Марианна Яцышина

 

АССИЗИ

 

Даже малые знаки ведут к большим явлениям…

Братство, п.400

 

Почему снова берёшься за то, что сделать почти невозможно? - спрашиваю я себя. Пытаешься рассказать, поделиться тем, что так глубоко скрывается в сознании?

Всё очевидное лишь отголоски подлинной реальности, и подчас искажены до неузнаваемости. Но всё-таки снова делаю попытку поделиться с друзьями тем, что произошло в жизни, так удивительно и неожиданно.

Когда ждёшь восхода в горах, бывает нечто подобное. Вот уже золотом расплавленным украшена солнечная корона, но сам диск ещё не виден, и каждое мгновение его ожидания растягивается, и даже птицы вдруг на секунду умолкают, глаза начинают слезиться, всё смотришь, не отрываясь, и вдруг резко вспыхивает горячей серебристой, почти синей звездой среди золота луч. И мир заливается, заполняется огнём нового дня.

Для меня это символ всей жизни, всех ожиданий, подъёмов и спадов. Солнце восходит, Земля стремительно совершает обороты, и как говорил ветхозаветный псалмопевец: «Время проходит быстро, и мы летим».

Что я знала про Италию перед тем, как нежданно-негаданно в ней оказалась? Что можно знать про страну, читая историю, изучая искусство, но не ощущая её воздуха, не чувствуя под ногами её Земли, не видя её Небес? Есть выдающиеся люди, которые умеют, не побывав в стране, чувствовать её остро и метко. Я к ним не отношусь, поэтому про Италию я знала что-то, но не чувствовала почти ничего, если не считать сердечный трепет от звучания некоторых имён, полузабытых снов и всемирно известных произведений искусства.

Александр Блок писал в своих «Итальянских впечатлениях»: «Путешествие по стране, богатой прошлым и бедной настоящим, - подобно нисхождению в дантовский ад. Из глубины обнажённых ущелий истории возникают бесконечно бледные образы, и языки синего пламени обжигают лицо. Хорошо, если носишь с собою в душе своего Вергилия, который говорит: “Не бойся, в конце пути ты увидишь Ту, Которая послала тебя».

Рада, что прочитала итальянские впечатления Блока уже после возвращения из Италии.

Буду писать! В надежде, что сумею увидеть в конце «Ту, Которая послала меня», а там будь что будет.

Не прошло и десяти дней, проведённых в Италии, и она уже стала звуком свирели далеко в горах, небом на фресках Джотто, профилем женщины в синем на золотом. Сумерками над Тосканой, одиночеством в шумный вечер, очертаниями Альп на восходе, ароматами в незнакомом храме. Италия, эта колыбель Красоты, однажды задержала-таки на мне пристальный взгляд. Это случилось в Ассизи. Впрочем, я так и не поняла, то ли вся жизнь прошла под эти взглядом, то ли одно мгновение?

Приехала я в Ассизи утром, поездом из Флоренции. Долго стояли на станции Ареццо, вдруг вспомнила, чем мне это название знакомо. В книге о Франциске описывался случай, происшедший в Ареццо. Этот город раздирали невзгоды междоусобиц, и как-то проходил мимо него Франциск, и увидел над городом жуткую стаю демонов, которые злобно разжигали адский огонь с помощью людских страстей. Тогда он почувствовал такое сострадание к ожесточенным жителям, что встал у стен Ареццо и силой духа приказал демонской своре сгинуть. И не было у тьмы сил сопротивляться свету Его сердца, освободил Франциск тогда Ареццо.

А мой поезд поехал дальше, и вскоре сквозь дымку дождя показалась станция, на которой было написано волшебное слово - Ассизи.

С такой же святой простотой, подумалось мне в эту минуту, можно было написать на станции - Иерусалим, а в скобках - Небесный.

Ассизи из этого же разряда мест на Земле, которые вполне могут существовать на карте мира, но словно не принадлежат полностью ни стране, ни политическому строю. Нечто похожее чувствую, когда подмосковная электричка останавливается на станции Радонеж, и обыденным голосом объявляется: «Радонеж, следующая Хотьково…» Сердце в это мгновение по-особому начинает биться, Радонежские леса видятся, гора Маковец, где стоит маленький свежий сруб с крестом, а в нём теплится берёзовая лучина у крошечного оконца, и открыта книга. «Господь Свет мой и Спасение мое…» - звучит голос спокойный и твёрдый. Свежий снег засыпал и без того едва заметные тропинки в Радонеж…

Вот и в Ассизи. Станция, автобус, современная дорога, ведущая в город, нежно прислонённый к склонам горы Субазио. А видится совсем иное при этом. Заросли старых олив, огороды, бегущие с гор ручейки, и босоногий путник в грубом заплатанном плаще пробирается вдоль виноградников к маленькой каменой полуразрушенной постройке в стороне от города. А в городе звучит музыка, девушки и юноши гуляют по каменным улицам в изящных костюмах. Вечером здесь будет торжественный праздник весны Календимаджо. Кто же в такой день уходит из города, кому не дороги веселье и танцы расцветающей Умбрии? А беглец уже замешивает раствор, готовит плоские камни, которые тащил сюда на спине издалека и забирается по шаткой лестнице на полуразрушенную стену. Всё громче звучит музыка в Ассизи, всё тяжелее становится затаскивать камни наверх в одиночку.

И откуда такая память? Ведь прошло от жизни Франциска и Клары почти восемь столетий! Камни помнят, горы, оливы, но ведь век человеческий скоротечен. А ощущение, что люди тоже помнят. Столетия не сосчитать, а помнят! Мир тогда оказался напитан дождём такой любви, которую почувствовав однажды, не забудешь больше никогда.

Как меня встретил Ассизи? Ливнем и Хэллоуином, в канун Дня всех Святых. На вокзале взяла такси, у меня был адрес, который выбрала наугад, когда перед самым отъездом искала в Интернете хостелы (недорогие гостиницы типа общежития) в Ассизи, выписала парочку адресов и сейчас просто сказала первый попавшийся таксисту. Это оказалось попадание в десятку, но я ещё в тот момент этого не знала. Via (это любая улица по-итальянски) dell Ancanjani 3, а само место Cittadella Ospitaliata. Дорогу от железнодорожной станции в город из-за стены дождя не смогла рассмотреть, но что-то невидимое меня успокаивало, не было ни беспокойств, ни сомнений. Просто всё шло так, как надо, я это чувствовала. Через крепостные ворота мы въехали в город, машина сделала несколько крутых поворотов и остановилась возле гармоничных каменных строений, расставленных в художественном беспорядке. Такси уехало, оставив меня с рюкзаком, без зонта и мирном расположении духа. У двери, похожей на подземный гараж, была милая табличка Cittadella Ospitaliata, дверь сработала автоматически и я оказалась в пустом холле, чем-то отдалённо мне напомнившем симпатичные подмосковные санатории из детства, где-нибудь в Звенигороде или Красновидово. Из-за стойки на меня смотрел человек с детскими глазами, и был немного рассеян. «Бон джорно», - обменялись мы приветствиями одновременно, а уже через десять минут мне был вручен замысловатый план, куда надо было идти, ключ и оранжевый зонтик.

Я отправилась смотреть комнату, которая была совсем в другом месте, но тоже относилась к художественному беспорядку Cittadella. По всей видимости, это большой комплекс из разных построек, принадлежащий какому-то влиятельному обществу, туда приезжали паломники на автобусах, целые классы подростков, но всё это успела узнать уже позже. Мне предложили комнату в чудесном доме для одиноких и семейных паломников. Пока я искала её среди лестниц и переулков, то постоянно улыбалась сама с собой. Дождь лил, на улочках почти никого, а указатели просто восхитительные. К Святым Франциску, Кларе, Руфину, можно было, судя по указателям прийти уже через несколько мгновений. В это трудно было поверить.

 

Франциск Улица Святой Клары
Франциск  Улица Святой Клары

 

Но сначала нужно оставить вещи, к Таким Людям лучше идти налегке!

Комната оказалась очень милая, чистая, скромная, с Мадонной на стене, и с окном, выходящим в бескрайнюю даль Умбрии. Я ведь по привычке индийских путешествий пошла сначала только «посмотреть» (откуда я знала, что это окажется целый поход по лабиринту?), поэтому пришлось возвращаться за рюкзаком. Когда отдала паспорт для того, чтобы сняли копию, то мой новый знакомец, вернулся с удивлённой улыбкой. Он отксерил мою индийскую визу трёхлетней давности, вместо шенгенской, и теперь беспомощно смотрел на неё и на меня. Видимо, иностранцы в Cittadellе не частые гости, и как их паспорта выглядят, и где там что искать - непонятно.

Но вот уже вопрос решён, и я с вручённой мне картой города и окрестностей снова поднимаюсь по длинной лестнице, пересекаю завиток переулка, опять радуюсь указателям и смотрю на часы. В Ассизи полдень.

Город как шкатулка из камня вырезанная, ничего лишнего. Улочки переплетаются, как сюжеты в сказке, дома украшены петуньями и цикламенами и везде храмы, полные трепетными воспоминаниями. Главный храм, конечно, посвящён Франциску. Отчего не проходит ощущение, что я одной ногой здесь, в итальянской Умбрии, а другой стою в Сергиевом Посаде у Троицкого Собора? Ведь архитектура иная, история, жизнь, там Восток, здесь Запад, там Север, здесь Юг. Но такая родственность при этом.

У меня не было с собой туристической книги и тем более экскурсовода, поэтому до всего надо было доходить, полагаясь на прочитанное когда-то о Франциске. Но в большей степени положилась на интуицию и глубинную память. Кстати, книгу об Ассизи я купила перед самым отъездом, уже на станции за час до поезда и прочитала с большим интересом на обратной дороге.

Ливень начал стихать, порывы ветра доносили какие-то знакомые пряничные запахи. Хотелось ходить по этому городу без карт и специальных направлений, без бегущего времени по часам, и шумной компании. Для меня Ассизи в тот день под дождём был подобен старинному паруснику в открытом всем ветрам океане. Гордый, трогательный и мирный, плывёт среди изменчивости, среди громад городов, стран, евросоюзов, не беспокоясь о том, в каком порту его примут.

Облик города сохраняется практически без изменений вот уже без малого 800 лет. Всё то новое, что появляется здесь, не режет глаз, а всё старое не вызывает печаль. Словно само время встало на колени, чтобы помолиться вместе с Франциском и Кларой среди оливковых рощ и кипарисов, да так и застыло.

Подошла к храму цвета слоновой кости, посвящённому Святой Кларе, Санта Кьяара, так её имя звучит по-итальянски. Дивная романская архитектура! Внутри безлюдно и светло. Храм напомнил букет свежих ромашек, в этих цветах все краски и радость Земли.

На площади перед базиликой порывом ветра уносит мой зонтик. Правильно, зачем он мне теперь, когда попала под дождь такой благодати?

Через пару минут стою у крепостных ворот и читаю ещё один волшебный указатель: Сан Дамиано (1,5 км). Значит, он там, за этими воротами, где серебрятся старые оливы! Сердце что-то запело, захотелось плакать, как человеку, который долго шёл домой, а когда уже увидел родные огоньки, его внезапно от утомления и избытка чувств оставили силы. Я и правда, вдруг почувствовала, что устала, промокла и проголодалась. Решила, что пойду туда завтра утром, когда весёлый умбрийский ветер разгонит дождливые тучи.

А ещё мне почему-то вспомнился Иоанно-Богословский монастырь под Рязанью.

Мы с мамой там были когда-то в начале марта и заснеженные холмистые дали, и святой источник в отдалении от монастыря мимолётно начали перекликаться с влажной прохладой Ассизи. Почему, почему именно теперь и здесь, в Италии, так отчётливо всплывают образы Центральной России?

Ответ не нахожу, иду искать место, где можно тихо и скромно поесть. Заглядываю в полупустой ресторанчик со свободным столиком у окна, а в окне сумерки и каменные стены соседнего дома времён детства Франциска. Заказываю овощной суп, но сразу прощаюсь с надеждой, что мне принесут именно то, что прошу, горячий простой суп. Милый итальянец радостно сообщает, что сегодня Хэллоуин, и блюдо будет тыквенное. Ладно, я согласна, конечно. Сначала угощаюсь великолепным хлебом, в Италии умеют печь живой зерновой хлеб, и запиваю его местным сухим красным вином. Пью вино крайне редко, и люблю разбавить его водой, как древние греки почти вполовину. Но сейчас надо согреться, промокла и замерзла под дождём основательно. Приносят чудное тыквенное густое пюре, вкусно и красиво, но это не горячий суп, конечно.

Вечером на ступенях у магазинчиков опять появляются тыквы с вырезанными на них забавными рожицами, внутри горят свечки. Выглядит удивительно по-домашнему, так бы и ходила весь вечер, любовалась вечерними переулками, горящими изнутри тыквами, мимолетными итальянскими сценками. Снова усиливается дождь и спешу в свою комнату в Cittadellа Ospitaliata.

Не могу сразу заснуть, перед глазами фрески нижней базилики в храме Святого Франциска. Я туда пришла уже вечером, когда небо стало иссини лиловым, как плат Богоматери.

«Базилика Сан Франческо прославлена во всём мире благодаря изумительному синтезу искусства, архитектуры, живописи, скульптуры и духовности. Эта постройка - прототип всей итальянской готики. Её интерьеры расписаны великими художниками XIII - XIV веков, а слава Св. Франциска создаёт в ней невидимую, но мощную ауру».Так рассказывает об этом храме отец Никола Джандоменико в книге «Искусство и История Ассизи».

В тот вечер я была только в нижней более старинной части этого величественного ансамбля. Тут находится строгая гробница с мощами Франциска, несказанные по гармонии фрески на стенах, и настроение приглушённых красок в сочетании с едва слышимым откуда-то ангельским хором. Храм, как место встречи миров, здесь полностью воплощает своё назначение.

Утром, раскрыв окно, увидела, как над волнами черепичных крыш Ассизи парит долина Сполетто, полная разноцветной зелени, и скрывается где-то на дальних холмах Перуджии. Звонят колокола, возвещая начало дня всех Святых.

 

Базалика Сан Франческо Долина Сполетто
Базалика Сан Франческо Долина Сполетто

 

Ещё вчера задумала, что пойду осматривать верхнюю часть храма Святого Франциска именно утром, не дожидаясь, пока в него начнёт вливаться поток людей. Но в связи с праздником уже с утра храм был полон, в основном молодёжью, которая слушала то ли проповедь, то ли лекцию. Можно было стоять только у самого входа, поэтому видела лишь те фрески, что были ближе. Интересно, что атмосфера в храме напоминала учебный процесс, а не богослужение, наверное, так и должно быть, ведь храм - это ещё и познавательная лаборатория самого себя.

Я отправляюсь в долгожданное Сан-Дамиано! Снова прохожу около почти летящей базилики Санта Кьяара через крепостные ворота, где вчера остановилась, и оттуда начинается плавный спуск в оливковые рощи, мимо славных домиков и виноградников. Идти бы по этой дороге как можно дольше, и чтобы утренний ветер разгонял серебристые тучи, идти в тихую и пронзительную обитель Любви!

«Иду и иду, а сколько ещё идти и идти в родные края…» - по пути вспомнилось известное хайку.

У Сан-Дамиано такая долгая и красивая история, как древняя песня!

На рубеже VII - VIII веков появилась небольшая часовенка недалеко от Ассизи, она была живописна, но мала для проведения богослужений. Много лет за ней едва ли присматривали, и она медленно угасала. Франциск с юности любил приходить сюда, пребывать в уединении и молитве среди дубов, кипарисов и старых олив. На алтарной стене часовни находилось старинное уже по тем временам деревянное распятие. Глаза Спасителя на нём были необыкновенно выразительны, печальны и глубоки. Если бы православный человек взглянул на это распятие, то оно бы напомнило ему образ «Спаса Златые Власы» и другие наши древние иконы.

Однажды, глубоко погружённый в себя юноша, душа которого мучительно искала выход и обретение смысла жизни, услышал безмолвный голос Христа: «Видишь, Дом мой рушится, иди и восстанови его». И живой горячий дух Франциска воспринял этот зов мгновенно и всем сердцем.

Когда он принял решение навсегда покинуть отцовский дом, то пришёл в Сан-Дамиано, и первым делом начал готовить раствор и таскать камни, чтобы восстановить стены и крышу часовни. Этот человек не принимал полумер, он всё в жизни делал с полной самоотдачей. Камни, которыми Франциск укрепил строение, до сих пор можно увидеть. Это был 1207 год, но и по сей день, рядом с ровной опытной кладкой выступают милые сердцу фрагменты работы Его удивительных рук. В последствии в Сан-Дамиано сорок два года прожила Клара после того, как приняла вслед за своим Учителем, Братом и Другом Франциском венец подвига самоотречения. Много раз бывал потом здесь и Франциск, память о его боговдохновенном «Славословии творений», законченном в Сан-Дамиано, бережно сохраняет само пространство.

 

Крест на основании триединства Слева камни, сложенные Франциском, справа – каменотёсами в Сан-Дамиано
Крест на основании триединства Слева камни, сложенные Франциском, справа – каменотёсами в Сан-Дамиано


Когда подошла к входу в обитель, сердце замерло. Всё было так просто - камни, птицы, деревья, цветы. Обстановка маленькой площади у входа лишена архитектурного изящества. Каменные стены, черепичные крыши, небольшой колокол. Здесь издавна склонились в почтение к любимой «Госпоже Бедности».

Внутри шло богослужение, маленький храм был полон людей. Возле обители росли молодые дубы, внутри был дворик, из храма раздавалось пение, потом читали проповедь на языке Франциска и Клары. Я ходила возле стен и собирала желуди, любовалась на высокие кипарисы, на открывающиеся сады долины Сполетто. Вспомнились слова, выбитые на латыни на камне капеллы у родительского дома Франциска: «В этой капелле, бывшей когда-то хлевом для быков и ослов, родился Франциск, светило мира».

В Сан-Дамиано Светило Мира родился второй раз, и отсюда начался его крестный путь.

Возвращалась с какой-то печалью, уже не хотелось больше бродить и любоваться чудесным городом, возникло желание снова выйти за городские стены и отправиться в горы, которые так любил Франциск. Меня глубоко тронул воздух в Сан-Дамиано, там было по-особому свободно и свежо. Как во времена Франциска и Клары, так и сейчас даже самый изумительный город не сравнится с вольным ветром горных странствий.

Франциск любил путешествовать, и так же дорого ему было уединение среди лесов и гор.

У него было одно потаённое любимое место в 4 км от Ассизи, которое он со свойственным ему чувством юмора называл «Тюремный» скит, по-итальянски это звучит Eremo dell Carcere, в общем, карцер.

Скит оказался вовсе не похож на тюремный застенок, он расположился в ущелье гор, в густом лесу. Решила идти туда пешком, хотя много транспорта с паломниками встретилось мне по пути, и дорога на машине заняла бы не больше 20 минут, но возникло неодолимое желание подняться в Carcere самостоятельно. По дороге были указатели, заблудиться невозможно, сквозь сосновые ветки то и дело проскальзывают солнечные лучи, и к тому же открытие неведомых мест - это один из лучших сюжетов всякого путешествия.

 


Старая сосна по дороге в скит

 

Существует предание, что именно в Eremo dell Carcere Франциск впервые начал говорить с птицами. Проповедь птицам - одна из любимых всеми историй его жизни, которая вдохновила многих прекрасных художников, скульпторов, поэтов.

Мне кажется, что Джованни (а именно так назвали Франциска родители, пока сами же не дали ему забавное прозвище «французик», ведь его мать была родом из Франции) с детства дружил и умел разговаривать с птицами, они не разлетались, а наоборот собирались вокруг него. Но когда он стал взрослым и, разрушив иллюзорные преграды, устремился в открытое плавание-постижение, птицы не могли не почувствовать этих перемен. Их Друг рассказывал теперь о том, что Он постигал на собственном опыте, о Божественной Любви.

Тюремный скит окружён таинственным лесом, он и сейчас населён зверями и птицами, полон загадочных тропок и необъяснимых обычным умом настроений. Хотя уже давно здесь построен монастырь, проложены дорожки для паломников, сделаны замечательные скульптуры. Каждый день здесь бывают десятки и даже сотни людей, но лес и горы продолжают жить своей жизнью. Словно ещё сегодня на рассвете сюда приходил удивительный человек с глазами, как звёзды, в заплатанном плаще, и к нему слетались птицы.

Возвращаюсь в Ассизи на закате дня всех Святых, каким длинным стал для меня этот удивительный день. И вот уже огни города, на площади возле базилики Санта Кьары показывают уличные цирковые представления, всюду веселье и запах ванильных кренделей. Трудно поверить, что вчера бродила по этой площади под дождём в полном одиночестве. Сейчас не хотелось задерживаться и любоваться праздником. Душа была наполнена чем-то совсем иным, и всё пережитое надо было осмыслить в тишине.

Отправляюсь в свой временный приют. Через окно доносятся звуки веселья. Думаю, странно, ведь целый день практически ничего не ела, преодолела много километров и пережила столько впечатлений, а где усталость? И в ту же секунду ощущаю, что у меня сильный жар и озноб одновременно.

Ночью перед глазами проносились картины и звуки. Я видела идущего в зимний вечер вдоль поля человека с зажжённой свечой в руке, он закрывал своим плащом огонь от холодного дождя и ветра, мирно улыбался и напевал что-то. Стремительно проносились расписанные Джотто облака, юная Клара летела из родного дома, подобно белому лепестку розы, сорванному невидимым ветром, группа молодых людей в плащах из грубой шерсти куда-то шли, взявшись за руки и смеясь, как дети. Звучал гимн, похожий на старую грузинскую песню, и горы были в снегу, и расцветали гранатовые деревья. Фрагмент за фрагментом без всякой последовательности мчался и замирал, рассказывая о том, что не могла прочитать или придумать.

Вскоре поняла, что накрывшая меня болезнь обострила восприимчивость, а соприкосновение этих последних дней подарили возможность увидеть то, что возможно очень долго жаждало сердце…

Ещё месяц назад я даже не помышляла оказаться в Италии, и не просто где-то, а в Ассизи! Но всё произошло внезапно, так же внезапно, как я сейчас заболела.

Уже после возвращения врач возмущённо меня спросит, рассматривая рентгеновский снимок: «Вы что, спали на каменном полу или сидели в карцере? Откуда взялась двухсторонняя пневмония?!» Ну, конечно, тюремный скит, застенок, по-итальянски же карцер! Только это оказался благословенный застенок, тело пострадало, зато душа лишилась сна.

У меня оставался последний день в Ассизи, и решила, несмотря на забирающую силы болезнь поехать в Порцинкулу. Это совершенно особое место, когда-то здесь стояла маленькая часовенка посреди садов и полей, Франциск с братьями восстановил её, как и Сан-Дамиано, и вскоре это место стало любимо им, как первый братский союз. Часовня была названа Santa Maria degli Angeli в честь Божией Матери, которая повелевает всеми ангелами и сама как Ангел во плоти. Франциск несказанно любил и чтил Богородицу.

Сейчас Santa Maria degli Angeli - это огромный роскошный храм, внутри которого продолжает стоять крохотная каменная часовня.

Сюда бежала Святая Клара и была пострижена в монахини здесь своим Учителем и Другом, здесь собирался знаменитый «капитул на циновках», когда пять тысяч братьев, называющие себя францисканцами, держали свой первый совет. Яркие отважные люди, чьи сердца подхватили песню Духа Франциска!

В 1226 году в Высшую Обитель отсюда ушёл «рождённый в хлеву среди быков и ослов Светило Мира» Франциск родом из Ассизи.

Франциск никогда не был сентиментальным, но был самим состраданием. Он не был ревнителем ритуалов, но был самой молитвой, он не был похож на традиционного христианина, но воскресил внутри себя Христа и достиг явления стигмат! Его жизнь пронеслась кометой, которую невозможно забыть.

В этой часовенке столько молящихся! Одна девушка стоит на коленях, прижавшись щекой к каменной стене, что-то с благодарностью сквозь слёзы шепчет с закрытыми глазами, и её словно утешает кто-то невидимый. Молодой монах в сандалиях на босу ногу и в плаще с капюшоном, смотрит куда-то вдаль такими глазами, будто видит над фреской Благовещение неземное сияние.

И снова яркой вспышкой появляется в памяти Сергиева Лавра, благодать Троицкого храма, тихий голос священника, читающего акафист Преподобному Сергию, многоцветные лампады над серебреной ракой того, кто причащался из деревянной чаши и носил заплатанную рясу, кто имел Дух Воина и кротость инока, мудрость Отца и мягкость Утешителя. На протяжении многих столетий люди идут прикоснуться к покрову над его мощами, омыться слезами у его иконы.

Нескончаемая череда женщин и мужчин всех возрастов и занятий текут потоком сквозь крошечную часовню Порцинкула, в которой обвенчался со своей невестой Бедностью и принял в объятия сестрицу Смерть Джованни ди Пьетро Бернардоне, прозванный Франциском из города Ассизи, что расположен в зелёном сердце Италии, цветущей Умбрии.

Утром отправляюсь с рюкзаком к автобусу, чтобы ехать на вокзал. Иду в последний раз по улочкам Ассизи, без грусти, но с ощущением, что прожила здесь всю жизнь. Открывает двери парикмахерской девушка с лицом мадонны Боттичелли, большая машина, полная фиолетовых цикламенов, остановилась у цветочного магазина, у городских ворот встречаю своего добродушного знакомца из Cittadella Ospitaliata, который в день моего приезда отксерил индийскую визу вместо шенгенской и при этом пытался угадать, из какой я страны. «Ореведердчи!» - машет он мне рукой.

Совсем скоро первые лучи проникнут в витражные окна храмов, и зазвучит музыка. На фреске Лоренцетти будут весь день играть блики, чтобы к закату Дева Мария с Младенцем и Святым Франциском осветилась неземным сиянием, сделалась звёздным скоплением и снова исчезла в полутьме нижней базилики.

Оглядываюсь на просыпающийся город и мысленно желаю ему процветания.

Как, наверное, сейчас мирно в горном «тюремном» скиту, только птицы проснулись, запели свои чудные песни, и кто-то из них тихо зовёт своего невидимого и верного Друга.

Великий Данте так воспел Святого Человека из Ассизи: «На этом склоне… солнце взошло, как восходит, в Ганге возникая; это место имя обрело «Ашези» - слишком мало бы сказало, скажи «Восток», чтоб точно подошло». (Данте Алигьери «Рай» ХI, 49-54, пер. М. Лозинского).

Наступает утро над Гангой, птицы встречают рассвет в Радонеже, и в Ассизи приходит свет нового дня. Для Востока и Запада единое Солнце!

Не могу забыть последний эпизод. Сижу уже на перроне в ожидании поезда, вспышками проходят воспоминания прожитых дней, листаю только что купленную прекрасную книгу «Искусство и История Ассизи», даже высокая температура и дикая слабость из-за пневмонии немного отошли на второй план. И в эту самую минуту перед глазами откуда-то появляется раненый голубь. У него сломана лапка и не просто сломана, а искорёжена, каждое движение даётся ему с трудом и стоном. Птица плачет и это невыносимо тяжело видеть, и хуже всего, что не знаю, как ей помочь. Сажусь рядом, пытаюсь понять, можно ли хоть что-то сделать. Не могу сдерживать слёзы, иду купить хлеб, но птица смотрит на еду с отвращением и продолжает тихо стонать.

Подходит мой поезд, последний взгляд на перрон, прощание с Ассизи, глаза умирающей птицы… Господи, ведь именно голубь, знак Духа Святого! Франциска так часто изображают с голубями, они повсюду следовали за ним.

И вдруг пронзительно начало пульсировать осознание: что сейчас происходит с заповедями Франциска, с самим духом его учения? Кто не рассуждает, а следуют им, не мечтает лишь, но реализует, кто живёт так, как он? Франциск Ассизский стал покровителем всей разноликой Италии, ежедневно к нему обращаются в молитвах тысячи людей, его также чтут и любят далеко за пределами этой страны, он невидимо и неотступно рядом со всеми, кто в беде, кто измучен и голоден, болен и одинок, кто нуждается в любви. Он - Сама Душа Вселенского Сострадания. Да, всенародное почитание, но сам Дух Учения осознан и применён лишь единицами.

И всё же были, есть и будут среди нас такие, как Клара, Франциск и сотни других Великих имён! Они как восходящее Солнце, приносят огонь, жизнь и любовь.

Франциск был подлинным Бодхисаттвой, доказал своей жизнью, что путь Любви может быть пройден каждым. Простота, сострадание, бесстрашие, воздержание, действенная любовь, братство - это не только великие понятия, это образ жизни и подвиг каждого дня.

 

«Пусть я стану защитником тех, кто беззащитен,

Проводником для тех, кто путешествует.

Для тех, кто желает пересечь воду,

Пусть я буду лодкой, плотом, мостом.

Пусть я буду островом для тех, кто стремится к берегу,

И лампой для тех, кто ищет свет;

Для тех, кто нуждается в отдыхе, кроватью;

Для всех, кому нужен слуга, пусть я буду их рабом.

Пусть я буду желаемой драгоценностью, вазой изобилия,

Словом силы и совершенного исцеления;

Пусть я буду деревом чудес,

И для каждого существа коровой изобилия.

Подобно земле и заполняющим элементам,

Выносливым, как небеса, которые поддерживают сами себя,

Для бесконечного числа существ,

Пусть я буду их землёй и поддержкой».

 

Шантидева «Путь Бодхисаттвы»: Фрагмент из «37 практик Бодхисаттв» Дильго Кьенце Ринпоче.

 

Италия. Умбрия. Ассизи.

31.10.2012 - 03.11.2012

 

21.12.2012

 

Ваши комментарии к этой статье

 

52 дата публикации: 06.01.2013