Шагиахметов М.Р.

кандидат юридических наук.

 

Общая теория системы природы

Опубликовано в Вестнике Санкт-Петербургского университета МВД России, 2007, №1(33), с.154-163.  

 

Необходимость осмысления жизни как единства многообразия неизбежно ставит вопрос о системном подходе, как осознание необходимости преодоления противоречий наших представлений о действительности, которая нас окружает, противоречий между самим мышлением и реальностью, между сознанием и материей.

Сам факт осознания необходимости рассмотрения жизни как единства, как системы является свидетельством изменения уровня мышления, которое становится системным. Но развитие системного мышления ещё не распространилось на мир в целом, оно пробивает себе дорогу, начиная с целостного видения отдельных объектов, как выражение синтетического метода познания. Это хорошо выразил В.Н.Садовский: «Базирующееся на исходном целостном видении объектов исследования системное мышление выступает в качестве альтернативы возникшему вместе с рождением науки Нового времени элементаристскому, механистическому взгляду на мир, основанному на разделении любого объекта исследования на составные части, элементы, тщательном анализе их отношений и взаимодействий и допустимом - в рамках такого подхода - синтезе таких взаимосвязанных частей в некоторую целостную картину. Последний пункт механистической программы, а именно - синтез частей в целое, - ахиллесова пята элементаризма: идя этим путём, целостное представление удавалось получить только для сравнительно простых объектов». [1]

Но подход, базирующийся на «исходном целостном видении» не только отдельных объектов, но и всего мира, предъявляет к системологии максимальные требования. Такому подходу не удовлетворяют различного рода специализированные теории систем, основой преодоления указанных противоречий может быть только действительно общая теория систем. Статус общей теории означает, что её предметом является не отдельный вид систем, а сама система природы, включающая в себя все остальные виды.

Однако, « элементаризм», на который указывал В.Н.Садовский, даёт о себе знать и в развитии системологии, что, впрочем, вполне закономерно. Разработка проблем системного подхода за рубежом и в нашей стране привела к появлению большого числа специализированных теорий систем, посвящённых какому-либо одному виду, либо какому-либо аспекту функционирования систем. К примеру, теория открытой системы, разработанная Л. фон Берталанфи применительно к живому организму в биологии, математическая модель системы, понимаемой как взаимодействие входных стимулов и выходных реакций М.Месаровича и Я.Такахара, а также теории, посвящённые системному подходу в кибернетике, информатике, в управлении и т.д.. Сам Берталанфи и не претендовал на всеобщий характер его теории систем, считая, что существующие теории систем и его, в том числе, «являются лишь моделями различных аспектов мира». [2] Такой подход характерен для зарубежных специалистов в области системологии. К примеру, Дж.Касти убеждённо констатирует, «что не существует единственной модели данной системы: существует множество моделей, каждая из которых обладает характерными математическими свойствами и каждая из которых пригодна для решения определённого класса вопросов, связанных со структурой и функционированием системы». [3]

Тот же В.Н.Садовский в начале 90-х годов прошлого века отмечал, что разработке общих теорий систем были посвящены работы в основном до 1970 года, после чего акцент системных исследований сместился в сторону разработки сложных и сверхсложных неравновесных систем, а что касается общей теории систем, то она так и осталась проектом, «относительно которого сегодня трудно сказать и то, как его осуществлять, и даже то, возможно ли вообще такой проект реализовать». [1, c . 71]

Однако задача осмысления единства мира как единой системы не оставляет другого выбора, заставляя вновь обратиться к общей теории систем, отражающей систему природы. При этом необходимо опираться на достижения системологов, которые, исследуя, в основном, частные случаи систем, не могут не отражать и отдельные стороны системы природы в целом. К примеру, Л. фон Берталанфи отмечает, что необходимость системного подхода возникла как альтернатива механистической точке зрения, которая «заключалась в сведении живых организмов к частям и частичным процессам, организм рассматривался как агрегат клеток, клетки - как агрегат коллоидов и органических молекул, поведение - как сумма безусловных и условных рефлексов и т.д.». Суть своей концепции Берталанфи определяет следующим образом: «организмы суть организованные явления, и мы, биологи, должны проанализировать их в этом аспекте». [2, c . 38.]

Применительно к общей теории систем это положение можно трактовать таким образом: система – это не просто количественная сумма составляющих её элементов, это - новое качество. Берталанфи связывал его с понятием целостности системы, как проявление жёсткой взаимозависимости элементов и целого. Более точным представляется указание И.В.Блауберга, который считал, что «главным в этой характеристике является свойство интегративности, т.е. возникновение на уровне целого в результате взаимодействия частей новых качеств и свойств, не присущих отдельным частям или их сумме». [4] И.В.Блауберг также как и Берталанфи считал целостность важнейшим и определяющим свойством системы. Указанное свойство интегративности стало одним из фундаментальных в системологии, обоснованием необходимости системного подхода.

Даже параметрическая общая теория систем А.И.Уемова, в которой системность понимается как свойство мышления, а не материального мира, отражает некоторые закономерности систем природы. А.И.Уемов считает построение системы чисто умозрительной операцией: «система будет считаться полностью определённой в том случае, если определён не только концепт, но и структура и субстрат системы». [5] Этот субъективизм ещё более отчётливо проявляется у А.С.Цофнаса, который, считая себя учеником Уемова, таким образом определяет системное представление: «Системным представлением называется процедура (как и её результат) превращения любого объекта в субстрат для некоторой структуры, соответствующей заранее фиксированному концепту». [6] В результате такого подхода выявленные свойства принадлежат не реальному объекту и системе, а субстрату и умозрительной структуре, у которых есть лишь субъективное обоснование. Цофнас признаёт, что «само по себе системно-параметрическое описание объектов никаких проблем, кроме классификационных, не решает». [6, c .68] Только вывод о наличии этих классификационных проблем ничем не подтверждён.

И все же параметрическая теория систем отражает часть реально существующих систем, иначе и быть не может, так как мышление, как и сознание в целом, - часть жизни и никогда не может от неё оторваться, как бы не пыталось. Параметрическая теория систем отражает те виды систем, которые Цофнас упомянул как классификации. Классификации различного рода – это также разновидность систем, которые осуществляются абстрактным мышлением, благодаря наличию однородности свойств или отношений между явлениями природы. В настоящее время невозможно представить науку и любую другую сферу деятельности человека без классификаций, упорядочивающих знания и опыт. Даже само разделение наук осуществляется на основе определения границ того однородного, общего, что называется предметом науки. Сама деятельность по построению классификаций становится источником новых знаний, как периодическая система Менделеева или зоологическая систематика видов животных. Следовательно, этот вид систем, основанных на однородности первичных элементов, является отражением части реальности.

В истории развития мышления этот вид систем уже использовался как универсальный для всей природы. Это проявилось в попытках древнегреческих философов обосновать единство мира на основе однородности первичных элементов. Древнегреческие философы пытались обосновать единство окружающего мира путём определения единого универсального первоначала, в качестве которого называли воду, воздух, огонь, атом, апейрон и т.д. Эти попытки можно расценить, как стремление положить в основу мыслительной конструкции мира систему, основанную на однородности первичных элементов. Дальнейшее углубление знаний о природе развеяло эти построения, мир оказался единством многообразия, несводимого к универсальной однородности.

На основании этого закономерен вывод о том, что системы, единство которых основано лишь на однородности первичных элементов, не охватывают систем природы, хотя и отражают её часть. Сам метод классификации, как системы, основанной на однородности первичных элементов, приводит к разнородности классификационных рядов. Тождество закономерно порождает отрицание. К примеру, С.В.Мейен и Ю.А.Шредер, рассматривая теорию классификаций, констатируют: «И действительно, на одном полюсе находятся классификации экстенсиональные, дескриптивные, использующие внешние характеристики объектов, а на другом полюсе — классификации интенсиональные, сущностные». [7] Но природные явления существуют в единстве внешнего и внутреннего, и сами природные системы ставят перед системологами проблему единства разнородных элементов, что в мышлении равносильно преодолению противоречий.

Отрыв от реальной действительности в значительной степени преодолел Ю.А.Урманцев в его общей теории систем – ОТС (У), в которой ставится цель построения «теории возникновения, существования, изменения и развития систем природы, общества и мышления». [8, c .40] Общая теория систем Ю.А.Урманцева является уникальной попыткой создания не просто теории какого-либо вида систем, а, действительно, общей теории, как теории систем природы.

Фундаментальным для общей теории систем Ю.А.Урманцева является понятие «объект-система»: «любой объект О есть объект-система (OS)». [8, c .43] Объект-систему Урманцев определяет как композицию или единство и в этом также шаг вперёд по сравнению с другими представителями системологии: «Объект-система (OS) — это композиция, или единство, построенное по отношениям (в частном случае — взаимодействиям) r множества { Ros} и ограничивающим эти отношения условиям z множества { Zos} из «первичных» элементов m множества os (0) } , выделенного по основаниям а множества { A os (0) } из универсума {U}». [8, c .43].

Обобщение систем природы закономерно привело Ю.А.Урманцева к необходимости введения закона композиции - Z для случаев сочетания разнородных элементов в единичной системе. [8, c .49] Примером широкого распространения такого рода систем является всеобщая форма существования жизни природы – в виде целостных, автономных открытых систем (по терминологии Берталанфи). Каждая клетка, каждое растение, каждый организм – это единичная, автономная система, которая является композицией разнородных элементов. У жизни нет другой формы существования, этот принцип автономии носит всеобщий характер. Но такая система, как отражение единичной формы существования жизни, является лишь частным случаем понятия «объект-система». Урманцев попытался одним определением объединить все случаи системы и единичные и множественные и однородные и разнородные, не рассматривая отдельно единичной, автономной открытой системы.

Но Ю.А.Урманцев дополнительно выделяет ещё один вид систем – «системы объектов одного и того же рода». Этот вид систем существует не только как умозрительная классификация. Широкое распространение в природе данного вида систем также не подлежит сомнению. В природе нет видов веществ, организмов, видов растений или животных, которые существовали бы в единичных экземплярах, они обязательно входят в множество одного рода или вида. Этот принцип ассоциации в природе имеет такой же всеобщий характер, как и принцип автономии. Системный характер любого объекта предполагает, что и сам он является лишь элементом системы.

В соответствии с формулировкой «закона системности» Ю.А.Урманцева: «Любой объект есть объект-система и любой объект-система принадлежит хотя бы одной системе объектов данного рода». [8, c .46]. В определении этих понятий и приведённого закона системности несомненная заслуга Урманцева. Любое вещество, любую особь живой природы и человека, в том числе, можно понять только как систему, которая входит в систему объектов того же рода. Но в рамках общей теории Урманцеву не удалось полностью и непротиворечиво определить их взаимодействие.

Противоречие заложено в самом определении закона системности. В соответствии с ним и «система объектов одного и того же рода» является « объект-системой». Понятие « объект-системы» для Урманцева является, таким образом, основным, «объект-система» может состоять из одного или множества однородных и разнородных элементов, а «система объектов одного и того же рода» является частным случаем « объект-системы». Но при более внимательном рассмотрении и анализе в сопоставлении с объектами природы выявляется принципиальная разница «системы объектов одного и того же рода» и другого частного случая « объект-системы» – единичной системы разнородных элементов, которую Урманцев не выделяет. Сведение же этих понятий в одно приводит к внутренней противоречивости.

Система объектов одного и того же рода уже по определению противоположна единичным системам. Единичная система – единство элементов разнородных по качеству, система объектов одного рода – единство однородных по качеству элементов. Единство системы разнородных элементов основано на законе композиции, на взаимодополнении или взаимозависимости; единство системы объектов одного рода - на однородности составляющих её элементов, на общем отношении к окружающей среде. Характерной чертой единичной системы является её целостность, как проявление более жёсткого характера связи между её элементами и системой в целом. Система объектов одного рода – это множество автономных открытых систем со свободным характером связей. Несовершенство сведения всех систем к одному определению в том, что оно не позволяет видеть системы взаимодействия единичного и множественного, которой Ю.А.Урманцев закономерно и не замечает. Взаимодействие личности и общества, взаимодействие движущих сил естественного отбора: изменчивости, носителем которой является единичное, и наследственности, носителем которой является множественность вида – эти реально существующие системы – показатель неполноты того подхода, который осуществлён в общей теории систем Урманцева.

Другая грань противоположности единичной, целостной системы и системы объектов одного рода проявляется при рассмотрении взаимодействия части и целого. В единичных, целостных системах явно проявляется первичность целого по отношению к части. Например, С.А.Титов подчеркивает, что «В живых образованиях понятие целостности приобретает особое, первостепенное значение», [9] указывая, что «элементы вне системы не обладают постоянными свойствами». [9, c .87]

Противоположным образом обстоит дело в системах объектов одного рода, к примеру, А.А.Малиновский, называя его «дискретным» или «корпускулярным», характеризует его следующим образом: «Это - сочетание в основном однотипных элементов, не связанных между собой, как правило, прямой связью, но объединённых только общим отношением к окружающей среде. (…) Потеря или гибель части из них компенсируется до некоторого предела оставшимися. Пока этот предел не перейдён, система не нарушается. Для одного вида живых организмов такое истребление части из них может быть даже полезным (естественный отбор), причём оставшиеся, более стойкие единицы, на биологическом уровне активнее размножаются и восполняют потери слабых уже лучшими особями. Для этого типа систем характерны свобода комбинирования, полезный отбор более устойчивых форм, взаимная компенсация, создающая сравнительно большую "непотопляемость" системы в целом». [10] К этому можно добавить, что в таких системах не целое определяет состояние элементов, напротив, состояние и уровень развития элементов определяет состояние и уровень развития целого – вида. Определение системы как «дискретной», которое представляется весьма удачным, подчёркивает это.

Указанные виды систем не являются новостью, необходимо лишь понять, что эти виды систем сами существуют в системе. И это не умозрительная связь, между этими системами связь неразрывна. Каждая целостная, единичная система разнородных элементов входит в дискретную систему объектов одного и того же рода, каждая особь входит в какую-либо популяцию, каждый человек имеет национальность и входит в какой-то этнос. Но дискретная система объектов одного рода в подобную систему однородных по качеству элементов не входит, напротив, она составляет композицию с другими элементами, образуя целостное единство в единичной системе. Так единичная система – живая клетка, является частью дискретной системы однородных клеток, которые образуют орган, который принадлежит единичной системе следующего уровня - организму. Организм как особь животного входит в систему объектов одного рода – популяцию животных данного вида. Популяция образует композицию с другими видами животных и растений, являясь частью единой экосистемы или биогеоценоза. То, что биогеоценоз – единая целостная система также давно известно: «Для биогеоценозов характерно правило системной природы и упорядоченности его внутренних отношений». [11] Циклическая повторяемость систем бросается в глаза:

Из данного примера видна принципиальная противоположность двух неразрывно взаимосвязанных видов систем: целостной, единичной системы разнородных элементов и множественной, дискретной системы объектов одного рода, которые сами существуют в системе. Взаимодействие этих двух видов систем и составляет структуру первичной системы природы. Ещё в 1970 году А.А.Малиновский подчёркивал необходимость структурного подхода при изучении систем, особенно биологических, при этом под структурой он понимал тип взаимосвязей между элементами. В качестве примера он привёл две разновидности биологических структур: «жёстко построенных, в которых имеются жёсткие (не в физическом, а в функциональном смысле) связи элементов, когда изменение одного элемента влечёт за собой изменения в остальных частях системы. Таким системам можно противопоставить системы дискретные, корпускулярные, где отдельные элементы связаны между собой не прямо, а через посредство их отношения к среде». [12] Указав на два вида систем, наблюдаемых в живой природе, А.А.Малиновский указал на порядок их взаимодействия: «В биологических системах мы наблюдаем по мере перехода от более элементарных на более высокие уровни закономерное чередование этих двух типов систем: жёстких и дискретных». [12, c .16] От этого до определения структуры системы природы – всего один шаг.

Заслуга Ю.А.Урманцева в том, что он ввёл закон композиции, охватив системы разнородных элементов, и выделил систему объектов одного и того же рода. Заслуга А.А.Малиновского в том, что он установил циклическое чередование в живой природе двух видов систем. Развитие общей теории систем состоит в том, чтобы понять, что первичным элементом любой природной системы является не одна общая объект-система, а структура из двух противоположных, взаимосвязанных систем: целостной единичной системы разнородных элементов и дискретной системы объектов одного рода, существующих в единстве, в системе. Применительно к человеку это означает, что понимание его не будет полным, если мы будем его исследовать лишь как единичную систему, игнорируя человека как вид. В этом случае нам не отличить индивидуальных особенностей от характерных особенностей человека как вида. Человека нельзя охватить полностью, если исследовать его только как вид, выявляя только обобщённые характеристики, игнорируя индивидуальные особенности. Требованиям полноты и непротиворечивости, которым пытается соответствовать Урманцев, отвечает рассмотрение человека в системе, как единичной системы и как элемент системы объектов одного рода, как сочетание индивидуального и характерного, внутреннего и внешнего. Но это система - не та объект-система, о которой пишет Урманцев, это система отношений единичного и множественного, автономии и ассоциации, а также отношений единства: однородности и композиции.

В связи с этим закон системности требует доработки и должен выглядеть следующим образом: каждый единичный природный объект является целостной системой разнородных элементов и принадлежит дискретной системе объектов одного рода, а каждая дискретная система одного рода принадлежит целостной единичной системе разнородных элементов следующего уровня.

Одним из следствий системного подхода является необходимость рассмотрения любого явления как системы внутреннего и внешнего. Каждая система может быть рассмотрена как взаимодействие составляющих её элементов – это внутреннее взаимодействие, но, являясь элементом другой системы, она же является участником взаимодействия с другими элементами этой системы – это внешнее взаимодействие.

Человеческое общество – пример дискретной множественной системы, которая в соответствии с выведенной закономерностью в большей степени зависит от элементов системы, от уровня их развития. Биогеоценоз Земли, как единая, целостная система, определяет уровень качества, которому человек должен был соответствовать, чтобы выжить, но человек превзошёл этот уровень. То, что человечество вышло из жёсткой зависимости от внешних условий единого биогеоценоза Земли, только усиливает внутреннюю зависимость общества от уровня развития его членов. Каковы люди, таков и уровень их отношений – уровень общественных отношений. Развитие общественных отношений – результат развития, прежде всего самих людей, а не божественного проведения и не объективного хода истории.

Понимание мира, как целостной единичной системы, что вытекает из определения его как единства многообразия, означает, что в основе его лежит не однородность в виде одной системы ( объект-системы Урманцева), а композиция разнородного в виде двух противоположных, взаимодополняющих, взаимозависимых систем. Попытки построить общую теорию систем на основе лишь одного из видов, наблюдаемых в природе, обречены на фрагментарность и неполноту, которая приводит к неразрешимым противоречиям.

Ю.А.Урманцев пытается перейти к системе природы, отталкиваясь от «системы объектов одного и того же рода», но этот переход у него получается лишь как классификация объектов по различным основаниям: «системы объектов одних и тех же родов можно объединять во всё более и более крупные единицы — в системы объектов одних и тех же семейств, классов, типов и т. д. [8, c .48]. Само наличие «систем объектов одних и тех же родов, но разной степени общности» свидетельствует о наличии иерархии систем, но в общей теории систем Урманцева связь между ними только чисто умозрительная, как переход от одного уровня классификации к другому. Ю.А. Урманцев утверждает, что его общая теория распространяется и на иерархические системы, но такой признак как принадлежность к одному роду, противоречит разнородности по качеству элементов иерархической системы развития. Сама система объектов одного рода является необходимой ступенькой в иерархии развития, т.е. является элементом другой иерархической системы ступеней качества, которая осталась за рамками общей теории систем Урманцева. Система объектов одного рода, включающая в себя объект-систему, сама по себе не охватывает механизма развития. Она горизонтальна и обречена на повторение цикла повторяющихся и симметричных преобразований.

Преодолению недостатка общей теории систем Ю.А.Урманцева может помочь иерархическая структура, на которую указывал В.Н.Садовский, он писал: « Следующий шаг в содержательном описании свойств системы состоит в фиксации её иерархического строения. Это системное свойство неразрывно связано с потенциальной делимостью элементов системы и наличием для каждой системы многообразия связей и отношений. Факт потенциальной делимости данной системы означает, что элементы данной системы, в свою очередь, могут быть рассмотрены как особые системы. В то же время сама данная система может выступить – для решения соответствующих задач – как элемент другой, более широкой системы». [13]

Эту иерархическую структуру необходимо лишь дополнить циклически повторяющейся композицией двух систем: целостной, единичной системы разнородных элементов и дискретной системы объектов одного рода. Дискретная система объектов одного рода - это система единичного и множественного – неиерархическое взаимодействие объектов одного уровня качества и одновременно количественное накопление и отбор преобразований качества. Но каждая система объектов одного рода входит в состав единичной системы разнородных элементов более высокого уровня качества, которая является элементом другой системы объектов одного рода, образуя иерархическую структуру ступеней качества. Так биогеоценоз как единая система разнородных элементов включает в себя множество популяций, каждая из которых - система однородных элементов - особей данного вида, а организм каждой особи, входящей в популяцию, является системой разнородных органов, каждый из которых является системой однородных элементов: клеток мозга, крови, костей и т.д. Эта циклически повторяющаяся система: единичная система – множественная система – единичная система, имеет иерархический характер, так как каждая единичная система обладает качеством, а каждая множественная сохраняет это качество и накапливает его количественные изменения, подготавливая новый уровень качества, который осуществляется в единичной системе следующего уровня. Эта иерархия охватывает и цель, и результат, о необходимости которых писали П.К.Анохин [14] и М.А.Гайдес [15].

Противоречия единичного и множественного в рамках дискретной системы объектов одного рода снимаются при переходе к единичной системе более высокого уровня. В мышлении этой структуре систем природы соответствует логический закон, сформулированный Гегелем: тезис - антитезис – синтез, который вновь становится тезисом.

 

К выявлению закономерностей « объект-системы» Ю.А.Урманцев подошёл, используя большей частью лишь формальную логику и математический метод. Он опирается на утверждение, что «существуют лишь четыре основных преобразования объекта-системы в рамках системы объектов одного и того же рода, именно: тождественное, количественное, качественное, относительное, или, что то же, преобразования в себя, количества, качества, отношений «первичных» элементов». [8, c .50] Комбинируя эти виды преобразований, Урманцев выводит 15 возможных сочетаний видов преобразований, среди которых 8 – тождественных, которые Урманцев сводит к одному, а 7 – изменчивых. На этой основе Урманцев выводит «закон системных преобразований»: «объект-система в рамках системы объектов одного и того же рода благодаря своему существованию переходит по законам z Î {Z i } : А) либо в себя — посредством тождественного преобразования, Б) либо в другие объекты-системы — посредством одного из семи, и только семи, различных преобразований, именно изменений: 1) количества, 2) качества, 3) отношений, 4) количества и качества, 5) количества и отношений, 6) качества и отношений, 7) количества, качества, отношений всех или части его «первичных» элементов». [8, c .51]

Данное изложение закона системных преобразований не выдерживает критики, а главное – проверки на конкретных системах природы. Особенно явно это проявляется, если примерить его к конкретным видам целостных систем живой природы. Конечно, можно считать, что рост организма с приобретением при этом новых количественных и качественных свойств является постоянным преобразованием в другие системы, но тогда игнорируется то, что организм при этом остаётся одним и тем же. Исходя из закона системных преобразований, любая особь живой природы, переживая изменчивые преобразования в процессе роста и развития, переходила бы из одного вида в другой, однако в природе этого не происходит. Закон системных преобразований Урманцева акцентирует внимание на изменениях, но недостаточно учитывает постоянство, преемственность, которая является не только отдельным видом преобразований, но присутствует при любом преобразовании. Какие бы ни происходили преобразования, они всегда базируются на тождественности. Тождественность как вид преобразования нельзя оторвать от других видов преобразований, они не существуют отдельно. Точнее представить систему как единство постоянного и переменного, где любое изменение обязательно опирается на постоянное, полученное по наследству, общее для всех особей данного вида и служит его развитию. Все виды изменчивых преобразований опираются на сохраняющуюся тождественность систем. Поэтому как бы целостная система не изменялась в процессе роста и развития, будь то бактерия, особь животного или человек, она остаётся той же целостной системой с характерными только для неё видовыми и индивидуальными особенностями. Как бы не отличались в дискретной системе индивидуальности, они остаются представителями одного и того же вида природы. Нельзя не согласиться с Урманцевым в том, что существование – это постоянный процесс преобразования, но преобразование – это также система, элементами которой является постоянное и переменное, тождественность и изменчивость.

Вывод, который следует из выявленной структуры первичной системы природы, состоящей их двух неразрывно связанных систем, заключается в том, что взаимодействие изменчивости и наследственности (точнее – тождественности) пронизывает обе эти системы, как соотношение постоянного и переменного в рамках целостной единичной системы и как соотношение единичного и множественного в рамках дискретной системы объектов одного рода.

 

Урманцев выделяет и такой вид преобразований как относительные, выражающиеся в изменении отношений между элементами системы. Но выделение такого вида преобразований, который у Урманцева существует как отдельный вид, также противоречит системному подходу. Мы уже показали, что никакая изменчивость не существует в отрыве от тождественности. Но, помимо этого, выделение отношений в отдельный вид преобразований означает, что отношения, согласно Урманцеву, могут меняться при неизменности элементов системы, т.е. независимо от субъектов отношений. К примеру, взаимодействие магнитных полюсов, согласно Урманцеву, от этих полюсов не зависит, может меняться при их неизменности. Очевидно, что зависимость существует от обоих полюсов и их неоднородность и определяет активность взаимодействия. В чистом виде отношений не существует, отношения – выражение взаимодействия. Применительно к системе отношение элементов определяется:

Исходя из структуры первичных систем природы, отношения единства – это также система взаимодействия двух видов: жёсткой взаимозависимости разнородных элементов в рамках единичной системы, где интересы целого диктуют необходимый уровень части, и относительно свободного характера связи на основе одного уровня взаимодействия с окружающей средой в рамках дискретной системы, где части определяют состояние целого, т.е. это система необходимости и свободы.

И в дискретной, и в единичной системе активным элементом, определяющим, изменяющим отношения, является целостная единичная система, которая определяет уровень собственных внутренних отношений с элементами и, являясь носителем преобразования, изменяет отношения в рамках дискретной системы. Каждое преобразование качества единичной системы как её внутреннее свойство приводит к изменению её отношений как внешнее проявление. В этом неиерархическом взаимодействии единичного и множественного качество определяет отношения. Изменение отношений в рамках дискретной системы – проявление механизма отбора, преобразует эволюционное изменение одной системы в свойство вида, вследствие чего меняется отношение дискретной системы с другими элементами в рамках единичной системы следующего уровня. Справедлива и обратная связь: существующие отношения в рамках единичной системы определяют необходимый уровень требований к качеству собственного элемента - дискретной системы, стимулируя её развитие; исходя из этого уровня, в рамках дискретной системы производится отбор преобразований качества единичных систем. В этом иерархическом взаимодействии целостной системы с собственными элементами отношения определяют качество. Эта схема взаимодействия качества и отношений определяет действие механизма отбора, а значит, играет ключевую роль в развитии.

Взаимодействие двух видов систем, содержанием которого является взаимодействие изменчивости и тождественности, качества и отношений, приводит к иерархии ступеней развития, благодаря первичной структуре системы природы. Благодаря отбору эволюционное преобразование становится свойством вида, элементом его качества, происходит количественное закрепление нового уровня качества, относительно которого вновь устанавливается тождество. Но происходит эволюция не только качества единичных систем, происходит эволюция отношений единства. В рамках дискретной системы отношения единства – это также система. В этой системе тождественность единичных систем определяет господство отношений на основе однородности, а наличие изменчивости, индивидуальности обуславливает наличие отношений композиции, взаимозависимости и взаимодополняемости, внутреннего единства. Система отношений единичных систем меняется с повышением уровня их качества. При сохранении господствующего положения отношений единства на основе однородности возрастает доля единства на основе композиции и внутреннего единства.

Структура первичных систем природы обуславливает развитие как систему, в которой происходит постоянное совершенствование целостной единичной системы за счёт повышения её качества и дискретной системы за счёт совершенствования отношений, т.е. взаимообусловленное развитие автономии и ассоциации.

Примером может служить человек, как целостная единичная система – это высший уровень эволюции живой природы, его неповторимая индивидуальность - высший уровень автономии, независимости от окружающей среды, а человеческое общество, как дискретная система – высший уровень ассоциации, отличающийся сложностью внутренней структуры. Этот вывод снимает дихотомию личности и общества, их противопоставление и антагонизм, обуславливает необходимость рассмотрения личности и общества в единстве, в системе.

Каждая новая ступень качества целостной, единичной системы носит для неё внутренний характер и означает большую автономию, большую свободу, более широкое сознание. Каждое изменение качества меняет отношения целостной единичной системы с другими единичными системами, в отношениях, основанных на однородности первичных элементов, возрастает доля отношений внутреннего единства. Это изменение соотношения внутреннего и внешнего может быть оценено в системе «входных воздействий (стимулов) в выходные величины (реакции)», о которой пишут М.Месарович и Я.Такахара. [16] Это же изменение можно трактовать как усиление «сигнальной, активной формы существования систем», о которой пишет М.И.Штеренберг. [17]

Эта система природы подтверждает фундаментальную роль естественного отбора, на которую указывал и Ю.А.Урманцев, однако в этой системе принцип естественного отбора является гармоничным свойством, вытекающим из самого системного устройства, а не привнесённым извне законом.

Эта схема взаимосвязи элементов структуры системы природы полностью охватывает закономерности сложных неравновесных систем, описанные И.Пригожиным и И.Стенгерс, которые отмечают, что «замечательная особенность рассматриваемых нами процессов заключается в том, что при переходе от равновесных условий к сильно неравновесным мы переходим от повторяющегося и общего к уникальному и специфичному». Далее И.Пригожин и И.Стенгерс указывают: «Что же касается поведения материи вблизи состояния равновесия, то ему свойственна «повторяемость». [18] Это полностью вписывается в указанную схему взаимодействия систем природы: соответствие требований единичной системы к собственному элементу – дискретной системе и её состояния (равновесие), стимулирует тождественность составляющих дискретную систему единичных систем, их «повторяемость». Механизм отбора в этом случае работает как отбор уже достигнутого уровня качества. Повышению требований к дискретной системе, когда стимулируется отбор принадлежащих ей единичных систем, соответствует состояние неравновесия, в котором И.Пригожин и И.Стенгерс отмечают процессы самоорганизации: «Вдали от равновесия наблюдаются также процессы самоорганизации, приводящие к образованию неоднородных структур — неравновесных кристаллов». [18, c .53] В мире элементарных частиц, на атомарном и молекулярном уровне также как в мире живой природы состояние «вдали от равновесия» приводит к совершенствованию организации «неоднородных структур» - целостных единичных систем. Но в отличие от И.Пригожина и И.Стенгерс, считающих, «что неравновесность — поток вещества или энергии — может быть источником порядка», [18 c .35] развитие, определяемое структурой систем природы, является системой, в которой « неравновесность», как требование единичной системы к собственному элементу – дискретной системе, стимулирующее отбор преобразований качества, - это лишь внешнее условие развития, как продиктованная необходимость. Внутренним источником является взаимодействие тождественности (у Пригожина и Стенгерса – повторяемости) и изменчивости («уникальности, специфичности») в рамках дискретной системы.

Даже в таком весьма схематичном и тезисном виде общая теория систем природы охватывает все известные виды систем, снимает многие актуальные проблемы понимания реальной действительности, на чем рамки данной статьи не позволяют остановиться подробнее.

 

 

____________

Литература:

  1. Садовский В.Н. Смена парадигм системного мышления. // Системные исследования. 1992-1994. С.64-78. – С.64.
  2. Л. фон Берталанфи. Общая теория систем – критический обзор. // Исследования по общей теории систем. Издательство «Прогресс». Москва. 1969. С.519.
  3. Дж. Касти. Большие системы. Связность сложность и катастрофы. – М., «Мир», 1982, - 216с. – С.12.
  4. Блауберг И.В. Целостность и системность. // Системные исследования. Ежегодник. 1977. с. 5-28. – с.17.
  5. Уемов А.И. Системный подход и общая теория систем. М., «Мысль», 1978. С.272. – С. 1 28.
  6. Цофнас А.С. Теория систем и теория познания. – Одесса: АстроПринт, 1999. – 308с. – C .57.
  7. Мейен С.В., Шредер Ю.А. Методологические проблемы теории классификации. // Вопросы философии. 1976. № 12. С.67-79. – С.68.
  8. Урманцев Ю.А. Общая теория систем: состояние, приложение и перспективы развития // Система. Симметрия. Гармония. М., 1988. с.38-124. – С.40.
  9. С.А.Титов. Взаимоотношения целого и частей в живых системах. // Системные исследования. 1991. С.71-90. – с.71.
  10. Малиновский А.А. Значение общей теории систем в биологических науках. // Ежегодник «Системные исследования», М.: 1984.
  11. Канке В.А. Концепции современного естествознания. – М.: Логос, 2003. – 368с. – С. 274.
  12. Малиновский А.А. Теория структур и её место в системном подходе. // Системные исследования. Ежегодник. 1970. С.10-31. – С.14.
  13. Садовский В.Н. Основания общей теории систем. Логико-методологический анализ. Издательство «Наука». Москва. 1974. С. 277. - С.85 .
  14. Анохин П.К. Принципиальные вопросы общей теории функциональных систем. // Принципы системы организации функции. М., «Наука», 1973. С. 5-61.
  15. Гайдес М.А. – Общая теория систем. (Системы и системный анализ). «Глобус-Пресс», 2005. С.204. – C.29.
  16. Месарович М., Такахара Я. Общая теория систем: математические основы. Издательство «Мир». Москва. 1978. С.308. - С.7.
  17. Штеренберг М.И. Проблема Берталанфи и определение жизни. Вопросы философии. 1996г. № 2 – с.59.
  18. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. — М.: Прогресс, 1986.—432 с. – c .53.

 

 

 

Ваши комментарии к этой статье

 

30 дата публикации: 01.06.2007