Ольга Ерёмина, Николай Смирнов

О Пскове и Изборске

В наши дни, как и много столетий назад, Псковская земля – пограничная территория. Западнее Пскова только маленький островок России, её конклав – Калининград.

Псков известен с 903 года. Сначала он был пригородом Новгорода, затем обрёл самостоятельность. С 1348 года Псков более полутораста лет являлся центром Псковской республики, пока в 1510 году не попал под власть Москвы.

Положение Пскова было не менее выгодным, чем у его старшего соперника. Великая – широкая судоходная река – немногим ниже Пскова впадает в большое Псковское озеро, из которого через небольшие протоки и озеро Тёплое суда попадали в знаменитое Чудское озеро, свободно лежащее в высоких берегах. Так же как Нева соединяет Ладогу с Финским заливом, Чудское озеро с тем же заливом соединяет Нарва, на которой плотно стоит старинная русская крепость Иваногород, всегда имевшая стратегическое значение. Именно там, под Ивангородом – Нарвой, будут отчаянно биться полки Петра Великого.

Если же двигаться от Пскова на юг, то по воде можно попасть в верховья Великой, из которой волоки ведут в Западную Двину и далее в Днепр.

Чуть восточнее Пскова в меридиональном направлении проходит водораздел между бассейнами Великой и Ильмень-озера, лежащего в большой озёрной котловине. Псков находится на более возвышенной территории, здесь нет болот, и климат более мягкий, чем на востоке. Богатые земли Псковщины были лакомым кусочком для средневековых завоевателей.

Посмотрим на положение, в котором оказались северо-западные земли Руси в начале ХIII века. Крестоносная проповедь католичества, поголовно уничтожив древние племена пруссов, лютичей и бодричей, вплотную подступила к русским землям. Для католиков православие было ересью, схизмой, которая ничем не лучше язычества или ислама, поэтому обстановка в Прибалтике сразу стала взрывоопасной. В 1184 году бременский епископ Гартвик II послал на Западную Двину каноника Мейнарда, чтобы учредить на русских землях епископство. После отказа местных жителей ливов от крещения папа Целестин III провозгласил крестовый поход, заранее дав отпущение грехов всем тем, кто решит принять в нём участие. Таким же образом, как нетрудно вспомнить, поступил восемь с половиной веков спустя Гитлер, объявив, что методы крайнего устрашения – обязательное средство борьбы со славянами, на которых не распространяются правила обыкновенных войн.

Имя Александра Ярославича Невского широко известно, князь причислен к лику святых, отчего его деятельность окружается, как правило, ореолом исключительности. Во время жестокого монгольского нашествия он дал серьёзный отпор другим извечным противникам Руси – шведам и немецким крестоносцам. Однако, пытаясь рассмотреть личность князя более пристально, мы вдруг начинаем понимать, что истоки его святости имеют минимальное отношение к его военным заслугам, а сами эти победы – лишь эпизод в его политической биографии. Основная заслуга Ярославича – сознательное вступление в подчинённый союз с Ордой против католического запада. Князь не только остановил крестоносцев – тех били и литовцы, и новгородцы до и после Ледового побоища, - он остановил продвижение католической идеи, запретив диспуты с католиками. Дело в том, что на Руси многие века практически отсутствовало богословие, а религиозный опыт носил преимущественно созерцательный характер с преобладанием живого ощущения сопричастности божественному миру. Эта особенность была свойственна всем восточнохристианским течениям, и, когда Русь приняла византийское православие, автоматически перешла на нашу почву.

Напротив, университетская и монастырская традиция на Западе, взлелеянная на традициях римской юриспруденции и формальной доказательности, давала образец совершенно иного религиозного мирочувствования. Сам язык католичества – латынь – это аналитический, рассудочный язык, на базе которого максимально удобно вести юридические дискуссии. Строй латинского языка значительно воздействовал на путь, избранный католицизмом. Ярким выражением этого пути в Средние века была схоластика, то есть отвлечённое рассудочное богословие и культура богословских диспутов.

Русские священники были гораздо менее образованы и выдержать словесные баталии с католическими прелатами не могли. Для Александра было это очевидно, и он, осмысливая такое положение вещей в рамках православного миропонимания, полагал невозможным вводить людей в искушение кажущейся неуязвимостью католиков.

Не следует считать, что, будучи политическим деятелем, Александр отводил церкви роль политического союзника и некоего идеологического прикрытия. Все стороны жизни в то далёкое время прежде всего согласовывались с религиозными воззрениями и являлись их, если можно так выразиться, овеществлённым отражением. Поэтому ни в коем случае нельзя проводить вольные параллели с теперешней ситуацией, когда президент иногда встречается с патриархом и они заверяют друг друга в уважении и расположении. Но так получилось, что, следуя мотивам своего времени, Александр совершал действия, легко рационализируемые и сегодня.

Говоря о двух военных победах Александра – над шведами на Неве в 1240 году и на Чудском озере, необходимо заметить, что их реальное значение обычно сильно преувеличивается. Существует традиция толкования, которая не позволяет даже многим учёным, хорошо знающим факты, выйти за пределы определённого научного мифа. Бой на Неве, названный во многих учебниках «битвой», был одним из периодических столкновений с соседями, но не более. Всем также известно, что на Чудском озере Александр Ярославич с дружиной суздальцев и новгородским ополчением разбил отряд ливонских рыцарей. Всем известно, что произошедшее там можно назвать боем, столкновением, но никак не «крупнейшей битвой Средневековья». Укоренившееся с давнишних времён название «Ледовое п о б о и щ е» (аналог тут только один – «Мамаево побоище») словно начисто лишает авторов программ и учебников минимального такта по отношению к бесспорным историческим реалиям. Битва имела, несомненно, серьёзное значение, но она стоит в ряду аналогичных побед.

Ни слова в учебниках обычно не говорится о сражении под Шавлями (ныне Шауляй в Литве) в 1236 году, где литовцы (увы, не русские) нанесли вдвое более чувствительное поражение Ордену, причём пленили двести псковских (!) бояр. Изредка встречается туманное упоминание о битве 1268 года под Раковорами (ныне г. Раквере, Эстония), выигранной у объединённых сил немецких и датских крестоносцев полками, которые состояли преимущественно из новгородцев. Эта битва на 30 лет приостановила натиск Ордена на русские земли. Ни слова о трагической судьбе Юрьева – Дерпта – Тарту и князьях Вячко и Довмонте, которые нанесли Ордену куда более серьёзные потери и доставляли куда больше неприятностей на протяжении длительного (что существенно) времени…

Кроме того: две свои победы Александр Ярославич одержал в возрасте соответственно 18-ти и 20-ти лет. После этого он жил ещё более двух десятилетий, но никаких военных подвигов не совершал. Более того, для утверждения собственной власти неоднократно приводил на Русь ордынцев, причём взаимная симпатия его с сыном Батыя Сартаком, судя по всему, была вполне искренней.

Одним словом, реальный исторический персонаж оказывается куда более неоднозначен, нежели утвердившееся о нём сусальное представление.

Современный Псков чётко разделён рекой Великой на две половины. На левом берегу старый город, речка Пскова, впадающая в Великую у неприступной цитадели XV века. На правом, в Завеличье, – современные кварталы многоэтажных домов, которые можно увидеть в любом относительно крупном городе.

Кремль в плане выглядит как треугольник, основанием лежащий вдоль реки Великой, в которую под острым углом впадает Пскова. Вдоль неё стены кажутся особенно высокими. Третья стена – вдоль рва – самая мощная. В ней – ворота, которые воспринимаются как целая улица. Именно за пределы этой стены в основном разрастался средневековый Псков, в период своего расцвета занимавший площадь в десять раз большую, чем кремль. Территорию посада и Запсковья очерчивал земляной вал, также рисующий почти треугольник в плане. Сам же кремль сложен из посеревшего от времени известняка, который сообщает грандиозной постройке оттенок западноевропейского Средневековья.
Решив кругом обойти прекрасно сохранившуюся крепость, мы долго-долго шли вдоль Псковы. Слева на крутом высоком холме, продолжая их в своём стремлении к небу, неприступными стенами возносилась твердыня с круглыми белыми башнями.

Сквозь поросший тёмными густыми елями склон проглянули возвышающиеся над головокружительно высокими стенами купола собора – словно сказочный терем из седой былинной древности.

Пскова неглубокая, чистая. Она тихо струит свои воды, покачивая цветущие кувшинки. На противоположном берегу – несколько заброшенных купеческих особняков XVIII-XIX веков. Дальше – обычные городские кварталы.

Придя к месту впадения Псковы в Великую, где раньше была натянута цепь, преграждающая путь внутрь, к домам посада, мы устали и одновременно наполнились новыми силами. Только силы эти были другого качества. Возвышающаяся крепость холодила сердце, молчаливо наблюдая за крошечными человечками, карабкающимися по её склонам. Пройдя внутрь и немедленно забравшись на стены, обнаружили, что внутри башен зияют громадные пустоты. Оттуда тянуло темнотой и сыростью. Узкие бойницы лишь подчёркивают толщину стен. Неудивительно, что многомесячная осада Пскова польским королём Стефаном Баторием в ХVII веке окончилась неудачей. Такие монолиты, как псковский «кремник», берутся или с помощью измены, или вообще не берутся. Нелишне будет вспомнить, что ливонские рыцари во времена Александра Невского вошли в город как раз по причине предательства группы «прозападно ориентированных» бояр. Надо думать, что те же бояре сражались вместе с немцами за четыре года до этого под Шавлями с литовской ратью. Конечно, посадское население относилось к католикам крайне недоброжелательно и подобные альянсы не приветствовало. Существовал важный факт, который производил сильное впечатление на современников: дело в том, что числовой эквивалент греческого слова «латинос» равнялся не какому-нибудь числу, а именно трём шестёркам – «666»! Однако постоянныё комплекс неполноценности по отношению к Новгороду также не давал покоя и мог приводить к неожиданным результатам.

На территории кремля строений немного, в отличие от кремля новгородского, но этим особо подчёркивается аскетизм и литая древность пространства.

От кремля на левый берег, к двум стройным белым храмам – Анастасьевской церкви и церкви Успения с Парома – шагнул современный мост, напомнивший о начальных временах существования города, когда отец будущей княгини Ольги был в Пскове перевозчиком. Сейчас мост носит имя Советской Армии, но горожане по старинке называют его Ольгинским.

С моста видно, как далеко вниз по течению белеют на правом берегу, на остром мысу между Великой и речкой Мирожкой, многочисленные главы древнего, основанного до 1156 года Мирожского монастыря. По левому берегу, как часовые времени, выстроились в ряд церкви Одигитрии, Преполовения Пятидесятницы, Георгия со Взвоза, Покрова и Рождества Богородицы от Пролома.

Вокруг кремля в пределах старого города разбросано много древних храмов. Храм Василия на Горке, храм Анастасии Римлянки, церкви Николы со Усохи, Михаила Архангела с Городца, Петра и Павла с Буя… Церковь Новое Вознесение построена в XIV веке и перестроена в веке XVII. Её строгий лаконизм концентрирует местные особенности каменного зодчества. Псковская архитектура своеобычна. Образы храмов аскетичны, они являются как бы противовесом чересчур уж светскому нарышкинскому барокко Московии. Самое распространённое украшение – кирпичная лента поребрика, опоясывающая простой четверик храма. Пожалуй, Псков - единственное место, где звонницы храмов как бы продолжают основное здание, чем создаётся совершенно неповторимый колорит. Отдельно стоящие колокольни встречаются редко. Наверное, ценя древность облика псковских церквей, их много писал знаменитый художник и мыслитель Николай Константинович Рерих.

Храмы свидетельствуют не только о набожности жителей. Они говорят о богатстве горожан, об их возможности выстроить храмы из кирпича, украсить их должным образом и содержать: топить зимой, ремонтировать летом, подновлять закоптившийся иконостас…

Сейчас в Пскове около сорока сохранившихся кирпичных храмов. А ведь были ещё деревянные! Строгие, простые и в то же время нарядные, она придают городу особую прелесть.

Псков имеет ещё несколько отличительных черт, которые резко контрастируют с чертами Новгорода. Во-первых, сейчас Псков ощущается как глубокая провинция. Конечно, областной центр, но жизнь словно бы замирает, приближаясь к стенам этого города…

Небо здесь более высокое. Восприятие неба не так субъективно, как может поначалу показаться. Климат вокруг города гораздо мягче, нежели чем в окружающих районах, и мягче, чем в Москве: изотерма января проходит почти по границе Псковской области. Мы увидели это на практике хотя бы по тому, что на рынке недалеко от кремля продавали местные груши. А груша достаточно теплолюбива. Да и разноцветные помидоры (красные, розовые, жёлтые, чёрные), пусть в Пскове и парниковые, нам в следующий раз довелось увидеть лишь в… Новороссийске.

Тридцать километров на запад от Пскова – и мы въезжаем в Изборск, известный по летописи с 862 года, когда Рюрик направил Трувора на границу западных земель Руси.

Сейчас Старый Изборск (недалеко Новый Изборск – железнодорожная станция) – это село с могучей цитаделью начала ХIV века, больше похожей на угрюмый рыцарский замок. Каменные, грубо сложенные из такого же, как в Пскове, но почти почерневшего от времени известняка бастионы возвышаются над землёй, внизу, под крепостью – гантелевидное Городищенское озеро с источником. Непросто проделать путь на холм, непросто и спуститься вниз – впечатление такое, будто пространство расширяется и спуск длится бесконечно. Жаркое марево, наполненное ароматом цветов и нагретой земли, постепенно сменяется на душную влажную прохладу. В тени оврага – крапива, папоротник, корни растущих выше по склону деревьев… Внизу, метрах в семидесяти под стенами из толщи выпирающего слоистого известняка (как и в Медоборах!) бьют десятки ключей. Каждый ключ льёт воду совершенно особого вкуса, местные убеждены, что вода эта целебна, и каждый ключ способствует лечению того или иного недуга.

Немного западнее крепости над озером возвышаются крутые, почти отвесные склоны Труворова городища, где над крутым обрывом, с юга от городища стоит большой каменный крест, именуемый Труворовым (датируется XIV – XV веками).

По ощущениям многих людей энергетика этого пространства практически полностью соответствует другим древним местам, где позднейшие события не наложили заметный отпечаток на жизни людей. Старая Ладога и Медоборы (Толтры), урочище Любовец под Калугой, северный склон изборской цитадели с грубыми башнями и источниками у озера… Есть притягательная закономерность в выборе мест, обжитых нашими далёкими предками. Очевидно, инстинктивное языческое восприятие мира позволяло чуять и угадывать своеобразные «места силы» и под покровительством их обустраивать собственную жизнь.

Нас обступает мерное журчание родников, стремящих отдать свои воды озеру. По озеру величаво плавают несколько чёрных лебедей… Сразу представляются процессии суровых сосредоточенных жрецов, неторопливо спускающихся сюда из города и здесь, совсем в ином мире, совершающих полные значения обряды.

Работе воображения способствует обнаруженные на западной стене крепости каменные символы, вложенные в ровные ряды грубых блоков – фигуры Рода и рожаниц. Они настолько красноречивы, что спутать с кем-либо ещё их невозможно. С запада приходила угроза. На запад смотрят языческие защитники-боги. Напомним, стена был построена в ХIV веке, спустя три с половиной века утверждения на Руси христианства. Что это: ритуальный оберег, потерявший сакральный смысл и воспроизводимый по инерции? Либо же сознательное действо части изборян, потребовавших обратиться к старинным методам духовной защиты?..

Постройка цитадели была начала, когда стало ясно, что старая крепость на Труворовом городище не может вместить во время нападений всех посадских жителей. Возведение новой крепости было завершено в 1330 году выдающимся общественным деятелем того времени – псковским посадником Шелогою. Крепость стала выдающимся памятником оборонного зодчества, а Псков почувствовал большую защищённость от посягательств в запада и через восемнадцать лет стал центром Псковской республики.

Цитадель господствует над окрестными высотами, мощные круглые башни олицетворяют собой неприступность. Северная стена как бы продолжает собой крутой обрыв к озеру. Прясло (кусок стены между двумя башнями) здесь составляет весь северный склон – такой неприступной была крепость с этой стороны. С края обрыва на запад смотрит квадратная в плане Таласская башня. Западная стена была бы самым уязвимым местом, если бы она не была укреплена круто выступающими вперёд башнями Вышкой и Рябиновкой с высокими и узкими бойницами в несколько ярусов, удобными для стрельбы.

С юга, со стороны села, между Темнушкой и Колокольной башнями, где раньше были ворота, располагается Никольский захаб – специально сконструированная ловушка для атакующих. Ворота манят своей доступностью, но после проход круто поворачивает, и продвигаться к настоящим воротам приходится вдоль стены по узкому коридору под стрелами и градом камней со стен, окружающих со всех сторон. Ещё один захаб был сделан у южной стены, примыкающей к Таласской башне. Восточную стену, ведущую вдоль оврага, «держат» башни Колокольная и Луковка.

Три церкви с характерными псковскими звонницами окружают крепость, в центре которой – куб Никольского собора с невысокой колокольней.

На площади перед бывшими воротами идёт бойкая торговля сувенирами, нам показывают местную знаменитость - бабушку, у которой сам президент Путин купил малосольные огурцы, когда приезжал в Изборск. Несколько художников работают на пленэре, привлечённые необычными видами.

…Мы ночуем в небольшом домике среди сада у старушки – потомственной изборянки. Её узкое удлинённое лицо с тонким прямым переносьем и огромными ярко-голубыми глазами словно сошло со старинной иконы. Речь необычна, певуча и ласкова.

Всю ночь в саду глухо падают созревшие яблоки, сонно кудахчут куры в курятнике. Семьсот лет назад люди слышали те же звуки, дышали той же чистотой и свежестью, всё так же за их спинами возвышалась надёжная спокойная мощь форпоста славянского мира, оттеснённого сюда германцами в незапамятные времена с реки Лабы (Эльбы). Мощь пограничного Изборска, внушающего спокойствие за свои самые уязвимые западные рубежи, позволила в 1330 году Пскову выделиться в самостоятельную республику по образцу Новгородской и окончательно этим остановить глобальные притязания крестоносцев на православные земли.

Ваши комментарии к этой статье

№38 дата публикации: 01.06.2009