Сергей Зорин

 

Свидетельствовал собой...

(Воспоминания о П. Ф. Беликове)

 

Во время учёбы в институте (1963 - 1968 гг.) я заинтересовался философией Востока. Знакомство с литературой по буддизму привело с неизбежностью сначала к теософии Е. П. Блаватской, а затем к Рерихам и Агни Йоге. Доставать книги Учения сорок пять лет назад было непросто. В основном приходилось переснимать их и печатать. Тогда я очень увлекался фотографией, и ночи напролёт просиживал, печатая книгу за книгой. До сих пор у меня на даче хранятся целые тома, сделанные фотоспособом или перепечатанные на машинке.

Позднее (в 1969 - 1970 гг.) я с огромным интересом ходил в МГУ на полуподпольные лекции по буддизму, которые читал там А. М. Пятигорский. Нам, молодым художникам коллектива «Движение», удалось пригласить его к себе в гости. Из беседы с Пятигорским мы узнали об удивительной личности Юрия Николаевича Рериха. Я тогда почувствовал, что речь идёт не просто о замечательном востоковеде, но и об удивительном многогранном Человеке, поэтому Мемориальная квартира-музей Юрия Николаевича притянула меня как магнит. В начале 70-х я стал часто бывать в этой квартире, пользуясь гостеприимством Ираиды Михайловны Богдановой, рассказывавшей в те годы много подробностей и о трансгималайской экспедиции, и, особенно, о жизни в Кулу. Интерес мой к великой Семье Рерихов и к данному через них Учению всё возрастал.

Вот почему, когда в 1972 году в серии ЖЗЛ вышла книга П. Ф. Беликова и В. П. Князевой «Рерих», мне захотелось, во что бы-то ни стало, познакомиться с авторами и узнать от них больше об удивительной семье. Ясно же, что все свои знания они не могли поместить в одну книгу, да и цензура вряд ли бы всё пропустила... С Валентиной Павловной я так и не сумел познакомиться, зато судьба подарила вскоре после выхода книги встречу с Павлом Фёдоровичем, с которым мы несколько раз встречались. Через год после нашего знакомства он представил меня Святославу Николаевичу Рериху. Но об этой встрече расскажу ниже, а сейчас подробнее поведаю о беседах с Павлом Фёдоровичем.

Мы несколько раз встречались в 73 и в 74 годах. Разговоры, естественно, были об удивительной семье Рерихов, о жизни и творчестве которой Павел Фёдорович знал, наверное, в то время больше, чем кто-либо в Советском Союзе. Были мы с ним вместе и у вдовы писателя Валентина Дмитриевича Иванова, автора романов «Русь изначальная» и «Русь великая». Встреча состоялась вскоре после ухода из жизни замечательного писателя. На этой встрече были В. М. Сидоров, П. Ф. Беликов и я со своими друзьями Александром Кочаровым и Тамарой Котеленец. Нужно сказать, что в то время мы с Александром увлечённо занимались поисками материалов по Востоку. У Кочарова созрело твёрдое решение освоить санскрит, и вскоре мы уже были на квартире у Октябрины Фёдоровны Волковой, работавшей в своё время, как и А. М. Пятигорский, под руководством Ю. Н. Рериха, который организовал в Институте востоковедения Сектор истории индийской религии и философии. Там читал лекции по буддизму и преподавал языки (пали и сингалький) друг Юрия Николаевича профессор Гунапала Малаласекера, который был ещё и послом Цейлона в СССР. Октябрина Фёдоровна, которая к тому времени неплохо знала санскрит и хинди, стала заниматься у Юрия Николаевича - тибетским, а у Малаласекеры - пали.

Вот к такому знатоку привела нас судьба в 1974 году. Начались наши занятия у О. Волковой по изучению санскрита. Кочарова они увлекли невероятно, я же, понимая, как много времени потребуется для овладения этим древним языком, решил, что не могу забросить создание инструментария Оптического театра, над которым трудился тогда, не покладая рук. Вот почему вскоре, отсняв на слайды иллюстрации из великолепных старинных фолиантов, которыми была богата библиотека О. Ф. Волковой, я прекратил занятия и сосредоточил все силы на создании уникального инструментария для Оптического театра. Кочаров же, успешно освоив санскрит, долгое время учился ещё в Бурятии, найдя там своего учителя, у которого он постигал каноны создания танок. Позднее Александр уехал в Индию, где много лет жил (и сейчас периодически там живёт) в Дармсале, часто контактируя с Далай-ламой XIV. Десятилетия спустя именно Кочаров написал потрясающую танку Шамбалы, которая сейчас находится в музее Н. К. Рериха в Москве.

Это не отступление от темы, а описание нашей жизни в начале 70-х, нашего жгучего интереса ко всем, кто Востоком занимался профессионально, что и приводило закономерно к встречам со многими интересными людьми. Вот почему однажды вечером мы оказались в такой компании на квартире известного писателя. И В. М. Сидоров, и, тем более, П. Ф. Беликов были для нас источниками информации, к которой тянулась душа, и которую так непросто было получить в то время.

Вот впечатления после первых встреч и разговоров. Павел Фёдорович - образованнейший человек ренессансного типа. Энциклопедист. Человек, для которого учиться всю жизнь было интересно и радостно. И Учение в его жизнь пришло потому, что не могло быть иначе. Устремлённость души к миру горнему привела бы его к Учению с неизбежностью. Конечно, он не мог не устремиться всем сердцем к тем, через кого дано было миру это Учение. Когда он ещё до войны вёл переписку с Рерихами, то писал точно, скупо и по делу, без свойственных нынешним рериховцам славословий и никому не нужных «исповедей»... Это о нём писала Е.И. Рерих, что хороший бухгалтерский отчёт (о деле) они ценят больше, чем пространные заверения в преданности... Воистину, свидетельствовать о чём бы то ни было можно только собой. Таким и был П. Ф. Беликов. Собой, своим отношением к друзьям он свидетельствовал об истинном благородстве, об истинной скромности... Не о показном смирении, которое паче всякой гордыни... Тихий, скромный, незаметный, но, в то же время, собранный, целеустремлённый, нацеленный на высокие дела и задачи, - таким он запомнился мне. Думаю, что те, кто общался с Павлом Фёдоровичем, со мной согласятся в такой оценке.

У Беликова был большой архив, касающийся семьи Рерихов, который он собирал всю жизнь, поэтому к нему часто обращались за уточнениями и разъяснениями. Если он был в состоянии ответить на заданный вопрос, Павел Фёдорович в помощи никогда и никому не отказывал. Он рассылал многим людям материалы по теософии и Живой Этике. И когда его пытались урезонить, говоря, что рассылка по почте грозит огромными неприятностями, то Павел Фёдорович тихо и спокойно отвечал: «Да не оскудеет рука дающего», и пыл тех, кто его только что прорабатывал, куда-то улетучивался. При нём все ссоры, которые так часто вспыхивают между рериховцами, тут же стихали... Он знал, он был истинным Хранителем, и это чувствовали и понимали те, с кем он общался.... Как нам сегодня не хватает такого спокойного, мудрого и ответственного подхода.

Ещё лет двадцать назад среди рериховцев было очень много людей, искренне устремлённых к Свету. Пусть они ошибались, но устремления их были чисты и лишены прагматизма и сектантского духа. Но за последние два десятилетия произошли огромные перемены в этом движении. Ведомые «космическими иерархами», рериховцы качественно преобразились. По городам и весям России и стран, входивших ранее в Советский Союз, рериховские общества возглавляют клоны главного «космического иерарха». Назвавшись рериховцами, многие сегодня, не усмирив свою гордыню, продолжают самозабвенно лелеять свое эго, самоутверждаться, расталкивая всех вокруг, подобно кукушатам в чужом гнезде. Примеров можно было бы привести много, но статья не об этом... Тем неофитам, которые попадают под влияние подобных «махатм» и «иерархов», не хватает ни образованности, ни общей культуры, ни просто чутья, чтобы самим разобраться, в какие сети завлёк их очередной самопровозглашённый «мессия» или «космический иерарх». Хорошо бы не только постигать книги Учения, но читать также больше мудрых книг, анализировать, думать и понимать, что только напряжённая работа по самосозиданию может дать более-менее адекватное понимание сложнейшего многопланового мира. Слепое же следование за новоявленными «пророками» непременно приведёт в яму, куда и упали слепцы, ведомые слепым, как этот увлекательный процесс изобразил много веков назад Питер Брейгель.

Для нас очень важен жизненный опыт каждого из великой семьи Рерихов. Если мы хотим, хоть в какой-то мере, следовать путём, который проложили они, работать на той же ниве Культуры, которую они с любовью возделывали и стойко охраняли, то мы должны настраивать сердца в резонанс с ними, изучать их опыт, а не слушать отсебятину «учителей» местного разлива. Ловцов человеческих душ предостаточно. Не попадаться на их крючок сможет лишь тот, кто понимает, что нужно постигать этот мир, впитывая всё лучшее, что накопила мировая культура, мировая философия. Иначе и смысл книг Учения Живой Этики не будет понят адекватно. Мы уже видели, как большевистские «пророки», используя прекрасные идеи, понятые ими превратно, привели нашу родину к трагическому финалу. Разве они не провозглашали, что ведут народ к сияющим высотам коммунизма. И куда они привели? Распалась великая страна, страна воистину Новая. «Братских народов союз вековой» не продержался и одного века, подло преданный именно теми, которые вели вперёд и выше, преданный элитой. Теперь некоторые из той предательской элиты снова на коне и уже под другим знаменем готовы вести народы к зияющим высотам (замечательное словосочетание принадлежит А. Зиновьеву).

Многое пытливому уму даст книга П. Ф. Беликова «Рерих. Опыт духовной биографии». Мечта написать такую книгу зародилась у Павла Фёдоровича давно. Помню, как он с увлечением рассказывал нам, что собирается написать книгу о духовном становлении Николая Константиновича. Нужно, мол, вдохновить многих ищущих и показать им, как в реальной жизни реальный человек, благодаря огромному труду, устремлённости и великой ответственности достигает высот духа. Как он продирается не только сквозь многочисленные преграды, которыми изобилует жизнь, но и через собственное несовершенство.

Прошли годы, и такая книга появилась. Павел Фёдорович, в частности, в этой книге анализирует дневниковые записи молодого Н. К. Рериха. Когда он учился в Академии художеств, то часто доверял бумаге все перипетии своей студенческой жизни. Это бесценное свидетельство для тех, кто привык из одухотворённого человека, достигшего высот в жизни и в творчестве, создавать себе кумира и считать, что мастера, адепты и Махатмы приходят на землю сразу в готовом виде. Нужно только млеть, читая книги, падать на колени, что иногда делают умалишённые рериховки, бухаясь на колени перед памятником Рерихам во дворе МЦР, и лепетать нечто невразумительное о чакрах и вибрациях, - и ты уже «рериховец». Но этимология слова «рериховцы» недвусмысленно говорит о том, что людям, называющим себя последователями Рериха, нужно быть сдержаннее и скромнее. Рерих + овцы = рериховцы. Кто такой Рерих, известно всему культурному миру, а кто такие «овцы» нам показывает в ХХI веке практика жизни этого небольшого, но агрессивного сообщества, желающего немедленно переделать мир в соответствии с их представлениями. Все рериховские общества сегодня сосчитали и привели к общему знаменателю самые главные «иерархи».

И, тем не менее, как ни странно, агрессия у многих рериховцев происходит часто из искреннего желания преобразовывать мир, делать его лучше и светлее. Желание благородное, но в деятельности неофитов есть одна принципиальная ошибка, которая и приводит к плачевным результатам. Они почему-то считают, что имеют право всех и вся вокруг поучать и требовать от других совершенствования. Это о сегодняшних рериховцах сказано, что они в своём глазу бревно не видят, зато готовы другого изничтожить за соринку в его глазу. В основном, благодаря поведению таких «овец», которые, как они часто повторяют, ведут бесконечную войну не на жизнь, а на смерть (с кем в своей стране?), РПЦ, по сути, предала анафеме Рерихов, а заодно и всех рериховцев, ибо в определении Собора написано: «Люди, разделяющие учения этих сект и движений, а тем более способствующие их распространению, отлучили себя от Православной Церкви». Если бы меньше было воинственной риторики, а больше светлых, созидательных дел, то вполне возможно не было бы и такого определения собора РПЦ. Работать до седьмого пота, выжигать калёным железом своинедостатки, выжимать из себя по капле раба, стремиться к прекрасному и самому пытаться ежедневно (хотя бы по крохе) это прекрасное привносить в нашу жизнь, - это путь не для рериховцев сектантского толка.

Вот почему я так рад, что дожил до появления замечательной книги Беликова, о которой он мечтал более тридцати лет назад. Этот труд Павла Фёдоровича очень важен. Псевдорериховцев он, может быть, и шокирует. Как же так, разве мог их кумир подобное в своих дневниках записать, разве могло подобное с ним вообще происходить? Разве мог он страдать, метаться, мучится сомнениями?  Неужели это Н. К. боялся быть изгнанным из Академии художеств за неуспеваемость, нелицеприятно отзывался о сокурсниках и о самом Куинджи, которого позднее назвал не только учителем живописи, но и Учителем Жизни? Да, это всё происходило с ним. Но книга рассказывает не столько об этом, сколько о том, как неуверенный в своих силах студент, страдающий при этом самомнением, постепенно шаг за шагом поднимался по крутой каменистой тропинке к заоблачным вершинам. На пути этого восхождения произошла встреча суждённая. В его жизнь пришла Лада - Елена Ивановна, пришла Ведущая. И земной поклон Павлу Фёдоровичу за то, что в своей книге он сумел показать лабораторию созидания Высокого Духа. Огромный личный труд и невидимые миру слёзы, растворяющие кору несовершенства, помогающие сквозь кокон быта прорваться в небо Свободы, преображаясь при этом из просто человека в Человека Огненного.

Особую благодарность к П. Ф. Беликову я испытываю за то, что в 1974 году именно он сказал мне о приезде из Индии в Москву С. Н. Рериха с картинами Николая Константиновича и своими. Святослав Николаевич привёз тогда большую выставку картин на родину Художника к 100-летию со дня рождения Н. К. Выставки прошли в Академии художеств и в Третьяковской галерее. Благодаря помощи Павла Фёдоровича, я смог попасть на открытие обеих выставок. На этих открытиях было и телевидение, и киногруппа, снимавшая документальный фильм об этом событии, а, значит, было и море света. Это помогло мне отснять оба открытия и на чёрно-белый негатив и на слайдовую пленку. Когда я отпечатал фотографии и показал их Беликову, он предложил мне пойти вместе с ним к Святославу Николаевичу в гостиницу «Советская» и подарить ему весь набор фотографий. Я с радостью согласился, потому что мечтал познакомиться с этим удивительным художником и изумительным портретистом. Он был одним из Рерихов и мог бы, как никто другой, ответить на многие вопросы, накопившиеся к тому времени...

Пришли мы в гостиницу ясным январским днём уже 1975 года около полудня. Святослав Николаевич, предупреждённый Беликовым, ждал нас в номере. Павел Фёдорович представил меня, и я с особым чувством пожал руку Мастера. Сразу же разложил на столе около тридцати больших фотографий, которые с интересом стал рассматривать Святослав Николаевич. Вдруг он довольно громко позвал отдыхавшую в другой комнате жену. Появилась Девика Рани Рерих, поздоровалась с нами и тоже подошла к столу. Они долго рассматривали фотографии, обсуждая их на английском языке, а мы с Павлом Фёдоровичем с интересом наблюдали за этой увлечённой парой. Святослав Николаевич сказал, что это очень живой репортаж об открытии выставок и что он с благодарностью такой подарок принимает. Я заготовил на всякий случай две одинаковых больших фотографии с его портретом. Одну подарил вместе со всем набором Святославу Николаевичу. Взяв вторую в руки, он сел за стол и своим чётким красивым почерком вывел «Сергею Зорину на Добрую Память». Поставил подпись и число - 27.01.1975г.

После этого я, немного смущаясь, спросил Святослава Николаевича, не найдётся ли у него полтора-два часа для серьёзного разговора. Для меня-то он уж точно был серьёзным и важным. Честно говоря, я боялся, что получу отказ под каким-нибудь благовидным предлогом и замер, ожидая ответа. Но к моему большому удивлению Святослав Николаевич согласился. Я знал, что Павел Фёдорович долго оставаться не мог, т.к. у него были назначены встречи, но на всякий случай шепнул ему, что очень хочу поговорить со Святославом Николаевичем с глазу на глаз. Беликов понимающе улыбнулся и, сославшись на запланированную ранее встречу, откланялся. Девика ушла отдыхать, и Святослав Николаевич пригласил меня присаживаться для разговора. Я же, громко говоря, предложил ему выйти в холл якобы потому, что мы будем мешать отдыху его жены, а сам стал показывать на потолок и стены, знаками изображая, что они, наверняка, напичканы подслушивающими устройствами.

Мудрая улыбка, лёгкий вздох, и мы вышли в коридор, в котором, действительно, недалеко от номера был очень уютный холл с небольшим столиком и двумя креслами. Рядом со столом возвышался большой фикус в бочке. Мы уселись и два часа пролетели незаметно в обсуждении вопросов, которые я заготовил заранее. Святослав Николаевич тоже задавал вопросы, и было видно насколько он неравнодушен ко всему, что происходит в России, как ему интересно, чем живёт и о чём мечтает молодёжь. Разговор я здесь подробно приводить не буду, т.к. уже описывал его в другой публикации. В конце разговора Святослав Николаевич пригласил меня в Бангалор и просил ему непременно писать. Мы снова зашли в его номер, он взял бланк международной телеграммы и, написав на нём свой адрес в Индии, вручил мне. Мы тепло попрощались и я, ликуя, ушёл. Скажу только, что недооценил наши славные органы. Через два года, зимой 1977 г. мне предъявили на допросе стенограмму того памятного разговора. Я, видите ли, не имел права встречаться с иностранцем (это Святослав Николаевич - иностранец?!), т.к. в своё время, работая на одном из оборонных предприятий, давал подписку... Все мы тогда что-то подписывали в первобытных отделах подобных предприятий. Обидно и противно задним числом, что и Святослав Николаевич был под неусыпным наблюдением искусствоведов в штатском. Да, видимо тот фикус был с фокусом, и микрофонов в нём было больше чем листьев...

Сегодня я храню и этот портрет, подписанный Святославом Николаевичем, и бланк телеграммы с его адресом как дорогую реликвию. Храню и помню, что эта замечательная встреча, о которой я мог только мечтать, стала возможной благодаря Павлу Фёдоровичу Беликову.

Москва. 2001, 2011 гг.

 

 

 

 

Ваши комментарии к этой статье

 

№45 дата публикации: 31.03.2011