Валентинас Мураускас,
Вильнюс

Пространство – основа или параметр осознания

 

В XXI век западная цивилизация вступила с громадным багажом научного знания в технологическом порыве совершенствовать мир и наши жизни. Большинство уверенно, что на базе научного знания построенная картина мира вполне конструктивна и требует только уточнений и детализации. Предчувствие неведомого и глобальных открытий стало синонимом романтики учёных и мыслителей прошлых веков. Даже область фундаментальных исследований приобрела прикладную или технологическую наклонность. Критерием ценности научного поиска стало не познание, как таковое, а применимость открытий в совершенствовании технологий.

Научная картина мира стала неотъемлемой частью удобств и удовлетворённости собой нашей цивилизации. Поэтому любая попытка критического взгляда на научную картину мира принимается как покушение на устои западной цивилизации и ниспровергается давлением авторитетов. Несмотря на предполагаемую реакцию, предпосылок для внимательного рассмотрения научной парадигмы достаточно. Любой профессионал «переднего фронта» науки сможет перечислить целый ряд застарелых парадоксов, принципиально не решаемых в рамках существующей научной картины мира. Другой, с точки зрения авторитетов от науки, «грязный» довод, указывающий на неполноту научной картины мира – это мистический или религиозный опыт. Стараясь не испачкаться о многозначность и расплывчатость, небольшая часть этого знания была принята в науку в виде трансперсональной психологии и антропологии. Несмотря на такое «достижение», брезгливое отношение академической науки к этим «новым» областям научного знания стойко сохраняется. Другие области мистического опыта, бесповоротно ставящие науку в неудобное положение, такие как парапсихология, религиозные и оккультные доктрины просто игнорируются или бездоказательно отрицаются.

Внешний наблюдатель видит тупиковую ситуацию неаргументированного отрицания на фоне полной и обоснованной уверенности в себе с обеих сторон. В это же время представители западной науки позволяют себе демонстрировать религиозность при отрицании религиозных доктрин, а мистики, как правило, предпочитают удобства технологически развитых стран и, в лучшем случае, посмеиваются над научной парадигмой. Следовательно, «де-факто» объединение столь несовместимых взглядов на мир уже происходит. Большей частью защитные реакции с обеих сторон вызывает страх «быть проглоченным» в модель мира «противника».

Однако нет никакой необходимости противостояния. Мистическое видение мира прошло проверку временем и списывать его на интеллектуальную недоразвитость сегодня уже просто глупо.

Сомневаться в правдивости научного знания тоже может только недостаточно образованный, – достижения технологий доказали её конструктивность. Научная модель мира, однозначно, правильная. Вопрос только в определении области её применимости. То, что эта область не абсолютная, доказывает наличие аксиоматики. Ведь никто не поспорит, что сумму научного знания мы в праве назвать научной моделью мира. А между моделью и миром (точнее будет назвать Реальностью) всегда существуют некоторые начальные допущения, задающие правила или логику самого моделирования. Это аксиомы модели. Их забыли как аксиомы, потому что они очевидны и само собой разумеющиеся. Получившееся полное отождествление с моделью вселяет ложную уверенность, что модель Реальности – это реальный мир.

Этой мысли можем и испугаться, но если приглядеться пристальнее, то выяснится, что этим утверждается только одно – наличие отождествлённости с научной картиной мира. Предпосылки настороженности вызывают поспешные выводы. Попробуем некоторое время их сдерживать и вернёмся к аксиоматике.

Аксиоматику мистических моделей мира определить сложнее, поэтому начнём с научной модели мира. Одна из аксиом научной модели мира – пространство. Пока не будем касаться даже свойств пространства и остановимся на самом понятии «пространство».

Пространство воспринимается вместилищем процессов и нас самих. Оно кажется неотъемлемым и бесконечным атрибутом Вселенной, который никак не связан с осознанием. Это считается очевидным и бесспорным.

Если кто и попытается найти что-нибудь написанное о пространстве, а не о математических изысках о его кривизне или мерности, то с удивлением обнаружит, что термина «пространство» не найти в большей части уважаемых энциклопедий, толковых словарей и справочников. Чаще всего мы находим только «пространство и время», определённое как Эйнштейновский континуум с несколькими историческими ссылками. Большинство написанного можно свести к следующему: пространство и время «являют собой несущую конструкцию любой известной до сих пор объяснительной картины мира». Проще говоря, пространство и время – это фундамент, на котором строится любая модель окружающего мира, в том числе, и научная. Но фундамент модели – это допущения, аксиомы, которые должны быть очевидны и бесспорны.

Оставим пока в покое время и пристальнее взглянем только на одного «кита» любой модели мира - пространство.

Но с первого шага возникают сложности. Чтобы взглянуть на фундамент научной картины мира, необходимо - для лучшего обозрения - с него слезть. Иначе говоря, критический взгляд на аксиоматику научной модели мира потребует встать на позиции другой аксиоматики. Подобные попытки известны из опыта ряда более древних культур, но заметного влияния на научные взгляды Запада «импортные» модели мироздания не произвели. И так случилось по той простой причине, что аксиоматика этих моделей несовместима с «очевидными» допущениями западной науки. Когда допущения сделаны и трудами ряда поколений модель построена, то уже поздно сомневаться в правильности допущений, ведь смена аксиоматики грозит разрушением самой модели. Тем более, что правдивость научной модели мира доказана бесспорным торжеством технологий, радикально изменивших и Землю и условия жизни её обитателей. Именно правдивость и продуктивность научного знания внушает нам уверенность в исключительной правоте аксиоматики научной модели мира. Так на пути желающего пристальнее взглянуть на «очевидные и бесспорные» допущения научной модели мира возникает трудно преодолимый психологический и образовательный барьер.

Становится очевидным, что простая смена аксиоматики модели мира неприемлема из-за отсутствия чего-то общего у этих моделей, чего-то позволяющего вести конструктивный диалог. Несовместимость допущений исключает адекватность осмысления увиденного с позиций другой модели. Разная аксиоматика – это разные логики. Перевод между логиками невозможен. Возможна только интерпретация на основе «своей» логики. Несовместимая аксиоматика порождает, с первого взгляда, антагонистические модели. Как этот антагонизм проявляется в жизни, мы можем видеть на примере доброжелательных попыток диалога между «неиспорченным» европейцем и «неиспорченным» тибетским горцем или между традиционным даосистом и «нормальным» профессором западного университета. Конечно, исключения известны, но они требуют многолетней подготовки одного из участников диалога. При отсутствии этой подготовки, как правило, получаются монологи представителей несоприкасающихся миров с несопоставимыми взглядами и ценностями. Эта тупиковая ситуация наблюдается не менее века.

Теоретически возможен ещё один вариант решения задачи исследования аксиоматики используемой модели мира. Это нахождение аксиоматики, превращающей используемые модели мира в частные случаи или в элементы более общей модели, способной интегрировать уже существующие. Пусть в этом месте меня простят представители мистических доктрин, уверенных в абсолютности их моделей мира.

Очевидно, что подход интеграции известных моделей мира должен иметь следующие следствия:

1. Все закономерности научной модели мира должны непротиворечиво «вписаться» в более общую модель мира как частный случай.

2. Все закономерности моделей мира оккультных и религиозных доктрин тоже должны «вписаться» в интегральную модель мира как частный случай.

3. Известные как науке, так и другим традиционным системам знания, парадоксы должны найти своё естественное решение.

4. С позиций интегральной модели должна существовать возможность конструктивного диалога между сторонниками научной картины мира и сторонниками мистических доктрин.

Эту немыслимую задачу мы можем попытаться решить изменением только одной аксиомы – пространство не трёхмерно и оно не является элементом мира. Пространство можем считать только фундаментом модели мира, операционной средой моделирования. А размерность пространства – параметром, задающим предельную сложность модели. Ведь очевидно, что увеличение на единицу мерности пространства моделирования повысит его вместимость в бесконечность раз. А бесконечность – это уже не количественный, а качественный скачок содержания модели. Так что изменение мерности модели - это ее качественное изменение.

Возникает справедливый вопрос об избыточной сложности подобной модели. Нет возможности доказать необходимость предлагаемого изменения аксиоматики, опираясь на «старую» аксиоматику. Полезнее потерять сколько-то времени и попытаться нечто построить на «новом» фундаменте. Если в этом строении проявятся хотя бы вышеперечисленные ожидания, это докажет хотя бы умозрительную полезность модели.

Обратим внимание на то, что научная модель мира, являясь суммой научного знания, есть только модель мира. Работоспособная, продуктивная, подтверждаемая личным опытом каждого, но всё-таки модель. Мы, представители западной культуры, настолько отождествлены с научной моделью мира, что у нас не возникает сомнения в том, что воспринимаемый мир – это лишь модель мира или Реальности. Такой поворот мысли может вызвать эмоциональный протест, но, отложив эмоции в сторону, сосредоточимся на формальной стороне подхода. С этой точки зрения нет возможности спорить с тем, что и культура целиком, и индивид в отдельности моделируют окружающий мир и взаимодействуют с ним, опираясь на знание этой модели.

Следовательно, пространство является фундаментом, основой модели мира, а не элементом или свойством самого мира. Этот тезис сам по себе ничего особо не меняет. Смещается только точка зрения, дарящая дополнительную свободу взглядов. Сумма нашего знания о мире превращается в модель Реальности без всякого пересмотра содержания. Единственное, что добавляется, это знание, что научная модель мира - не единственно возможная. Критерий правдивости модели – её практическая применимость, конструктивность. Если шаман достигает намеченного и нам очевидного результата странными или невозможными в нашем понимании методами, это значит, что его модель мира другая, но она вполне работоспособна. Пропадает повод для восторга или испуга.

Далее, чтобы избежать путаницы в терминах, то, что мы пытаемся моделировать, назовём Реальностью. Реальность окружает нас и мы сами, со всеми своими попытками осознать и моделировать Реальность, являемся тоже Реальностью или её частью. Нет ничего, что не является Реальностью и всё, что есть, – является Реальностью. Будем считать это допущением или аксиомой интегральной модели, хотя оно тоже очевидно и не противоречит науке.

Этот тезис особых возражений вызывать не должен. Тем более что мы не пытаемся приписать Реальности никаких особых или дополнительных свойств. Единственное, что следует из общей логики и стоит отметить, так это то, что любая, даже самая сложная модель Реальности будет представлять упрощение Реальности. А, значит, Реальность всегда сложнее любой модели. В противном случае мы признаем себя равными по сложности или даже более сложными, чем Реальность, частью которой мы являемся. Тем более, что общая взаимосвязанность уже достаточно доказана в разных областях научного знания от физики до антропологии. В этом случае процесс познания сводится к освоении существующих моделей Реальности и построению новых, более сложных. Отметим, что естественно отпадает вопрос о познаваемости – непознаваемости Реальности.

Значит, попыткой моделирования себя самой через нас занимается сама Реальность. Пока нам кажется, что мы отдельные и самостоятельные субъекты, нам никто не запретит так думать. Однако сегодня менее противоречиво считать себя частью познающей себя Реальности.

И так подводим первые итоги поиска аксиоматики для интегральной модели Реальности:

1. Пространство не трёхмерно и оно не является элементом Реальности.

2. Пространство – это только операционная среда моделирования более сложной, чем любая её модель, Реальности.

3. Мерность пространства моделирования – это мера предельной сложности модели, а не атрибут Реальности.

Как видим, на первый план выступает процесс моделирования как способ познания Реальности. Но моделирование основано на механизме осознания. Поэтому придётся обратить внимание на сам процесс осознания.

В нашей технологической цивилизации нормальным осознанием считается осознание на основе «врождённого», т.е. в ходе воспитания впитанного алгоритма осознания, который кажется единственным, естественным и не подлежащим обсуждению. Касательно западной цивилизации таким образом осуществляется преемственность научной модели мира и последовательное развитие этой модели. Алгоритм осознания – это определённая логика или способ развёртки, сортировки и обозначения поступающих переживаний. Операционная среда, в которой происходит упомянутая обработка переживаний, названа пространством. Это среда построения модели Реальности, как индивидуальной, так и общекультурной. Само пространство, сколь пустым мы его не воспринимали бы, в себе всегда прячет определённый алгоритм осознания. Индивидуальными отклонениями алгоритма осознания в зависимости от их величины занимаются или психотерапевты или психиатры, выполняющие роль стражей культурного стандарта алгоритма осознания Реальности.

Заметим ещё одну деталь: любое доступное нам пространство моделирования – трёхмерно (явь, сон, транс….). «Нормальные» представители человечества способны строить не более и не менее чем трёхмерные модели Реальности. Это задает определённый потолок сложности модели, с которым уже столкнулись первопроходцы в разных областях науки. Число парадоксов и тупиков в научном поиске растёт с каждым годом, вызывая всё крепнущее подозрение, что в научном подходе на самом фундаментальном уровне допущена ошибка. Но если следовать логике изложенного, это не ошибка, а предел возможностей трёхмерного моделирования. Оказывается, западная цивилизация приближается к пределу возможностей трёхмерного моделирования Реальности. Накопленные парадоксы свидетельствует об этом. В таком случае, потенциально, для человека открываются немыслимые просторы познания, а доктрины традиционных или мистических систем знания оказываются путеводными знамениями для следующего, более глубокого этапа познания Реальности и себя как её части.

С другой стороны, говоря о многомерной модели Реальности, мы сами попадаем в затруднительное положение. Зная, что способны пользоваться только трёхмерным пространством моделирования и говоря о, как минимум, четырёхмерной модели Реальности, мы оказываемся неспособными на деле её применить. Вообразить четвёртую ортогональную плоскость в добавление к известным трём нам не позволяет доминирующий трёхмерный алгоритм осознания. Но обратим внимание на то, что доминирование определённого алгоритма осознания – это только доминирование, а не запрет иных и даже более сложных алгоритмов осознания. В случае увеличения мерности алгоритма осознания получим предпосылки для создания соответствующей мерности модели Реальности. Но, как уже отмечали, модель увеличенной мерности будет отличаться от предыдущей качественно, а не количественно. Бесконечность трёхмерного пространства, умноженная на бесконечность, – это уже не математическое исчисление, а переход на качественно иной уровень моделирования. С непривычки подобное заявление должно звучать достаточно фантастически, если не обратить внимание на содержание традиционных систем знания. А если присмотреться повнимательнее, да ещё и позволить на себе «опробовать» их методы воздействия на осознание, то выяснится, что суть их – учение о сознательном управлении осознанием вплоть до освоения четырёхмерного моделирования (просветление).

В западной культуре идей о волевом управлении осознанием почти ещё нет. Тем не менее, переключение осознания возможно и происходит под воздействием психотропных веществ из-за отклонений физиологических функций в случае крайней психологической напряжённости. Такие отдельные отклонения осознания оставляют глубочайшие впечатления, которые в нашей культуре нет способа объяснить и поэтому их «списывают» как иллюзорные или болезненные. Однако повторяющиеся переключения могут подарить их обладателю возможность освоить какое-то «волшебное» ремесло, а, может, дать работу психиатрам. Однако «одарённый» таким подарком индивид обычно не понимает сути происходящего и считает случившееся даром потусторонних сил или болезнью. Психиатры, понимая столько же, уверены в болезненности подобных отклонений осознания и изобретают способы лечения. С точки зрения результата успешность психиатрического лечения сомнительна и ещё более сомнительна с точки зрения концепции психического здоровья.

Так как представители западной культуры в какой-то степени являются материалистами, попутно заметим, что физиология мозга влияет на процессы осознания, но это влияние однобоко: это изменение уровня отождествлённости с «врождённым» алгоритмом осознания. Ничего более радикального добиться не получается. А это значит, что мозг как часть модели физического мира, связан только с одним алгоритмом осознания, представляющим нам Реальность в виде научной модели мира (видимость физической реальности).

Попробуем графически представить механизм осознания.

Рисунок 1. Нормальное осознание мира и неуправляемое переключение осознания.

Средний блок рисунков, обозначенный как «время осознания» намекает на механизм управления осознанием, но его пока не будем разбирать и остановимся на общих чертах механизма осознания.

В случае управляемого осознания (традиционные доктрины знания допускают таковое) возникающие иные видения реальности сильно удивляют своими фундаментальными отличиями, но оставляют возможность при помощи параллельного осознания опознать элементы Реальности и достичь осознанного пребывания в конкретном осознании.

Рисунок 2. Управляемое осознание реальности, через управление вниманием.

Управление осознанием позволяет отличать и осознанно выбирать алгоритмы осознания реальности, добиваться плавного наложения иного видения на обычное видение физического мира, осознавая дополнительные связи и свойства осознаваемого. Подобное «размытие» врождённого алгоритма осознания знакомо тем, кто научился пользоваться интуицией или владеет каким-либо «пограничным» ремеслом. В случае овладения данным механизмом, а это только механизм осознания, экспериментатору собственным осознанием будет понятно происходящее с ним и он даже не попытается искать потусторонние силы, другие миры или Божий дар. Но зато у него появится чувство ответственности за им творимое.

Из нарисованных схем видим, что одна и та же Реальность, будучи по-разному отображена разными алгоритмами осознания, в соответствующих операционных средах (пространствах) осознания породит целый ряд видимых миров. Реальность нам может предстать видимостью целого ряда совершенно непохожих между собой миров. Тот, кто занимался измененными состояниями сознания, подтвердит их разительные отличия. А тот, кто применяет измененные состояния сознания (измененные алгоритмы осознания) с целью лечения, подтвердит эффективность таких методов. Тут и напрашивается вывод, что изменение алгоритма осознания – это вовсе не иллюзия, а просто другое видение той же самой Реальности. И в этом месте мы приходим к поразительному выводу, что Реальность невообразимо сложна, раз есть возможность ее осознавать столь многими способами и каждый из этих способов осознания, овладев им, позволяет результативно взаимодействовать с ней.

В результате получаем контуры интегральной модели Реальности:

1. Мы не способны напрямую осознать Реальность.

2. Для взаимодействия с Реальностью мы строим модели Реальности и, отождествившись с ними, через них осознаём отдельные аспекты Реальности, обусловленные аксиоматикой конкретной модели Реальности.

3. Пространство – это не более чем операционная среда конкретного осознания Реальности и является только основой моделирования.

4. Возможны разные конструктивные алгоритмы осознания, а научная модель мира является только одним из них. Разные алгоритмы осознания – это переживание разных пространств.

5. В четырёхмерной модели Реальности решаются все возможные парадоксы трёхмерных моделей Реальности, как научной, так и других.

6. Уровень познания Реальности напрямую связан с максимально доступной сложностью моделирования. Ступеньки сложности модели Реальности – это мерность среды моделирования или мерность пространства осознания.

Дополнительно можем заметить, что при следовании предложенной логике исчезает дуализм или поляризованность таких классических противопоставления как:

- объективно – субъективно;

- объект – субъект;

- познаваемо – непознаваемо;

- материальное – идеальное и т.д.

Изложенное - это только легкое прикосновение к одному элементу аксиоматики научной картины мира – пространству. Время тоже готово показать свои невидимые с позиций научной картины мира свои стороны.

Валентинас Мураускас
valentas@sec.lt
olis@post.omnitel.net
Вильнюс
20 сентября 2003

 

 

 

Ваши комментарии к этой статье

 

№15 осень 2003 года дата публикации: 10.10.2003