Александр Балтин,
член Союза писателей Москвы
Лев
* * *
Иова вестник поразил:
– Один я спасся, нет детей,
Нет сыновей, каких любил,
И чернокудрых дочерей.
И вестник прибежал другой:
– Верблюдов больше нет, овец!
Рыдай Иов, захлёбом вой –
Хозяин праведный, отец.
Узнаешь язвы полноцвет –
Гной каплет из телесных дыр.
Но отречёшься ли? О нет,
Был пышный мир – стал чёрный мир.
Бог дал – его благодарил,
Бог взял – его благодарю.
Из трёх никто не соблазнил
Проклясть духовную зарю.
Не камень твёрдый договор
Меж Богом и людьми – цветы!
В душе и стон, и сладкий хор,
Иов не знает пустоты.
Известен ли ему финал?
И в бездне, цвет которой лют,
Буреет, красным пышет, ал,
Жив праведный, верша свой труд –
Чтоб всем плод оного сиял.
Домашнее консервирование
Эстрагон, листы смородины, гвоздика,
Соль и перец… В банках – целый мир.
Альфа консервированья! Блика
Язычок на огурце так мил.
Собирали нежные опята,
Пень корзину целую давал,
И срезались медленно ребята.
Лист мелькал и золотист, и ал.
Белые, закатанные в банки,
Патиссоны, очерк чей волнист.
…будто у реальности изнанки
Нету – каждый день весьма лучист.
* * *
Место – Россия, время – мечта.
Рильке знал, как живёт красота,
На тайну умноженная она
Русского, мистикой сдобренного, зерна
Оттенки имеет… Камень – вещь.
Стихотворения голос – вещь.
«Новые стихотворенья» драгоценных камней,
Учитывая весомость первых – ценней.
Сонеты к Орфею, возможно, сам
Орфей и слагал, адресуясь ко греческим небесам.
Элегий зданья: воздух смысла и мёд.
…Рильке возле небесных ульев и сот –
Инок, душа, поэт германский, мудрец,
Смыслов множества жрец.
И бесконечность мимо течёт.
* * *
Моя алхимия, где детство
В роскошной коммуналке – блеск.
На санках ёлка едет, дескать,
Нести не стоит – значит, без
Салазок как тут обойдёшься?..
…на черноморских берегах
Кентавров видел… И вернёшься
Сюда, ища огни в словах,
Словами вовсе не играя.
Запойно чтение моё,
Оно давало образ рая,
Я слышу, как душа поёт.
Мои собаки и монеты.
Искусством был пропитан я.
Разнообразные сюжеты
Исследований бытия…
Моя алхимия чудесна.
Откуда горечь? Не понять.
Иль в детстве заглянула бездна
В меня – сиятельная бездна,
Чью сущность не истолковать.
* * *
Гордыни сокрушает кость,
Проливши молоком, сгущает
В творог тугую, будто гроздь,
Плоть. Суть свою не открывает.
Кто ты? Ты – Сущий?
Полумрак
Церковный, отдающий смертью.
А где жизнь вечная? Никак
Не разобрать под белой твердью.
Гордыню сокрушает… Но
Изрядно гордых – преуспевших.
Иль низвергает их на дно,
Когда уйдут земные вещи?
Таинственное бытие,
И Библии гора громоздка.
…вода стремительна в ручье,
А мысли – в тёмной бездне мозга.
Лев
Лев – благородно и церковно,
Лев – сила, золотая стать.
Львом был отец. Я, безусловно,
Отца, как следует узнать
Не мог: мне девятнадцать было,
Когда он умер, мой отец.
Мой Лев, какого доброй сила
Была – спокоен, как мудрец.
И голоса не повышал он
Ни разу, ведал обо всём.
Волшебного мне минерала
Его присутствия в моём
Существованье не хватило.
Лев… Как торжественно звучит.
А, может, выдумка – могила,
И жизнь в бессмертие летит?
Московские хлебцы
Сладкие сухарики – при том
Нежные, воздушные… Их мама
Приносила в старый, славный дом,
Коммуналка в нём – совсем не яма,
Но – начало жизни. А Союз
Прочен и незыблем, как твердыня.
Я московских хлебцев помню вкус,
Интересней мёда, или дыни.
Лакомства сегодня не найти
Этого, хотя всего в избытке.
Прошлого роскошные ломти,
Бездна настоящего на нитке.
* * *
Шея крана – динозавру не
Снилась грандиозная такая.
Сокрушенье – тема шаровая,
Бездной отдающая вполне.
Рёбра дома тяжелы весьма,
Крошево бетона, иль цемента.
Праздная фиксация момента
Пополняет мозга закрома.
Ярости, конечно, никакой –
Крана монотонная работа.
Медленная ноября суббота,
Серо-заурядный выходной.
Ваши комментарии к этой статье
№73 дата публикации: 05.03.2018