Ведь она расталкивала материалы штатных сотрудников и занимала место в газете или на радио. За серию материалов о казаке Иване Соловьёве («императоре тайги») был награжден Крестом Союза казаков России. А на могиле атамана со товарищи установили Крест и памятный камень. Но наступил однажды момент, когда я решил серьёзно проверить себя среди коллег-журналистов. И в 2006 году послал свои материалы на конкурс «Сибирь-территория надежд». Стал победителем в номинации «Интервью». Потом победителем в конкурсе Верховного Совета республики «Хрустальный барс». Однако, по-настоящему горжусь победой во всероссийском конкурсе Совета Федерации, Союза журналистов России, Российской Академии прессы. Послал я туда небольшой материал о столетней кружке моего прадеда, приехавшего в Сибирь в 1908 году, и событиях вокруг неё. Кружка уцелела в водовороте войн, революций, коллективизаций, я пью из неё чай. И иногда размышляю о загадке – как же получилась такая приятная штука, что именно мои 300 строк жюри выделило и они стали победными?

Другой пример именно журналистской деятельности, как я её понимаю. Время от времени к любому из нас обращаются с просьбами о помощи. Надеясь на действие печатного слова в отстаивании справедливости. В этом отношении я больше скептик, глядя на современное отношение властей к публикациям в СМИ. Времена рубрики «Меры приняты» прошли. Ко мне обратился отец юноши, сбитого «Жигулями» и скончавшегося в результате этого. Сын погиб, но виноватого как будто нет. «Вы ещё благодарить меня должны, что я не взыскиваю с Вас убытки за повреждение автомобиля», - говорила отцу погибшего юноши водительница машины. Уголовное дело приостанавливалось, прекращалось, по настоянию отца возобновлялось, и опять прекращалось. Почти два года тянулась история. Дело по неясной (но легко предполагаемой) причине никак не передавали в суд. А это единственное, на чём настаивали отец и его адвокат: пусть суд разберётся. С помощью публикации в СМИ они хотели «подтолкнуть» инстанции, которые отделывались отписками. В том числе и от имени министра МВД по Хакасии. Я противник того, чтобы в СМИ выплескивать весь негатив, который существует в жизни. Но ведь журналистика – это и обязанность помочь. Причём, неукоснительно держусь принципа – прежде, чем публиковать, покажи текст герою (или «антигерою»). Для иллюстрации лучше здесь привести цитату из моего письма министру: «Мною проведено журналистское расследование обстоятельств дела. Изучены материалы уголовного дела № 500763, материалы видеозаписей, переписки потерпевшего с ответственными лицами МВД по РХ, взяты интервью у потерпевшего Л., адвоката потерпевшего О., свидетеля Л., адвоката подозреваемой К. С., начальника отдела информации и общественных связей МВД по РХ К., у других лиц, осмотрено место ДТП, побывал на судебных заседаниях по делу. Отказались отвечать на мои вопросы следователи СУ УМВД России по г. Абакану по этому уголовному делу. Несмотря на неоднократные попытки с моей стороны, подозреваемая К. уклонилась от встречи. По моей просьбе, изучив постановление о прекращении уголовного дела от 10 февраля 2012 года, дали свои заключения ветеран МВД по Республике Хакасия, бывший начальник Хакасского областного ГАИ, полковник Д., бывший прокурорский работник, советник юстиции, адвокат М. Итог расследования и заключения экспертов – постановление о прекращении уголовного дела № 500763 вынесено необоснованно. При соблюдении правил дорожного движения водитель К. располагала возможностью предотвратить наезд на стоящего пешехода Л. Есть основания для передачи дела в суд, обстоятельства ДТП, приведшие к смерти Л., могут быть объективно рассмотрены в ходе судебного процесса… Взвешивая «за» и «против» публикации статьи об обстоятельствах этого уголовного дела, буду благодарен за возможность познакомиться с Вашим мнением». Потом я встретился с министром и одним из его заместителей, которому было поручен контроль. Дело тянулось ещё год. Суд недавно состоялся, фигурантка, которая всячески демонстрировала свою неуязвимость, была признана виновной, получила три года условно. Три вывода из этого дела подчеркну. Если есть воля: справедливости можно добиться, власти в состоянии исправить ошибку, виновный не уйдёт от ответственности. Я рассказал об этом, чтобы показать: журналистика – это не обязательно материал в газете или на сайте.

– Может быть, несколько «каверзный» вопрос, Алексей Николаевич, но он важен сегодня по причине его трактовки нередко в различных значениях – кого Вы называете сегодня «Журналистом»?

- Каверзы не ощущаю. На днях Клуб творческой интеллигенции совместно с Союзом журналистов Хакасии отмечал 100-летие со дня рождения Семёна Константиновича Доброва – первого хакасского профессионального журналиста. Его я назову Журналистом с большой буквы. Есть и продолжатели его традиции в сегодняшней Хакасии. Но в целом ответственность за право называться журналистом резко снизилась. Мне бы и в голову не пришло даже помыслить, чтобы приходя на интервью, даже работая в газете, представиться – «Здравствуйте! Анненко, журналист». Ну, просто смешно. Журналист – это звание, которым могут наградить за годы творческого труда и общественно значимые результаты, действительные знаки читательского признания. А могут и не наградить. Хоть ты разбейся, называя себя журналистом. Да, даже став членом Союза журналистов, не получаешь автоматически звания. За те же годы можно так и остаться всего лишь корреспондентом, завотделом, собкором газеты, шеф-редактором. Но когда я начинал, уже приставка к твоей фамилии профессионального определения – «Анненко, корреспондент газеты» – и возвышала, и влекла за собой ответственность. Сейчас, после того, как у меня вышло несколько книг, в титрах после фамилии иногда пишут: «писатель». Мне это не нравится, какой я писатель по сравнению с настоящими мастерами прозы… Ныне, обратил внимание, в одном рейтинге популярности журналистов первые места поделили Познер и Малахов. От этого Познер не перестал быть – журналистом, а Малахов – шоуменом. Но налицо факт, что в последние годы произошла девальвация слова «журналист». Им стали пользоваться в обозначении несметного количества сотрудников различного рода пресс-служб, рекламных отделов, шоу-программ, информационных агентств. В Википедии в статье «Журналист» с грустью прочитал: «Главное занятие журналиста - описание необычных (непривычных) действий для развлечения читателя (слушателя, зрителя)». Примерно также мне говорили некоторые студенты факультета журналистики Новосибирского университета, где я проводил трёхдневный семинар. Хоть плачь от обиды – настолько это мне не по душе. Так что в общественном употреблении выражение «А, журналюги» часто совсем не по адресу. Этим словцом надо бы награждать предпринимателей от журналистики. А тень накрывает всех…

– Вы уже упомянули о рериховедении. Особое место в Вашем творчестве посвящено жизни и деятельности Николая Константиновича Рериха, его трудам… С чего начинался Ваш интерес к этой личности?

- Ныне Рерих – его образ – беззащитен перед импровизациями интерпретаторов деятельности великого художника, мыслителя-гуманиста. К его фигуре в массовом восприятии больше пробираются через какой-нибудь том в разделе «Эзотерика» или конспирологические «исследования», и не всегда могут объективно оценить саму личность. Очень негативный аспект оказывают появившиеся с 90-х годов прошлого века воинственные рериховцы, взявшие на вооружение старую песню: «Смело мы в бой пойдём – за власть советов. И как один умрём – в борьбе за это...» – со своей интерпретацией власти. Или те, кто поёт и требует от других: «За МЦР, за наших генералов, мы грянем дружное – ура, ура, ура!!!». Мне очень больно от того, что подлинный облик замечательного русского человека, прославившего родину своей жизнью и бескорыстным трудом на благо человечества, нередко искажается. К счастью, теперь открыт путь к самостоятельному обращению к наследию Рериха. У меня интерес появился во времена, когда это наследие было малоизвестно в советском обществе. Если уж говорить о значительной круглой дате в моей жизни, то она была в прошлом году – сорокалетие с того времени, когда я обрёл «посох Рериха». В 1972 году, купив в абаканском книжном магазине зелёный «гознаковский» альбом репродукций художника, я ещё, конечно, этого не знал. Но теперь-то, спустя десятилетия, я вижу, что шёл (и иду) по жизни (в журналистике, естественно, в том числе), опираясь и нащупывая свою собственную тропинку чудодейственным рериховским посохом. Первое представление о Рерихе я получил в школьные шестидесятые годы, когда занимался рисованием. Мама с папой купили мне в киоске журнал «Художник», на привокзальной площади, ярким осенним днём. Случайно. Но на развороте была напечатана репродукция картины не Репина, а Рериха – «Заморские гости»! До сих пор помню ощущение какого-то праздника, яркого зрелища! Потом как-то, на книжной выставке в Томске, я встретил и полистал альбом репродукций – необычность, непонятность картин отложились в памяти. Следующий эпизод связан с археологической практикой после первого курса Новосибирского университета. В один из дождливых дней я забрёл на половину дома, где жили наши руководители. На этажерке стоял небольшой портрет Рериха в рамке. Видя, что я проявил интерес к портрету, Пётр Петрович Лабецкий предложил мне почитать стихи, отпечатанные на фотобумаге. Это были стихи из сюиты «Мальчику» из книги Сергея Эрнста «Н. К. Рерих», изданной в 1918 году. В дореволюционном написании. Образы запали в душу. Вернувшись после археологической практики в родной Абакан, зашёл в книжный магазин. И там меня уже ждал (при тогдашнем книжном голоде) большой альбом Рериха в белой папке. Пояснения к картинам, цитаты из литературных произведений художника, напечатанные на обороте репродукций картин, стали для меня прорывом в понимании не только их красоты, но и мудрости. Передо мной открылся громадный мир, притягательный, необычный, красивый. Затем книга П. Беликова и В. Князевой в «ЖЗЛ», вышедшая как раз в том же, 1972, году, послужила очень хорошим, общим знакомством с человеком, который сам строил свою жизнь. А не жизнь строила его. Тут разговор уже может идти не на уровне разумных объяснений, а на уровне чувств. Попробуй объяснить, как возникает чувство доверия, приязни к какому-то человеку. Любовь, в конце концов. Одномоментно и вдруг. Так произошло. А когда я прочитал книгу в ЖЗЛ, то удовлетворил уже возникший и сформировавшийся интерес к личности Н. К. И после неё, после знакомства с библиографией, приведённой там, у меня появилась потребность расширения и углубления этого знакомства. Очень хорошо это объясняет мудрая мысль: чем больше у человека растёт шар знаний, тем больше у него точек соприкосновения с неизвестным. Через Рериха я открыл себе вехи российской и мировой истории, сокровенные эпизоды и пружины художественной жизни России начала ХХ века, глубины восточной философии, познакомился с деятельностью громадного круга имён, входивших в рериховскую орбиту. Вовлечённый в эту орбиту сам я получил доступ к непрерывному высочайшему образованию. Нет такого слова (освоение, изучение, исследование – всё не то), которое бы точно передало неотъемлемую грань моей жизни. Лучше всего сказала преданная сотрудница, вице-президент Музея Н. К. Рериха в Нью-Йорке Зинаида Григорьевна Фосдик (у нас была с ней переписка): «Общение с Рерихом было равно посещению одновременно нескольких университетов…». Вот вольнослушателем этих «рериховских университетов» я и стал с двадцати лет, когда, как всякий думающий юноша, искал духовную опору. Многое, космических масштабов, связанное с исканиями русского художника, вдруг открылось мне в мировосприятии через картины, книги, документы. И, конечно, в дальнейшем, через живое общение. С его сыном – Святославом Николаевичем и его женой Девикой Рани, с Павлом Фёдоровичем Беликовым, Эльфридой Васильевной Паршиной, Ираидой Михайловной Богдановой, Павлом Дмитриевичем Муратовым, Петром Петровичем Лабецким, Зинаидой Николаевной Чунихиной, Николаем Васильевичем Грамматчиковым, Людмилой Васильевной Шапошниковой, Наталией Дмитриевной Спириной и многими-многими рерихолюбами. Слова «рериховец» мы не знали до наступления нынешних времён. Неоценимую помощь оказал Павел Фёдорович Беликов, хранитель крупнейшего в СССР рериховского архива, из которого (как из гоголевской «Шинели») выросло современное рериховедение. Он же укрепил меня в размышлениях, написав, например, в одном из писем: «Если даже вне сферы духовности в человеке пробуждается доброта, ответственность, благожелательность и творчество, на первых шагах хотя бы в усовершенствовании мотоциклетных моторов, то и эти задатки могут продвинуть дальше, чем битие лба о каменные плиты в храме». Павел Фёдорович считал, что каждое хорошо сделанное дело, может считаться сделанным – по-рериховски. И не всегда тот, кто козыряет приближённостью к Рериху, является таковым приближённым. Если же продолжить воспоминание о тех книгах, которые произвели на меня наибольшее эмоциональное впечатление в те годы, то их я получил от искусствоведа Павла Дмитриевича Муратова, человека, во многом благодаря которому Новосибирск имеет картины Рерихов. Это была уже подлинная книга Сергея Эрнста о Рерихе и дореволюционный роскошный журнал «Аполлон» (1915) со статьей А. Гидони «Творческий путь Рериха». Аромат подлинников. Аромат чудесной легенды о чудесном художнике. А там пошло и пошло по нарастающей. На этом умолкаю, поскольку на вопрос – с чего начался интерес – ответил. А на продолжение – нужно много номеров журнала. Но Вы же публиковали мои статьи на рериховскую тематику.

– Совсем уже традиционный вопрос, Алексей Николаевич. Какие заготовки к будущим материалам сегодня лежат на Вашем письменном столе? Чем бы хотелось поделиться с нашими читателями?

– Как только поделишься планами, так выполнение их станет всё чудесатее и чудесатее отодвигаться. Проверим? Вот я хочу выпустить книгу под названием «Без злобы дня». Собрать туда то, что мне кажется интересным и актуальным всегда. А о других планах позвольте промолчать. Лучше делиться реальными результатами моих планов.

– Что бы Вы хотели пожелать молодым журналистам, которые сегодня выбрали или собираются выбрать эту профессию?

– Вот вы и сами уготовили мне ловушку. Но я в неё попадаться не стану. У меня старомодное представление. Не может быть «молодых журналистов»! Никто же не скажет – «молодой минёр». Или минёр, или не берись за установку мин и разминирование. Никто в трудовую книжку не запишет – «принят на должность журналиста». Так писали в XIX веке в формулярах делопроизводителей российских губернских учреждений. У меня в трудовой, в 1968 году, записали: «Принят на должность литработника». Таковым я и остаюсь. У молодых есть потенциальная возможность профессионального занятия в средствах массовой информации. На должностях – корреспондентов, литературных сотрудников, редакторов, пресс-секретарей, копирайтеров. Те, кого влечёт эта деятельность, получают шанс обрести звание журналиста. Этого и желаю тем, кто любит творческий бескорыстный труд.

 

В свою очередь редакция журнала «Абакан» поздравляет Вас, Алексей Николаевич, с таким значимым событием, как 45-летие в журналистике! Пусть Ваши материалы всегда остаются значимыми и востребованы читателями, которым не безразличны культура, искусство, историческое прошлое нашего Абакана, Хакасии, России… Творческих успехов Вам, Алексей Николаевич!

 

 

Ваши комментарии к этой статье

 

№56 дата публикации: 03.12.2013