Александр Балтин,
член Союза писателей Москвы
Провинция и метрополия
* * *
Иерусалим кубами стен
Трою повторяет.
Раньше было –
Из других, совсем инаких тем
Греческая сила жизнь ломила.
Въехал к нам на ослике Христос
В Иерусалим… Три человека
Помахало ветками. Вопрос:
Сколько ожидали слово света?
Храм велик. Зилоты за своё.
Прозаично всё внутри истории.
А легенда далее совьёт
Гнёзда… то ли так вот было, то ли и
Не было вообще…
Рим – будто слон:
Задавить всех, вот и все событья.
Вечно безответен небосклон,
И судеб всегда бессчётны нити.
* * *
Брежневского выпуска дома,
Тип жилья провинциальный, в пять
Этажей, всё бедненько весьма,
Довелось в подвалах побывать.
Побывать, страх испытав глухой.
Трубы! Пригибай скорей башку.
Кот мелькает тенью шаровой,
Вверен жизни собственной стиху.
Двери тут щелястые, они
И кривые, и всегда скрипят.
Будто наверху остались дни,
И забрался для чего-то в ад.
* * *
Дождь переборами пошёл,
Литую тьму одолевая.
Представить ночью роскошь рая
Позволит разве что глагол…
Дождь в собеседники возьмёшь?
Вы оба скрыты в чреве ночи.
Таинственные знает ноты
Играющий не сильно дождь.
Провинция и метрополия
Провинция – спокойный вариант,
В столицах знаем бушеванье мира.
Пройтись по гнутым переулкам мило,
Хоть не минуют ноги ваши ям.
Музей в усадьбе: старое кино
О жизни замелькает поколений.
Деталей много. Коли помнить лень их,
Зайди в кафе. Порадует вино.
О, в метрополии извечный шум,
И ставки выше, суета серьёзна.
Коль здесь родился, тут и будут гнёзда
Судьбы и дел, мрачащих часто ум.
В провинцию, однако, тянет вновь –
Иные парки, кладбища и скверы.
Сознание не мучают химеры,
Их нет, и ты душой почти здоров.
* * *
Лампа висит на лампе,
Быт колченог, убог.
Всё больше мысли о ямбе,
И о сущности с именем Бог.
Ярмо и бремя поэта –
Вместе радость его.
Лампы так мало света
Сулят, коль его торжество
В сердце… А есть ли в сердце,
Коли устал, торжество?
Серебряный отзвук скерцо
Детства не даст ничего.
* * *
Кладбищенская тишина!
И даже грай ворон не портит.
Деревья пышные, как Порта,
И осень – мира глубина.
Кладбищенская тишина
Целит ум, возбуждённый жизнью.
Страх смерти, полыхавший жимолостью,
Уходит, хоть и жизнь одна.
* * *
Я твой рубеж прошёл, отец, и дальше
Живу, несётся жизненный пейзаж.
И, подчиняясь времени, пейзажи
Души моей меняются: и аж
Порою бросит в дрожь от изменений.
Жизнь взрослую я без тебя, отец,
Одолеваю, – в множество ступеней,
Порой всё принимая, как мудрец,
Порой в миры отчаянья срываясь,
Усталый и уже полуседой.
И представляет столь большую важность
Посмертный, знаю, разговор с тобой.
Ваши комментарии к этой статье
№83 дата публикации: 01.09.2020