Галя Вьюгова

СТИХИ

* * *

В роще человек обнял берёзу,

И, прижавшись к дереву, шептал

Сквозь скупые стынущие слёзы,

Что устал от жизни, так устал…

Человек стоял, обняв берёзу…

Как стемнело – нехотя ушёл.

Утром снова грянули морозы,

Но он знал: всё будет хорошо.

Пронзительная синь

Пронзительная синь небес,

Белоглавый пик.

Шепчется у подножья лес,

Вершины ввысь устремив.

Седой, но юный горный поток,

Песня стремительных струй.

Белоснежной птицы быстрокрылый полёт,

Солнца ласковый поцелуй…

Вольный ветер,

Свободный безбрежный простор,

Башни радужных облаков -

Где вас встретить?

Шум моря, голос звёзд, мудрость гор…

Как услышать среди глухоты городов?

* * *

С рассветом битвы витязь ждал,

И был он неспокоен,

О доме с грустью вспоминал

И о любимой тосковал…

Но голос сердца прошептал:

О чём ты ропщешь, воин?

Лишь горизонт зарозовел -

Держи на ножнах руку.

И горе, если ты не смел,

И горе, если не посмел

Стать грудью против вражьих стрел -

На славу ли, на муку…

Воспоминание

Вижу замок в вышине,

В предвечерней тишине,

Меж скал.

Был я рыцарем во сне,

Рядом друг, что верен мне,

Скакал…

Вижу крытые столы.

За окном черней смолы

Спит ночь.

Гости шумно-веселы,

Над огнём кипят котлы-

Грусть прочь!

Паж мне кубок подавал,

В голове лишь хмель гулял -

Эй, брат!

За тебя теперь поднял

Этот искристый фиал

Альрад.

Но без слова выбит вдруг

Золотой бокал из рук -

Где честь?!

Опьянённый сердца стук -

Так ты враг, совсем не друг!

Меч, месть!

Гнев мгновенен – я не ждал,

Он удар не отражал,

Но взгляд…

Лишь на кубок указал

И со стоном прошептал:

Там яд…

Вижу замок в вышине,

В предрассветной тишине

Меж скал.

Был я рыцарем во сне,

А проснулся в седине -

Кто ж знал?..

Не рви

Представь благоухающий цветок,

Бутон, что распустился на заре:

Как томно дышит нежный лепесток,

Дрожа в туманно-зыбком серебре…

Как, робко белый венчик приоткрыв,

Доверчив к первым солнечным лучам,

Умыт росой, но всё же чуть сонлив,

Он утра аромат подарит нам…

Не тронь, не рви! Он – сердце красоты,

В нём жизнь переплавляет сказку в явь.

Так хрупок он – но там живут мечты,

И мир, и вечность, и любовь – представь…

Легенда

Под пологом ночи они танцевали,

Босыми ногами по травам ступая,

А звёзды им с неба приветно мерцали,

Звенели и пели, лучисто играя.

- Мы свидимся снова, - Она прошептала,

Глазами бездонную высь отражая,

И капли росы серебром зажигала

В струящихся косах луна золотая.

- Тебя отыщу,- Он безмолвно ответил,

И плащ его вился, как волны тумана.

- Тебя отыщу, станет мир снова светел…

Меж тысячелетий скакать не устану.

Всё чуткая полночь вослед повторяла,

Наутро те двое расстались – надолго.

На тихой поляне лишь тень танцевала

Средь старых деревьев и лунного шёлка.

Меч

Был воткнут в камень этот меч

Давным–давно.

Никто не мог его извлечь,

И лишь одно

Преданье старое гласит

О том, что он

Лишь Мастеру принадлежит,

Кем был рождён.

Вернётся этот Властелин

Когда-нибудь

И мир поднимет из руин

На новый путь!

Приходят сроки –

Куй свой меч,

Коль ты готов

Кольцо златых цепей рассечь -

Цепей рабов.

Примером будет Властелин

С мечом своим –

И мир восстанет из руин,

Огнём храним!

Мы шли вдвоём…

Мы шли вдвоём по крутизне,

А за спиной – враги.

Орёл в лазурной вышине

Описывал круги.

И чудилось, что сердца стук

Он слышит, точно свой…

Мы шли, не разнимая рук,

Укрыты тишиной.

И снова пропасть впереди

Под пеной облаков.

Я прошептал: тут не пройти.

Я умереть готов.

Но ты, любимая…

- Постой!

Звёздой сверкнул клинок,

И длинный волос лёг волной

На серый мох у ног.

Мы молча сняли пояса,

И прядь связала их.

Её лучистые глаза

Зажгли огонь в моих.

Стрела, чей путь везде так прост,

Вонзилась меж камней –

Был слишком хрупок этот мост,

Но я пошёл за ней…

И ликованьем крик орла

Раздался между скал.

- Ты как валькирия смела! –

С улыбкой я сказал.

Мы шли вдвоём по крутизне,

Не разнимая рук…

И слышит вечность, мнилось мне,

Сердец согласный стук.

Конец ХХ века

Вот он, древний алтарь, -

взгляни,

Снова здесь, как и встарь, -

огни,

Снова песенный чистый звон

Устремляется в небосклон.

Улыбается светлый Лик -

Вечно юн, как живой родник,

И любовью дарить готов…

А в глазах Его – мир и зов.

В этот храм –

Посмотри, мой век! -

Возвращается человек,

Наблуждавшись в тумане снов,

В лабиринте коварных слов…

Тот, кто «верю…» шептал в ночи,

Затеплив огонёк свечи,

Наконец-то, узрев «Восход»,

Твёрдо «Знаю!» произнесёт.

Хочу нарисовать картину

Хочу нарисовать картину –

Там в полусумрачный покой

Я свет неверно-зыбкий кину,

Рождённый жёлтою луной.

Рассыплю роскоши причуды:

И златотканые ковры,

И драгоценные сосуды,

Востока щедрые дары…

Рубинов алых полыханье

Рассею бликом по стенам,

Дыханье роз и свеч мерцанье

Дрожащей кистью передам.

А под изящным балдахином,

Среди тончайших покрывал,

Изображу я властелина,

Чтоб глубоко, спокойно спал.

Недавний пламень сладострастья

Пусть резкие смягчит черты

Того, кто знал, казалось, счастье –

Богатство, упоенье властью

И чарованье красоты.

Пока он дремлет беспробудно

Под стражей верных янычар,

Готовит враг ему подспудно

Мгновенный яд или кинжал…

Оставим старика в покое –

Он взял от жизни, что хотел,

А что платить придётся вдвое,

И не чужой уже ценою,

Узнать от смерти не успел.

Там, у окна, я нарисую,

Придав ей дивные черты,

Султана гурию земную,

Рабу гаремной суеты.

Она вдыхает ночи трепет,

Бледнея, смотрит в темноту…

Молчит, ручья не слыша лепет

И трели соловья в саду.

На этом лике я смешаю

Тоску, и боль, и луч звезды.

Ещё – отчаянье без края

И зов Единой Высоты.

Пусть странно это, я не спорю.

Но так мне кажется порой,

Что неземное наше горе –

Свет вечности в игре земной…

И если сердцу не разбиться,

Не выдержав такой борьбы, -

Султан наутро поклонится

Богине, дочери рабы.

Новое время

Несётся конь быстрее вихря,

С высот роняя звёздный звон,

И шепчут травы еле слышно:

Соединился мост времён!

Сплетаются кармические нити

Сплетаются кармические нити,

Затягиваясь в сложные узлы.

Не рвите их, не дёргайте, не жгите,

А бережно узоры разберите –

Последствия обрывов тяжелы…

Мне кажется…

Мне кажется, мы что-то позабыли

В смятенье будней и круженье снов.

Мне кажется, когда-то мы любили,

Не понаслышке зная про любовь.

Мне кажется, мы даже умирали

Спокойно друг у друга на руках…

А вот когда? Припомнится едва ли –

Нить памяти запуталась в веках…

Порой так сильно сердце затоскует,

Пробиться силясь сквозь густой туман

Прошедшего… Иль это ум рисует,

И все его намёки – сплошь обман?

Шёл Будда

Шёл Будда по пыльной дороге земной,

В глазах Его небо сияло.

Навстречу со стонами плёлся больной,

На сук опираясь устало…

Всё так же палил иссушающий зной,

Когда разошлись эти двое,

Но палку отбросив, смеялся второй,

Ступая окрепшей ногою.

Весь край облетела мгновенно молва

О том, кто врачует чудесно.

Его обступая, такие слова

Толпа рокотала как песню:

Какие же травы ему ты давал?

Какие целебные яства?

А Будда с улыбкой на всё отвечал:

Я просто сказал ему -

Здравствуй!

Сердце, плачь молча

Сердце, плачь молча.

Белыми крыльями спрячь свои слёзы.

Лучик улыбки заметят,

А слёзы пускай не увидят.

Трудно тебе тосковать в одиночестве,

Сердце,

Трудно порою сносить оболочек

Упрямство,

Трудно его победить,

На волнах жизни поднявшись,

Пеною не захлебнувшись.

Сердце, плачь молча.

Слёзы осушит невидимый Друг,

А другие пускай не заметят.

Тяжесть и радость сменяют друг друга

- Снова и снова.

Сердце, плачь молча,

Когда есть тебе, о чём плакать.

И это пройдёт. И снова

Расправятся белые крылья.

Такая малость

Затрепетало бабочки крыло,

Чуть нежным перламутром отливая, -

Такая малость!.. А тебя прожгло,

И вспыхнула в душе мечта живая.

Росы ли капля в дремлющей траве,

Иль просто шёпот ветра меж кустами -

Такая малость!.. Птица в синеве -

А ты следишь, следишь за ней глазами…

И снова разгорается внутри

Священный пламень беспредельной силы,

И прямо в сердце льётся свет зари,

Родной до боли, бесконечно милый.

Вот умирает полевой цветок,

И смерть его проста и величава:

Заснув, он возродится в нужный срок,

Чтоб снова украшать собой дубраву.

Такая малость!.. Тонкий стебелёк,

Листок зелёный, хрупкий венчик синий…

Но – чувствуешь?! – в нём бьётся огонёк, -

Там, в пятнах цвета и изгибах линий.

Всё пристальнее взор души твоей -

За формой прозревается значенье,

И проступает чистое свеченье

Глубинных красоты её лучей…

Заклинание тоски

Не когти моё сердце, тоска,

Не сжимай мой уставший рассудок.

Без того жизнь моя нелегка –

В ней спрессованы боли века

Меж венков голубых незабудок.

И за горло меня не бери -

Что в хрипенье моём тебе проку?

Как не будь ты, сестрица, жестока,

Я готова к любому уроку

При лучах восходящей зари.

Не вливай в меня тягостный стон

Утонувшего в сумраке мира –

Не согнёт, а сожжёт меня он,

И восстанет мой дух, просветлён,

Средь безумья последнего пира.

Не когти моё сердце, тоска, -

Я не выдержу, думаешь, пытки?

И хоть пальцы твои очень прытки -

Надо мною иная Рука.

Как в святой вышине, как в небесном огне,

Растворишься, тоска, ты во мне.

Зима

Зима подобна забытью,

Предвечной дреме Абсолюта,

Когда, свернув игру свою,

В небытии он ждёт приюта.

И миллиарды раз распяв

Себя в частице каждой плоти,

И каждым духом просияв

В страданье, счастье и полёте,

Опять замрёт в глубоком сне,

Пресуществившись Единеньем –

И лишь неизреченный Свет

Окутает Его виденьем…

Лишь несказуемый огонь,

В снегах небытия блистая,

Зальёт безвременье собой

Не зная ни конца, ни края.

Зима подобна забытью.

В её алмазном трепетанье

Хранишь Ты исповедь свою,

Своё неслышное дыханье –

Ты, что есть всё.

Как близко всё, что далеко

Как близко всё, что далеко!

Звезда в руках моих мерцает,

И удержать её легко –

Но свет сквозь пальцы утекает…

И синим пламенем звенит

Сверкающее утвержденье

О чуде том, что предстоит,

Когда прорвётся напряженье.

Но длится всё наперекор,

Болит планета чьим-то сердцем.

Как просто всё, что нелегко.

Как нужно будущим согреться…

Зов

Ученик, ты готов?

Ветер хлещет в лицо

Ледяною волной.

Пора.

Среди горных хребтов

В ряду верных гонцов

Смело следуй за Мной

До утра.

Там, где бездны оскал,

Где смертельный отважного ждёт перевал,

Мы пойдём.

Там, где жуток обвал,

Где вчера ещё замертво путник упал –

Он шёл кратким путём.

Ученик, ты готов?

Только звёзды в густеющей тьме

Нам укажут тот путь.

Среди вечных снегов

Укрепись своим сердцем во Мне

И бестрепетен будь.

Нам по узкой тропе

Ценный камень для Храма нести

Сквозь туман и грозу.

Если страшно тебе,

Не дерзай вслед за мной на высоты идти,

Оставайся внизу.

Ученик, ты готов?

Уже трижды звучит Наш призыв –

Ночью, утром и днём.

Будет холод суров

И жесток будет ветра порыв,

Но мы груз донесём.

На вершине вершин

Мы заложим любовью наполненный Храм

Тем, кто позже пройдёт,

Чтобы пламя души

Им помог вознести к небесам

Светозарный оплот.

Немного о смерти

Упрямое сердце!

Оно ещё билось,

И глухо стучал за ударом удар.

Из сил выбиваясь, опять торопилось

Собрать в себе весь жизни дар.

Упрямое сердце!

Быть может… Быть может…

Теплился ещё его жар.

Зачем, задыхаясь, мольбою тревожит –

И бьёт за ударом удар?

Упрямое сердце!

Оно трепетало –

Как чувствовал я его боль…

Но, вздрогнув в последней попытке усталой,

Затихло, смирившись с судьбой.

Молчание.

Странно, что больше не бьётся

Моих средоточие сил.

Молчание.

Может, оно встрепенётся,

Упорствуя – чтобы я жил?

Молчание.

Странно, ведь вроде я умер

(Успело ли сердце остыть?..)

Молчание.

Кто бы меня надоумил –

Что есть это быть и не быть ?

На высотах

Здесь утром безмятежен был покой.

Восход короновал вершины гор,

И вечною стеной сомкнув свой строй,

Они несли в безмолвии дозор.

И с беспредельностью сливалась тишина,

Отсчитывая звоном бег веков,

И точно в сон была погружена

Страна высоких пиков и снегов.

Но снова высота меняет лик.

Звучнее грома стала тишина –

И кажется, в любой летящий миг

Взорвётся грозным голосом она.

Огнём заката, льющимся с небес,

Пылают ледяные шлемы круч.

Суровей чёрных пропастей отвес.

Толпятся в безднах караваны туч…

И вот оно – один лишь вздох вдали,

Лишь крик орла, тревожный трепет крыл –

И кони вихря буйно понесли,

И снежный плащ его всё перекрыл.

Стремительный полёт среди громад,

Копыта в темь клинками молний бьют…

Вернутся ль те, кто вышел в путь, назад –

Иль мир иной нежданно обретут?

Руны неба

Выезжал на прогулку король

Любоваться закатом в горах.

В злате конь его, чёрный как смоль,

Дорогая нагайка в руках,

Слуг и рыцарей рядом – не счесть.

Звон мечей, роскошь пышных одежд,

Слог изящный и тонкая лесть,

Сеть интриг, шёпот тайных надежд…

А в стране круч и льдов – тишина.

Льётся в вечность безмолвье громад,

И неведома там вышина

Снежных пиков, чарующих взгляд.

Долго, спешившись, молча глядел

На пыланье вершин властелин,

Мнилось, этим величьем владел

Из всех смертных вокруг он один.

А у ног его бился орёл,

Для забав королевских пленён.

Тосковал он и крыльями мёл

Прах земли, всё стремясь небосклон

Прочертить, оборвав злую цепь…

Он упорней – безжалостней крепь.

И лишь воин один всё смотрел

С пониманьем на птичью беду.

Он, наверно, отважен и смел,

И в сраженьях всегда навиду.

Ну а может – кто знает? – и нет,

Может, был он обычный слуга,

Только сердцем поймал дивный свет,

Что не каждому дарят снега…

Боль в груди. Странный взгляд. Шаг вперёд.

Меч из ножен – и жалобный звон.

Руны неба – орлиный полёт.

«Ты свободен, а я обречён».

«Как ты смел?» - в гневе молвил король,

На расправу был крут он и скор,

«Что ж, поклонник свободы, изволь:

Сам себе выбрал ты приговор».

И, бледнея, смотрели пажи,

Как над бездною молча стоял

Тот, кто жить-то ещё и не жил,

Да нечаянно смерть повстречал.

Второй шаг его – прямо в закат,

Без рыданий ушёл он во тьму.

Тело принял внизу камнепад,

А король прошептал: «Почему?»

- «Почему?»- прозвенел небосвод,

- «Почему…» - отдалось в облаках…

Руны неба – орлиный полёт,

Что начертан ответом в веках.

Чайке, которая живёт в каждом из нас

Ему твердят отец и мать:

«Живи как все, сынок!

Чего ещё искать и ждать,

Когда и так не занимать

Нам страхов и тревог?»

Но – что за странность! - он опять

Вдали от берегов.

И снова учится летать,

Как будто хочет ветром стать

И взмыть до облаков!

Подняться выше – и в пике

Со свистом синь рассечь,

Душой и телом налегке

Нестись и перья жечь!

Да, Джонатан, ты знал полёт,

Как и ветра не знали, -

За это братьев – чаек сход

Изгнал тебя из стаи.

Безумные, где вам понять,

Как манит песней небо!

Ведь не мечтать, как не летать

Для чайки значит – не быть!

И долго был ты одинок,

Живя на дальних скалах –

Лишь мать порой: «Сынок, сынок…» -

Во сне тебе шептала.

Но ты узнал других таких,

Кто жизни в небе ищет.

Ты сердцем звал – и встретил их,

В чьих крыльях вечность свищет…

Шла в стае жизнь своим чредом –

Обиды, ссоры, склоки.

Но был один… Мечтал о том,

Как научиться сечь крылом

Небесные дороги.

Он тоже изгнан был. «Позор!» -

Ему кричала стая,

А шорох волн чертил узор

И белой пеной таял.

Облитый горечью обид,

Не мог суда понять,

Когда услышал: «Флетчер Линд,

Ты хочешь ли – летать?»

Благословен тот день и час,

Когда от счастья или ран

Проснётся в нас, блеснёт из глаз

Бессмертный странник Джонатан!

Обними меня

Обними меня, любимый, обними –

Сердце плачется осенней непогодою…

На мгновенье только к небу подними –

И упьюсь, как счастьем, каждою невзгодою.

Обними меня, любимый, только раз –

По воде и по огню пройду спокойно я,

Пронесу твоих сиянье глаз –

Радоваться и страдать достойная.

Обними меня, любимый, обними –

Осень снова осияна чистым пламенем,

Золотые разожжёт огни

Под небесным беспредельным знаменем.

Храмы

Храмы по Руси – свечами,

Божья рать.

Там с молитвой,

Тут с мечами

Нам вставать.

Если свистнут вражьи стрелы -

Не робей!

Смерть – она как крылья белых

Лебедей…

Древняя Русь. Воспоминания.

Купола ль церквей там встали

Или шлемы?

С поля вороны взлетали –

Кто мы? Где мы?

Навсегда ль в груди засели

Стрелы вражьи…

Там дружины грустно пели

По овражьям.

Точно дымной пеленою –

Было, было…

Лебедями надо мною

Руки милой.

И натужный храп коней

Прямо в уши…

Помнят росы тех полей

Наши души.

Наклонились кусты

Наклонились кусты над рекою.

Что ты, птица, печально свистишь?

Аль и мне простонать за тобою

Там, где шепчет дремотно камыш?

Наклонились кусты, закачались –

Кто там ходит, в тумане лесном?

С кем вы, ивы, так тихо прощались

И вздыхали неслышно о ком?

Закачались кусты и затихли,

Только в чаще всё жалобней свист.

Тайна грусти моей не у них ли –

Ты ответь, кроткий ивовый лист…

 

Ваши комментарии к этой статье

 

24 дата публикации: 05.12.2005