Николай Дик,
кандидат социально-педагогических наук,
член Союза литераторов России
и Союза журналистов России,
Азов

 

Тайны Кобякского городища

(историко-фантастическая повесть)

 

I

 

Семён недавно закончил девятый класс. Родители советовали ему поступать в город, в технический колледж. Там и профессию можно получить, и аттестат о среднем образовании. Не у каждого школьника была такая возможность этого небольшого донского хутора вблизи Азова. Всё правильно, но в конце прошлого учебного года в школу пришёл молодой учитель истории, который за короткое время сумел увлечь старшеклассников историей Донского края. Выбор пал на десятый класс.

Всё лето Семён, которого уже давно ребята прозвали Сэмом, чтобы не выговаривать полностью его имя, провёл в путешествиях вверх по Дону. С молодым учителем они с рюкзаками прошли до Ростова и выбрали для своих исследований загадочное место - Кобякское городище. Об этих местах с далёкой древности ходили всевозможные легенды, одна захватывающей другую. Молодой историк так здорово рассказывал у костра эти невероятные легенды, что Сэм с другими ребятами готовы были поддерживать ночной костёр до самого утра, только бы слушать эти невероятные истории.

Вот именно на этих старых развалинах и стали происходить с Сэмом странные явления. Однажды, удобно устроившись среди трёх своих друзей в палатке, среди ночи ему послышался топот копыт и ржание лошадей. Сэм тихонько вылез из палатки, чтобы не разбудить товарищей, и осмотрел окрестности. Огоньки догорающего костра высвечивали около курганов какие-то фигуры конных людей. Сэм внимательно присмотрелся в ночную даль и тут голова его закружилась, ноги подкосились и он стал медленно опускаться на землю.

- Что это со мной? Вроде, ничего не болит, а ноги не держат, - спрашивал парень самого себя. - Говорили мне, что в переходном возрасте организм перестраивается, вот поэтому и со мной происходит что-то непонятное.

В следующую минуту, уже сидя на небольшом камне, Сэм почувствовал необыкновенную силу в своём организме. Он привстал с камня и ощутил невесомость своих рук и ног. Парнишка сделал шаг и… оказался совсем близко от конных воинов, снующих возле старых руин одного из остатков древнего жилища. «Как это я смог сделать? Что же со мной происходит?», - шептал удивлённый Сэм. В эту минуту его не интересовали вооружённые странные воины, он был озабочен состоянием собственного здоровья.

Всё это произошло так быстро, что Сэм не успел даже опомниться, как вдруг он вновь оказался около своей палатки. В походном лагере царила та же ночная тишина, никто и не заметил исчезновения Сэма.

Утром работы по изучению холма ребята продолжили по утверждённому ранее учителем плану. Сэм никому не рассказал о случившемся, но замкнулся, стал более молчаливым и менее шустрым.

Через пару дней поход подошёл к концу и ребята со своим учителем вернулись обратно в село. Наступал август месяц - последний летний месяц школьных каникул. Сэм так и не признался родителям о странном перемещении в пространстве. Но когда это повторилось и парень отсутствовал дома два дня, родители забеспокоились. Все рассказы сына не могли их убедить, родители решили обратиться к знакомому ростовскому врачу. Тщательно изучив все анализы, проверив юношу на специальном оборудовании, опытный врач поразился генетическими изменениями организма Семена. Оказывается, под влиянием неведомой энергии организм юноши приобрёл способность перемещаться и во времени, и в пространстве. Во время перемещения тело приобретало энергию земной плазмы и становилось невидимым.

- О подобных странных и неразгаданных явлениях знал ещё всемирно известный физик и знаток электричества Никола Тесла, - успокаивал врач расстроенных родителей Семёна. - Он, вроде бы, тоже обладал подобной энергией и мог перемещаться в пространстве и во времени. Но это осталось только легендой. Я думаю, что это явление, которое происходит с вашим сыном, никто не сможет объяснить. Не советую обращаться к другим светилам науки - шестнадцатилетнего парня превратят в подопытный экспонат для исследований, а толку всё равно не будет. Надеюсь, что этот дар приобретён парнем случайно при воздействии сильнейшего излучения и продлится не более двух лет. Закончится переходный возраст и Сёмка ваш утратит способность перемещения. Так что, любезный друг, будь умницей, не трепись излишне языком и с умом используй, данный тебе временно Богом дар, - с улыбкой закончил врач, обращая последние свои слова уже не к родителям, а к парню.

Дальнейшая жизнь Сэма протекала так же незаметно, как и прежде. Они договорились с родителями никому не рассказывать о внезапно появившемся даре Семена, и жизнь вновь вошла в обыденное русло.

- Врач говорил о какой-то энергии. Мама, я знаю, что это за энергия, - шёпотом заговорил однажды вечером Семен с матерью. - Эта энергия от Кобякского городища. Учитель рассказывал нам, что в далёком прошлом в нём проводились кровавые языческие ритуалы, после которых в катакомбах накапливалась отрицательная энергия. В наши дни она совместилась с благоприятной положительной энергией и выходит из земли в некоторых местах на Кобякских развалинах. В это время мы как раз и ночевали на том разломе. Энергию я случайно получил, такое могло произойти с любым из нас.

- Взрослый ты стал, Семён. Сам можешь объяснить больше, чем любой врач. Смотри, сынок, скоро школа, следи за собой. Это ведь может произойти в любое время. Давай уж последим все вместе за твоим здоровьем этим годом. Глядишь, пройдёт всё само по себе, - утираю слезинку и поглаживая сына по голове, ответила мать Семёна.

С этих пор Сэм ещё больше увлёкся историей Донского края. Но особенно его интересовало всё, что было связано с Кобякским городищем. Он забыл про то, что скоро в школу, и целыми часами просиживал за компьютером, выискивая новые сведения о загадках этого странного урочища. Парень взял в библиотеке несколько книг по истории Дона и перечитывал их несколько раз, сопоставляя реальные факты с легендами. Казалось, что за несколько дней Сэм превратился в настоящего исследователя казачьей старины. Ночами ему снились путешествия венецианских купцов по необъятным просторам низовий Дона, бесконечные штурмы турецкой крепости Азов, походы скифов и сарматов вокруг тайных древних захоронений в верховьях Танаиса. Но почему эти места учёные назвали Кобякским городищем? Какие события связаны с происхождением этого названия?

Однажды вечером, засыпая одетым после очередных размышлений, Сэм почувствовал прилив энергии к телу. Голова закружилась и… он оказался около какого-то стана, окружённого шатрами, кибитками и всевозможными юртами. В ночной мгле разобрать что-либо не было возможности. Незнакомый приглушённый разговор, свет от десятков костров, ржание лошадей, снующие фигуры людей, одетых в незнакомые одеяния, не давали Сэму сосредоточиться. Парень понял, что произошло очередное перемещение во времени. Но куда? В какое время? Кто эти люди?

Сэм решил убедиться, что он невидим и тихонько подобрался к одному из костров. Люди о чём-то тихонько разговаривали и, на удивление, юноша сумел расслышать и понять о чем они говорят. «Значит, во время перемещения я приобретаю способность понимать другие языки? - подумал удивленный парнишка. - Но ведь это здорово! Теперь я смогу понять, что происходит, и куда я перемещаюсь». Сэм убедился, что сидящие у костра его не замечают. Он присел на камень около костра и стал слушать.

Наконец, Сэм понял, что попал в стан половецкого хана Кобяка Карлыевича - могущественного половецкого хана, неоднократно совершавшего набеги на Русскую землю в 1170 - 1180 годах и участвовавших в междоусобных войнах русских князей. Парень пришёл в восторг и решил, пользуясь своим даром невидимости, подробней узнать о происходящем. Уже к утру он понял, что в стане хана Кобяка находится русский князь Игорь со свои юным сыном и несколькими русскими князьями.

После победы на реке Орель в 1183 году Игорь вместе с северскими князьями провёл удачный поход на половецкие кочевья по реке Мерлу. После победы на реке Хороле над ханом Кончаком , сподвижником Кобяка, Святослав Всеволодович уехал в свои северо-восточные владения собирать воинов, чтобы идти к Дону на половцев, а Игорь вместе с братом Всеволодом, князьями Курским, Трубчевским, Святославом Ольговичем и Рыльским предприняли новый поход. Вместе с дружиной кочевых донских племен коуев они двинулись к берегам Дона и Сала. Первая встреча с половцами на реке Сюурлии закончилась для русских удачно, но на берегах Каялы Игоря со всех сторон окружили орды половцев. Началась жестокая сеча, в ходе которой большая часть русских воинов пали на поле боя, а князья, с остатками дружин, были взяты в плен.

Наступало летнее утро 1185 года. Уставший Сэм, забравшись в одну из множеств кибиток, проспал почти до полудня. Проснувшись, он тихонько вылез из кибитки и осмотрел половецкий стан. Он представлял собой большое поселение, состоящее из шатров и юрт различных размеров, окружённых плотным кольцом кибиток и повозок. С одной стороны стан упирался в подножье нескольких высоких холмов, а со стороны Дона - обнесён небольшим рвом и насыпью. В некоторых местах можно было рассмотреть наспех сооружённые ворота, через которые постоянно проходили десятки вооружённых конных воинов и небольших повозок. Удобное расположение половецкого стана, наличие огромного количества воинов, делали его для тех времён почти неприступным. Но Сэма интересовал князь Игорь и, особенно, его сын, являющимся ровесником парня.

В поисках русских князей день пролетел совсем незаметно. Наступал вечер. Сэм так и не встретил среди сотен снующих половецких мужчин и женщин ни одного русского, но зато обратил внимание на несколько, хорошо охраняемых входов в высокие холмы. «Ага, вот, где половцы прячут своих пленников. Вот где томятся русские князья. Вот почему в дальнейшем эти места станут называть Кобякским городищем - по имени жестокого хана Кобяка», - думал взволнованный Сэм, бродя незаметным около пещер. На ночь он решил остаться около одного входа в пещеру, особо охраняемую половецкими воинами.

На небе стали появляться первые звёзды. Около пещеры стали появляться не только воины, но и женщины и старики. Вскоре люди образовали большой полукруг, развели костры и начали развлекаться. В разгаре вечернего пиршества появилась прекрасная знатная половчанка в окружении воинов и нескольких девушек-служанок.

- Вот это красавица! - чуть не воскликнул вслух Сэм, поражённый красотой девушки. - Наверное, это и есть ханская дочь?

Девушки помогли дочери хана устроиться на подушках возле импровизированного стола - небольшого деревянного настила, а затем стали развлекать её восточными танцами. Юноша смотрел на всё происходящее, как заворожённый. Что поделать, в свои шестнадцать лет ему ещё не приходилось видеть такого обилия красивых девушек. Сердце парня забилось в юношеской груди с особой силой. Он обратил внимание, что веселье вовсе не интересует красавицу, она погружена в свои мысли и выглядит печальной.

В разгар веселья вдруг появился в окружении охраны хан с группой русских людей, одетых в богатые расшитые халаты.

- Как же так? А я думал, что русские томятся в половецком плену, - удивлённо прошептал Сэм, удобно устроившись около одного из костров. - По-видимому, они просто смирились со своей участью или замышляют хитрый план побега.

Хан с воинами и русскими пленниками расселись недалеко около юной красавицы. Кобяк потчевал князя Игоря, который сидел хмурый и задумчивый. И здесь, среди русских, Сэм, наконец, рассмотрел молодого парнишку, не отводящего глаза от красавицы.

- Вот он, юный сын Игоря, Владимир, - прошептал Сэм. - Так он же влюблён в ханскую дочь! Да ничего удивительного: парнишка мой ровесник, я тоже бы влюбился в такую красавицу, - подумал Сэм. Он почувствовал, что краснеет от таких мыслей, но успокоил себя, понимая, что всё равно его никто не видит.

Танцующие девушки переместились в сторону хана и русских пленников. Казалось, что они забыли о ханской дочери, которая не замедлила этим воспользоваться и исчезла в половецкой толпе. Сэм заметил это и тут же обратил внимание, что так же незаметно исчез и паренёк. «Ах, как бы я желал оказаться на его месте» - с горькой завистью подумал парень.

Пляски продолжались до утра и только перед самым рассветом воины проводили хана с окружением в свои покои. После его ухода половцы стали собираться и уже через несколько минут площадь опустела.

Н следующий день Сэм вновь стал разыскивать русских пленных. Около одной кибитки он, наконец, увидел группу воинов, окружающих хана и князя Игоря.

- Князь мой любезный, мы знакомы с тобой не один день. Я уважаю твою храбрость, мы когда-то вместе с тобой ходили нашими дружинами. Я готов отпустить тебя, но поклянись не поднимать больше на меня меча своего острого, - говорил Кобяк, обращаясь к князю.

- Не быть этому, басурман ты невежественный. Не было на Руси князей - предателей земли русской, не поддамся я на уговоры твои ласковые, не предам я волюшки своей вольной, - с гневом отвечал князь Игорь.

- Не горячись, князь, подумай. Мне некуда спешить. Других условий не будет.

- Не видать тебе покорённого Игоря, - гневно ответил князь. - Не мила мне твоя неволя, всё равно я вырвусь из когтей твоих орлиных, соберу рать новую и погромлю поганый стан твой, а тебя выгоню из земли нашей русской, - гневно закончил Игорь и отвернулся от хана.

Дальнейший разговор Сэм не услышал: воины обступили разговаривающих тесным кольцом и увлекли в сторону. Парень на некоторое время потерял их из виду, но через полчаса вновь наткнулся на ханскую охрану. Теперь Кобяк находился уже сам, без русского князя.

- Посмотрим, князь, посмотрим, - бормотал он. - Если сокол к земле родной тоскует, мы подкупим его соколёнком.

Сэм всё понял: чтобы удержать Игоря и склонить его на свою сторону, Кобяк решил выдать за сына Игоря свою красавицу дочь. Грустные размышления Сэма в следующую минуту прерываются громкими возгласами, шумом и какой-то возней. Парень отходит от хана и направляется в сторону галдящей толпы. Оказывается, из очередного удачного похода возвратилась небольшая половецкая армия и везла на нескольких подводах награбленное добро. Повозки сопровождали пленные русские женщины, старики и дети.

- Вот гад! Здесь лясы точит, добреньким прикидывается, а сам на русские земли кровожадные набеги совершает, - громко возмутился Сэм, не выдержав своего молчания. Но голос его утонул в общем шуме галдящей толпы. Обозы с награбленным добром направились к главному входу пещеры. Несколько воинов стали спешно сносить добро вовнутрь пещеры, а другие половецкие воины повели пленных в другую сторону.

- Теперь я своими глазами видел, что хан Кобяк в холмах этих прятал несметные богатства свои. Вот почему в наши дни ищут археологи остатки его клада, - уже более спокойно рассуждал Сэм. - Вот почему Кобякское ущелье обладает особой энергетикой, это проклятие русского народа, томящегося в плену хана Кобяка, взывает о справедливости.

В это время голова парня закружилась, он спотыкнулся, но удержался, придержавшись за стоящую рядом старую телегу.

- Началось…, - подумал разочарованный Сэм. - А как хотелось бы своими глазами увидеть побег князя из половецкого плена.

Тело юноши стало обретать невесомость и в следующую минуту он оказался у порога собственного дома. Перемещение во времени и в пространстве не прошло без последствий. Голова Сэма кружилась, ноги подкашивались, к горлу подступал ком, хотелось пить.

- Сынок! Наконец-таки! Что случилось? Где ты пропадал? - почти теряя сознание, услышал Сэм голос матери. - Мы два дня тебя по всему селу разыскиваем.

- Да ничего не случилось, мам. Ты же и сама всё знаешь, - опираясь за дверь и переступая порог родного дома, почти шёпотом ответил обессиленный парнишка. - Ничего не случилось, просто я у хана Кобяка побывал, - поднимая настроение матери, с улыбкой продолжил Сэм.

- Ах, Боже ты мой! У какого ещё хана? Опять ты у Васьки прятался? Вечно у вас, то Ханы, то Сэмы. Разве поймёшь вас, - защебетала мать, усаживая сына на стул у входа.

- Ага, мам, вроде бы как у Васьки, - воспользовавшись версией матери, ответил Семён, медленно добрёл до кровати, рухнул на неё и моментально заснул.

Через несколько дней начались занятия в школе. Семён сразу почувствовал, что учителя к ним стали относиться совсем по-другому, они теперь принимали своих учеников за взрослых людей. Действительно, ребята за лето повзрослели, вытянулись, да и вести себя стали более спокойней. Среди своих ровесников Семён не заметил особых изменений. Повзрослевшие ребята рассказывали о летних своих похождениях, а Семён смотрел на них с какой-то загадочной улыбкой, не проронив ни одного слова.

Занятия шли своим чередом, только Семён всё больше погружался в изучение истории. Теперь у него уже не было сомнений в выборе будущей профессии - мечты о карьере историка-исследователя полностью овладели его сознанием. Он по-прежнему сидел часами за книгами и компьютером, выискивал новые факты, ездил пару раз в Азовский музей-заповедник. Его убеждения о происхождении названия Кобякского городища по имени хана Кобяка подтвердили музейные работники, как одну из версий учёных-археологов. Да и о дальнейшей судьбе князя Игоря Семён узнал со временем все подробности. Однажды на уроке литературы он поразил своими знаниями не только одноклассников, но и Татьяну Ивановну - опытную учительницу литературы.

Через месяц Семён опять ездил в Азовский музей-заповедник и увидел в одной из экспозиций уникальные материалы о венецианцах, занимавшихся торговлей в Тане. Сэм на некоторое время забыл о тайнах Кобяково и увлёкся проблемами древнего торгового пути из Венеции и Греции через Тану на Восток.

Ему попались две интересных книги, изданных ещё в дореволюционной России, и он несколько вечеров в начале октября просиживал за внимательным чтением исторических первоисточников. Вдруг голова Сэма снова закружилась, буквы в книге поплыли, стены комнаты зашатались и Сэм опять переместился в далёкое прошлое…

 

 

II

 

«Да, денёк и сегодня будет жаркий», - подумал Жиакомо, увидев на утреннем небе разгорающееся яркое зарево.

Длинная дорога утомляла, и под стук колёс старенькой кибитки Жиакомо мог спокойно проанализировать свои действия и поступки предстоящего визита к Узбек-хану.

Жиакомо Корнаро родился в 1305 году в семье богатого венецианского купца Раннеро Корнаро. Свою юность он провёл в Венеции, где получил превосходное образование и имел возможность путешествовать по другим странам. Уже к двадцати годам Жиакомо, через связи своего отца и многочисленных влиятельных родственников, поступил в медресе на Востоке и успешно проучился в нём три года, получив глубокие знания в области медицины, восточных языков, географии и философии. Изучая Коран, юноша впервые открыл для себя новые грани религиозных мировоззрений людей других стран, о существовании которых его ровесники и не могли даже предполагать. Обучение в медресе по объективным причинам пришлось бросить и вернуться на родину. Здесь ему предстояло заняться дипломатией и политикой - его назначили наместником острова Арбе, а спустя два года пожаловали титул графа Арбийского. В неполные 25 лет Корнаро пригласили в состав торгово-промышленной гильдии, которая должна была наладить связи с новыми землями Причерноморья. В числе немногих, владеющих тюркскими языками, Жиакомо Корнаро впервые отправился в далёкое морское путешествие к берегам неведанного Азовского моря. В 1330 году в течение полугода молодой граф сумел найти взаимопонимание с некоторыми вождями народностей, заселявших Причерноморье и Приазовье и договориться об открытии частных торговых венецианских факторий на их землях. Дело в том, что эти земли входили в состав Золотой Орды, здесь находился монголо-татарский город Азак, в котором итальянские купцы основали свою колонию и называли её Тана. Первыми в городке в 1261 году появились генуэзцы. Византийский император открыл им доступ в Чёрное и Азовское моря. Появление венецианцев в Тане привело к конфликту с генуэзцами, уже успевшими здесь укрепиться. Генуэзцы требовали монополии на торговлю в Тане, конфликт пришлось разбирать самому Папе Римскому.

Спустя два года Жиакомо вновь возглавил торговую миссию и отправился в Хазарию - загадочную землю могущественной Золотой орды. И вот теперь, в июне 1333 года он направлялся в ставку самого хана Узбека с важной миссией - получить официальное разрешение на ведение торговли с Золотой ордой.

Сидя в кибитке, Жиакомо вспомнил свой первый визит к хану. Встреча произошла в 1330 году. Гордый хан был тогда поражён молодым венецианским купцом, владеющим несколькими языками. По-видимому, этих людей объединило стремление сделать жизнь золотоордынцев ещё краше. Хан Узбек несколько часов провёл с венецианцем в философских беседах о мусульманстве. Жиакомо это прекрасно помнил и теперь надеялся на расположение хана к нему, что могло сыграть на руку предприимчивому Корнаро.

- Посторонись! Ты что, заснул там?

Громкий незнакомый голос заставил Жиакомо оторваться от воспоминаний и выглянуть из кибитки. Прямо перед собой он увидел несколько турецких воинов, сопровождавших небольшой караван верблюдов. Погонщик каравана пытался повернуть первого верблюда, но он никак не хотел уступать дорогу торговой миссии. Жиакомо дал несколько указаний своей охране и заметил среди калмыцких лиц светлое лицо русского молодого человека. Здесь не было ничего удивительного: в этих степных местах уже давно проживала многочисленная группа русского населения, именуемая бродниками. Но этот юноша был необычен своей фигурой и выражением лица. Его голубые глаза, казалось, обожгли венецианца.

- Подойти ко мне, мой друг, - обратился он к незнакомцу. - Присядь ко мне в кибитку.

Незнакомец быстро подошёл к кибитке и очень ловко в неё забрался.

- Видно ты не из здешних? - обратился Жиакомо к молодому человеку.

- Да, сударь, я, действительно, не из этих мест.

- Откуда ты? Что делаешь в этих диких краях?

- Сударь, трудно объяснить. Я обыкновенный странник Вселенной.

Жиакомо удивил ответ незнакомца. Во-первых, среди своих друзей и местных жителей Приазовья его называли Иаковом; редко кто из местной знати обращались к нему с таким вежливым словом «сударь». Во-вторых, философский ответ незнакомца всколыхнул в нём волну воспоминаний о медресе.

Торговая миссия Корнаро, наконец, разошлась с караваном и кибитка вновь заскрипела по просёлочной дороге, окружённая двумя десятками вооружённых воинов и несколькими подобными кибитками его соратников.

- Так кто же ты, мой юный друг?

- Вам трудно будет это понять, но я буду с вами откровенен. Меня зовут Сэм. Я обычный парень из будущего. Чтобы Вам было понятно, я поясню, что живу я на этих же землях, но в далёком будущем. Учусь в десятом классе, но недавно меня поразила странная болезнь, позволяющая перемещаться на несколько дней во времени и пространстве.

- Так ты из медресе?

- Да нет же. Поймите меня правильно и поверьте. Я из будущего, которого ещё нет.

- Это как же? Заглянуть в будущее может только Бог или Аллах. А как тебе это удаётся?

- Мне удаётся заглянуть в прошлое, а живу я в будущем. Чтобы было Вам понятно, разъясняю, что живу я там, что будет через много-много столетий, а могу проникнуть в прошедшее. Сделать это можно только один раз в месяц. Но зато за это время я способен управлять своим телом и проникать через время и пространство. Тело моё становится невидимым и неосязаемым. И только когда я заговорю, тело приобретает видимость.

- О, всемогущая Магдалина! Такой фантазии человеческого ума мне не постигнуть до конца дней своих! Ты великий философ, мой юный друг.

- Да никакой я не философ, а простой любитель старины. Втайне от своих родных и одноклассников я уже второй раз перемещаюсь в эти края, которые поражают меня жизнью народа и красотой природы. Но мне нельзя вступать в отношения с местными жителями: если я стану им подсказывать, то гравитационная сила тела быстро ослабнет, а мне хочется провести подольше побывать в далёком прошлом.

- Всё равно мне мало что понятно: ты предсказатель или мечтатель?

- Давайте договоримся: мы не будем больше друг друга ни о чём расспрашивать, а только беседовать. Договорились? Да, а я и не спросил, можно ли попутешествовать вместе с Вами?

- Конечно же, мой друг! Я очень рад буду такому собеседнику.

- Уважаемый, как Вас там назвать?

- Иаков я, Иаков.

- Иаков, давай перейдём на «ты», мы ведь почти ровесники.

- С удовольствием. Как правильно… Семь?

- Да не семь, а Сэм. А ты Иаков. Вот и познакомились, наконец. Да, ещё пару слов. Иаков, видеть меня можешь только ты, для всех остальных я невидим. Понимаешь? Поэтому, беседовать между собой мы будем только наедине, а при посторонних ты меня не замечай, но помни, я всегда буду рядом с тобой. Договорились?

- Да, друг мой… Ой, да Сэм. Хотя мне очень сложно понять всю твою философию.

- Да её и понимать не надо, просто воспринимай меня как друга, о котором будешь знать только ты один.

- Да, моего венецианского и восточного образования недостаточно, чтобы что-то понять. Правду говорили древние: «Учиться никогда не поздно».

- Это точно. Они ещё говорили, что сколько не учись, всё равно всё постичь не возможно.

- Так, значит, мы зря с тобой старались?

Новые друзья рассмеялись и по-товарищески пожали друг другу руки.

К вечеру миссия подошла к землям хана Узбека. Остановившись в доме для знатных гостей, Иаков с Сэмом провели всю ночь в беседах о прошлом и будущем Причерноморья и Приазовья. Сэм просто рассказывал о событиях, а Иаков старался запомнить каждое слово, ведь для него это было не просто интересно, но и полезно в его торговой миссии. Именно от Сэма Иаков в эту ночь узнал, что в 1170 году греческий император Мануил дал Венеции разрешение торговать с Россией и Тьмутараканью - государством в Приазовье, что венецианцы в 1213 году на торгово-купеческих кораблях дошли до земель Таны, что по разрешению императора Михаила Палеолога в 1261 году в этих местах стали торговать генуэзцы и пизанцы. Но больше всего Иаков запоминал рассказ Сэма о хане Узбеке. Оказывается, Султан Мухаммед Узбек хан был девятым ханом Золотой Орды, сыном Тогрул-оглана, внуком Менгу-Тимура. В январе 1313 года после смерти своего дяди хана Тохты Узбек, при поддержке своей матери Баялуни и беклярбека Кутлуг-Тимура, взошёл на престол. Именно он ввёл в землях Золотой орды ислам как государственную религию и начал преследовать кочевых вождей, придерживавшихся традиционных верований, что вызвало заговор золотоордынских эмиров, жестоко подавленный Узбеком. Ему удалось ликвидировать феодальные распри в Орде и добиться её подъёма.

На следующее утро торговая миссия в составе трёх послов под руководством Дорнаро отправилась на лошадях к ханскому дворцу. Миновав несколько сторожевых постов, миссия Иакова, наконец, достигла ханского дворца. Проверив грамоты, венецианцев пропустили в большой парадный зал хана.

- Граф острова Арбе, посланник и консул Венецианской республики в Тане и империи Газарии, его преподобие Иаков Корнаро со своей свитой, - торжественно прокричал стражник, впуская гостей в ханские апартаменты.

Венецианцы вошли в зал и низко поклонились хану. Иаков находился впереди всех и постоянно слышал около самого уха восторженный шепот Сэма:

- Вот это да! Вот эта красота!

- Да замолчи ты, - прошептал Иаков и опустился на левое колено перед ханом.

- Мы, волею нашей, рады приветствовать вас в нашем чертоге, - важно приветствовал миссию Узбек, возлегая на убранной дорогими коврами и подушками престоле. - Что привело вас к нам?

Не отвечая на вопрос, Иаков подал жест своим приближённым и те быстро преподнесли к ногам хана привезённые шелка, дорогую посуду и украшения. Хану подношения понравились, и он уже более приветливым голосом продолжил:

- Мы рады видеть вновь тебя, великий посол Византии. А ты не изменился, времени ты неподвластен.

- О, великий хан. Волею Аллаха, время сопутствует могущественным, а их поданным дарует просто жизнь.

- Ты прав, мои подданные живут благодаря нашей воле. Но ты проделал этот дальний путь не для того, чтобы увидеть остановившееся время?

- Мой повелитель, Вы опять правы: чтобы жить подданным немного дольше, восхваляя своего владыку, им необходимо питаться и одеваться, возводить новые мечети и города, вооружаться против неверных и завоевывать новые земли под небом Всевышнего.

- И ты нам в этом можешь помочь?

- Если великий хан позволит, то я могу ему представить наши предложения.

- Вот за это мы и уважаем тебя, великий посланник Венецианского ханства. Говори, мы слушаем тебя.

Иаков представил хану свои предложения, подкреплённые портоланами (морскими картами Чёрного и Азовского морей), и они долго их обсуждали, но теперь наедине - без свиты и прислуги. Иаков поразился гостеприимству и доверчивости хана, ведь два часа они беседовали только вдвоём, даже без личной охраны. По завершению переговоров хан Узбек приказал приготовить специальное разрешение на торговлю венецианцев в Золотой орде и явиться за ней на следующий день.

Покидая дворец, Иаков услышал голос Сэма:

- Ну, ты и дипломат! Как это у тебя здорово получилось - за два часа сделать то, чего столетиями не могли сделать твои предшественники.

- Я не понимаю слова «дипломат», но знаю, что искусство разговора с человеком заключается в умении его слушать и угождать, но при этом найти наилучшую выгоду для себя, - прошептал Иаков тихим голосом, чтобы его услышал только Сэм.

- Вот это здорово! Ты абсолютно прав, Иаков. Твои слова в будущем станут крылатыми афоризмами, - таким же шёпотом ответил его друг.

- Не обольщайся, Сэм. Люди чаще помнят дела и редко запоминают наставления.

Прогостив в ханском дворце всего три дня и получив от него охранную грамоту - первое официальное разрешение на ведение торговли венецианских купцов в Золотой орде, о чём тут же было послано в венецианский монастырь святого Марка сообщение, миссия Жиакомо Корнаро отправилась в обратный путь. Теперь дорога Иакову совсем не казалась долгой и нудной, ведь рядом с ним в кибитке сидел его новый друг из будущего. За несколько дней они стали настоящими друзьями и своими рассказами обогащали знания друг друга.

По пути в Тану они видели, что среди татар по всей дороге их следования разбросаны различные поселения бродников - смешавшихся с татарами руссов и превратившихся в закалённых воинов, усвоивших турецкие порядки, а в некоторых поселениях одежду и образ жизни. Основными занятиями бродников и других жителей всего Подонья являлись военные набеги, охота и скотоводство, рыбная ловля и огородничество. Для защиты от холода и непогоды оседлые племена и народы строили землянки и постройки из хвороста; своим женам и дочерям не отказывали в богатых подарках и нарядах. Богатые женщины украшали себя своеобразными кокошниками, схожими с французскими женскими головными уборами, низ платья обшивали мехами выдры, белки или горностая. Состоятельные мужчины носили короткую одежду: кафтаны, чекмени и барашковые шапки. На переправах больших рек Иакову и Сэму тоже встречались русы, имеющие почти на каждой переправе по три парома. Было видно, что в этих местах, кроме руссов, с татарами перемешались чиги и готы, приняв от них татарский нрав и образ жизни, язык и одежду. Люди смешанных рас и народностей встречались и среди воинов Золотой орды. Путешественники убедились, что не было надобности возить с собой фуража для лошадей и продовольствия, окружать свою миссию вооружёнными воинами-охранниками, так как в степях и земледельческих районах проживало миролюбивое кочевое и земледельческое население, у которого можно было всё необходимое приобрести за определённую плату.

Через шесть дней путешествия миссия Иакова, наконец, достигла низовья Дона. Оставался последний день пути, когда на горизонте показался большой многоступенчатый холм.

- Наконец-таки, мы достигли Кобякова городища, - произнёс Сэм.

- Что ещё за городище? - удивлённо поинтересовался Иаков.

- Ой, извини, друг. Я забыл, что ты не знаком с этой легендой. Говорят, что здесь в 1110 - 1112 годах поселились странные кочевые племена, исповедавшие необычные религиозные культы. Одним из подобных обрядов, по легенде, был кровавый культ Дракона, сопровождавшийся жертвоприношениями. Эти племена прожили здесь недолго и не вступали в отношения с другими кочевниками. Но, как гласит древняя легенда, среди них было несколько друидов, знакомых с технологией производства золота. Эти технологии, вроде бы, никто так и не разгадал, а вот свои записи и образцы золотых изделий они закопали здесь на большой глубине. И как они могли вырыть в те времена такие глубокие подземелья? Позже половецкий хан Кобяк прятал в этих тайных проходах и пещерах награбленное русское добро. Вот с тех пор и пошло название Кобякского городища.

- А почему же нам видны эти три огромных холма?

- Да это для отвода глаз. Хитрые друиды, погребая тайны глубоко в землю, насыпали курганы и на их вершинах совершали свои странные обряды.

- Да, теперь я что-то вспоминаю, - задумчиво произнес Иаков. – Однажды я встречался с торговцами, которые рассказывали легенду о несметных богатствах этих курганов, но тогда я не придал этому никакого значения. Так, значит, какая-то правда есть в этой легенде?

- Возможно, но я ещё слышал, что эти места нельзя трогать. Будто бы духи охраняют эти курганы и любой, потревоживший покой душ усопших подвергнется тяжёлым испытаниям.

- Я верю тебе, Сэм. Надо как-то предупредить местных вождей о каре предков.

- Что ты, Иаков, не смей этого делать. Нам в будущем хорошо знакома психология человека - любой запретный плод для нас всегда слаще мёда. Если ты хоть кому поведаешь нашу тайну, то холмы перекопают вдоль и поперек. А я знаю, что для потомков важнее увидеть само это уникальное сооружение, чем узнать, что в нём находится.

- Да, ты прав, мой друг. Люди в своём стремлении к наживе порой теряют рассудок. Я это вижу ежедневно, когда в Тану привозят новых рабов. Жадные купцы стремятся приобрести скорее детей, так как за них работорговцы просят гораздо меньше золота, чем за взрослых. А вырастая, взрослые коренные рабы становятся предметом особого торга.

- Как это бесчеловечно… Но это только начало. Уверяю тебя, Иаков, в этих землях в будущем прольётся ещё много крови.

Друзья замолчали и молча проехали мимо трёх огромных холмов вблизи Таны. На следующее утро они достигли устья Дона и подъехали к небольшому селению на самом берегу реки.

- Вот она и есть, наша Тана, - важно произнес Иаков.

- Так это же не город, а несколько посёлков городского типа.

- Что там за «типы», мне не ведомо, но это и есть наше пристанище.

Действительно, Сэм мог убедиться, что посёлок состоял из нескольких десятков глинобитных домов, а вдали, на высоком холме, виднелся ещё один посёлок. На узеньких улицах проживали торговцы-венецианцы, которые теперь законно смогут вести торговлю с жителями Золотой орды.

- А вот тот город на холме и есть наш Азак.

- Да какой же это город? Это обычная деревушка.

- Что ты, это уже знаменитый город, в котором живут более двухсот человек. Именно сюда и стекаются все торговые пути Востока и Запада.

Сэм прожил в доме Иакова несколько дней и начал собираться - срок пребывания его в этом тысячелетии подходил к концу, да и энергии становилось всё меньше и меньше. Как ни стремился парень её сохранять, долгие беседы с венецианским купцом дали о себе знать.

В один из летних дней Сэм исчез. Иаков это понял сразу, потому что энергия его нового друга придавала ему неведомые силы в каждодневных делах и поступках. Иаков продолжал торговлю и свою дипломатическую миссию. Ему частенько приходилось мирить враждующих венецианцев и греков, местных вождей и наместников хана в Приазовье. Летели месяцы и годы. Иаков старел, но оставался верен обещанию друга. Свою тайну о курганах он так никому и не поведал. В Тану со временем стали приходить всё больше судов из Венеции и Рима. Посёлок венецианских купцов обнесли небольшим забором. Подобный забор появился и в Азаке, который теперь русичи стали называть просто Азовом. Как в Азаке, так и в Тане, который постепенно превратился в пригород Азова, стали появляться новые складные помещения для товаров. Именно отсюда, под руководством Жиакомо Корнаро, производились торговые сделки. Хотя Иаков и не жил постоянно в Тане, слава о его добродетели и справедливости слыла по всей округе. Дорогие зеркала и домашняя посуда, ткани и женские украшения, стеклянные и железные заморские изделия, посеребренные и позолоченные вещи, шёлковые и вышитые золотом материи служили средством обмена венецианцев на хлеб, соль, воск, кожу, клей, икру и вина. В 1350-х годах в Приазовье всё чаще вспыхивали стихийные бунты, положение местных жителей осложнялось, хотя в верховьях Дона и в Причерноморье сохранялось определённое спокойствие. Теперь Тана стала началом великого торгового пути на Восток и Китай.

Иакову частенько приходилось бывать в ставке хана. В 1342 году, после внезапной смерти Узбек-хана, убив своих братьев - Тинибека и Хизру, на престол Золотой орды взошёл его сын Джанибек. Иаков старался избегать ханских интриг, но всё же знал, что Джанибек, одиннадцатый хан Золотой Орды, проводил политику усиления центральной власти и вмешательства в дела вассальных княжеств. Ориентируясь на союз с Симеоном Гордым, Джанибек, человек добрый, честный и дальновидный, противостоял проникновению в Поволжье и в Причерноморье католиков-генуэзцев - союзников константинопольских императоров, что было на руку Иакову. В 1347 году произошёл единственный за всё время правления Джанибека набег ордынцев - на окрестности города Алексина. В эти годы через Тану проходил уже второй крупный международный торговый путь из Москвы в Константинополь. В окрепший город из глубины Руси поступали мех и лес, пенька и лён, сало, мёд и воск. А итальянские торговцы вывозили из Таны солёные спинки осетров и севрюг, вяленых и сушеных лещей, чёрную икру, кожи крупного рогатого скота, а так же пшеницу и рожь, выращиваемые татарами в донских степях. Процветала в Тане и работорговля. Стоил обычный раб от 200 до 600 танских аспров - мелких серебряных монет. На эти же деньги можно было приобрести донского скакуна. С такой несправедливостью Иаков не мог мириться, но сделать ничего не мог. Кроме этого, в 1348 году в волжских городах Золотой Орды разгорелась эпидемия чумы. Спасаясь от страшной болезни, в донские степи хлынули массы татар. Из-за частых переездов, участия в мировых сходках враждующих вождей и торговцев, постоянного страха за жизнь и здоровье членов своей семьи, здоровье Иаково резко ухудшилось, а ведь ему недавно исполнилось только пятьдесят семь лет.

Однажды летним вечером 1362 года, прибыв с очередным визитом в Тану, Иаков вызвал к своей постели двух своих сыновей и предложил им присесть.

- Дорогие мои сыновья. Я чувствую, что дни мои сочтены и мне хотелось бы вам дать одно завещание. Нет, оно не будет касаться моего наследства - оно уже давно поделено между вами. Мне хотелось бы завещать вам одну тайну.

Иаков перевёл дух и продолжил:

- В одном дне езды от Таны, в лесной зоне низового Дона, стоят три высоких холма. Что там спрятано, я не знаю, но знаю одно - холмы нельзя трогать. Тот, кто начнёт раскопки холма, будет наказан всевышними силами. Помните об этом, но никогда никому не рассказывайте. Любыми путями стремитесь отвести беду от этих холмов, если вам в дальнейшем придётся жить в этих местах. Завещаю именно вам свою тайну.

Удивлённые сыновья ничего не поняли, но поклялись выполнить отцовское завещание. Через неделю Иаков умер. Венецианские купцы, вожди нескольких племён и некоторые горожане устроили достойные похороны великого венецианца и водрузили на его могиле мраморную плиту, на которой выбили латинскую надпись: «1362 год. Здесь покоится почётный и благородный господин Иаков Корнаро, уважаемый граф Арбэ и, по дожескому повелению, посланник и консул в Тане и по всей империи Газарии, который скончался, душа которого в покое отдыхает».

 

 

III

 

После последнего перемещения в прошлое Сэм заболел. Нет, он чувствовал себя хорошо, но по неизвестным причинам стал чаще становиться невидимым. Родителям пришлось вновь обратиться к знакомому ростовскому врачу, но он не смог установить причину новых проявления заболевания Семёна. Были всякие предположения, согласно одной из которых произошёл сбой генетического кода юноши на молекулярном уровне. А это могло привести к задержке роста человека и признаков его старения. Опытный врач был и удивлён, и поражён происходящим, и озабочен дальнейшим здоровьем Семёна. С одной стороны, произошло то, о чём мечтало человечество на протяжении тысячелетий - замедлить процесс старения организма и продлить срок жизни человека. А с другой стороны, возникала проблема - что будет с этим парнем через двадцать или тридцать лет? Во всём остальном организм молодого человека оставался совершенно здоровым: он также мог перемещаться в пространстве и быть невидимым, но теперь появилась способность управлять этим процессом. После такого вердикта врача Семён даже обрадовался, его совсем не интересовало, что будет с ним в старости, ему хотелось узнать и увидеть побольше именно сейчас, именно в эти дни, предоставляемые ему судьбой. Что ж, юношеский максимализм оставался преобладающим в поведении молодёжи и во втором десятилетии XXI века.

Два года пролетело для Сэма совсем незаметно, а в будущем и прошлом за это время прошло более ста лет. За это время он редко пользовался своим даром перемещения, серьёзное увлечение историей отнимало много времени для подготовки к поступлению в институт. Тайна энергетического феномена оставалась секретом семьи Семена и о ней никто не подозревал. Сэм успешно закончил школу и поступил в Ростовский университет на исторический факультет. На первом курсе уже восемнадцатилетний парень во время каникул решил всё-таки воспользоваться своими феноменальными возможностями.

И так, собрав небольшой рюкзачок, в который Сэм положил пару вещей и записи из прошлого путешествия, молодой человек настроил себя на преодоление пространства. Оно прошло удачно, без всяких осложнений. Только во время перемещения Сэм почувствовал резкую боль в голове - сказывались последствия странного заболевания. Прошло несколько минут, и Сэм оказался на берегу Дона в самом его устье. Оглядевшись по сторонам, парень постарался вспомнить своё знакомство с Иаковом Корнаро. «Интересно, что произошло с Таной за эти сто лет по их исчислению?», - подумал Сэм и сосредоточил свой слух и память.

В голове мелькали различные события, лица незнакомых людей, города и военные сражения. Наконец, он смог обрисовать картину жизни и быта жителей низовья Дона. Оказывается, после смерти Жиакомо Корнаро пост венецианского консула в Тане занял Пьетро Ландо - влиятельный государственный деятель, торговец и историк, пробывший на этой должности более двадцати лет. За это время жители Азова и Таны продолжали активно заниматься торговлей, ремеслом, традиционным рыболовством, земледелием и скотоводством. От Таны - Азака начинался «Великий торговый путь в Китай», который заканчивался в стольном граде Китая Гамалекко. Город превратился в крупный торговый центр, в котором жили, кроме монголов, русские, половцы и иранцы. Со всех концов света тянулись сюда купеческие караваны, а к стенам города причаливали корабли из Италии и Венеции, Греции и Руси. Теперь в городе уже чеканили свои монеты на собственном монетном дворе; на улицах с каменными постройками можно было встретить богатых горожан и ремесленников, генуэзских, венецианских, каталонских и бискайских купцов, золотоордынских менял и турецких воинов. В конце лета 1395 года город подвергся нашествию полчищ Тимура или Тамерлана. Заморские купцы и богатые местные жители направили к нему послов с подарками и просьбой пощадить город, разрешить продолжить мирную торговлю. Тимур обещал выполнить просьбы купцов, но 14 сентября всё же ворвался в город и устроил в нём кровавый погром. Большинство купцов, не успевших спрятаться на своих галерах, были перебиты или уведены в рабство. Успевшие сбежать из города торговцы и богатеи поспешили в верховья Дона, пряча в побережных курганах своё богатство. Город Азак и Генуэзско-венециаиская колония были сожжены дотла. Оправиться от такого удара Азов так и не смог - основные торговые пути, ведущие на Восток, постепенно перемещались в район Индийского океана. Спустя пару десятков лет некоторые бежавшие генуэзские и венецианские купцы вернулись в Тану и вновь стали возводить крепость, чтоб чувствовать себя в безопасности во время непрекращающейся смуты в Золотой Орде. В 1428 году венецианцы закончили строительство, восстановив в городе жилые, торговые и ремесленные помещения и возведя новые оборонительные укрепления. Подобные здания и укрепления выстроили и генуэзцы. Стены этих замков охраняли воины с арбалетами и луками, мечами и фитильными ружьями.

От переполнившей мозг Сэма информации у него закружилась голова. Он незаметно переместился на окраину Таны и присел на отдалённой от жилых кварталов каменной скамейке. Зажав голову руками, Сэм постарался убрать из сознания излишнюю информацию и таким образом немного отдохнуть. Через несколько минут он почувствовал чей-то разговор, доносившийся из красивого двухэтажного дома. Сэм встал, ещё раз прислушался и быстро направился к этому зданию. На двери была выбита табличка, подтверждающая, что дом принадлежит Бартоломео Россо, знатному гражданину Венеции.

Незаметно пробравшись на второй этаж, Сэм увидел сидящих за столом двух знатных вельмож, ведущих между собой тихую беседу. Зная, что он невидим для окружающих, Сэм устроился в углу небольшой комнаты и стал слушать.

- Послушай, любезный Франко, ты не забыл, зачем мы прибыли в Тану? - почти шёпотом продолжил разговор один из собеседников.

- Как можно! Наша миссия известна только нам двоим, - таким же приглушённым голосом ответил второй собеседник.

- Хорошо, друг мой. Ты знаешь, что именно мы с тобой должны найти эти заветные руны, начертанные на жертвеннике наших предков?

- Ты хотел сказать - предков нашего Ордена?

- Ну, конечно же. Не перебивай меня, Франко. Хоть ты и родственник знаменитого наместника Таны Жиакомо Корнаро, это не даёт тебе право перебивать меня.

- Прости, Иосафат, но в нашем деле нет старших. Мы, и только мы с тобой знаем, что покоится глубоко под землёй в этих краях. Помнишь, в 1382 - 1384 годах Гульбедин из Каира уже пытался найти клад в курганах Контебе. Он мог бы наткнуться и на наши руны.

- Не думаю. Этот венецианец был просто искателем сокровищ и ничего не ведал об истинном кладе Контебе. А вот твой родственник, Жиакомо Корнаро, откуда-то прознал о тайнах холмов. Вот он мог что-нибудь разболтать своим родственникам или, например, нашему нынешнему консулу.

- Да нет, любезный Иосафат, вряд ли Жиакомо мог что-то толковое поведать нашему уважаемому Пьетро.

Только теперь Сэм понял, о чём идет речь между этими знатными венецианцами. Он сразу вспомнил свои беседы с Иаковом Корнаро о древней легенде Кобякова городища в низовьях Дона. «Так вот какую тайну хранят эти три холма, - подумал Сэм. - Оказывается, венецианцы хотят найти и разгадать какие-то старинные магические надписи, которые помогут им восстановить утерянный секрет производства золота. Теперь понятна их истинная миссия на Дону. Но что это за руны? Что могут они означать?».

Одна за другой мысли в голове Сэма сбивали друг друга. Теперь он понял, что перед ним никто иной, как известный Иосафат Барбаро, венецианский торговец и дипломат, предпринявший в 1436 году путешествие в Тану, проживший в этих краях более шестнадцати лет и оставивший потомкам загадочные воспоминания о своих похождениях.

- Если Иосафат, яркий представитель знаменитого рода Барбаро, предпринял это путешествие совсем не ради клада, то почему об этом ни слова в его книгах? Как герб рода Барбаро, изображающий красный круг, связан с нынешним его путешествием? - стал рассуждать молодой человек. - Загадок больше, чем ответов. Стоит проследить за этими людьми, что они предпримут в дальнейшем?

Видимо, Сэм увлёкся и прошептал свои последние слова вслух, потому что двое мужчин вдруг замолчали и посмотрели по сторонам.

- Ты ничего не слышал? - встревожено прошептал Иосафат.

- Да нет, друг мой. Это мыши. Они давно не дают покоя нашему любезному Бартоломео. Никого другого здесь не может быть.

- Ладно, договорились? Ты всё понял - встречаемся все вместе здесь же через неделю. Да смотри, о нашем разговоре никто не должен знать.

Венецианцы быстро собрались и вышли из комнаты. Сэм тихонько поспешил за ними и, выйдя из дома, завернул в пустынную улицу.

- Нет, в этот раз я не буду знакомиться с этими людьми. Лучше следить со стороны за их действиями, - рассуждал вслух молодой человек, спускаясь по узенькой улице в порт Таны.

Неделя пролетела быстро. Сэм понимал, что отведённый ему отпуск уже закончился и за задержку или неявку на работу ему грозило суровое наказание. Парень никак не мог принять решение - вернуться обратно в своё время или остаться в Тане и узнать тайну Кобякского городища. В конце концов, любовь к истории и жажда познания исторического прошлого своей малой Родины взяли верх. Сэм решил остаться.

Погода за неделю изменилась, мороз крепчал с каждым днём. Парню пришлось надеть тёплые вещи, прихваченные с собой в день перемещения. В конце ноября 1437 года, в канун дня святой Екатерины, в этом же доме собралось семеро венецианцев: Франко Корнарио, Катарин Контарини, Дзуан Барбариго, Дзуан да Валле, Моизе Бон, Бартоломео Россо и Иосафат Барбаро. Сэм пробрался в помещение заранее и спрятался за красивой печью.

Вначале он вникал в разговор собравшихся, но когда понял, что речь идёт просто о золотом кладе, о способах рытья траншей и колодцев в холмах Кобякова городища, называемого венецианцами Контебе, ему стало неинтересно. Он понял, что Франко и Иосафат не выдадут истинных намерений экспедиции и стал улавливал только некоторые фразы из разговора венецианцев, например, что необходимо нанять более 120 рабочих, что платить им надо будет по три дуката в месяц, что рыть траншеи необходимо в крайних двух холмах и что-то ещё малозначительное. Сэма теперь больше интересовали сами раскопки, потому что об истинных намерениях кладоискателей знали всего два человека и он, пришелец из будущего.

Через восемь дней венецианцы на санях вместе с рабочими отправились из Таны по замёрзшему Дону к его верховьям. Сэм невидимо присутствовал в одних из саней, гружённых продуктами и снаряжением.

Проследовав по льду километров тридцать, как показалось Сэму, колонна саней остановилась около трёх больших холмов почти на самом берегу реки. Это и были холмы Контебе. Удивительно, но по дороге им почти никто не встретился, так что тайная миссия пока оставалась никем не замеченной. В течение двух дней были расставлены утеплённые шатры для проживания. В сложных условиях нанятые рабочие начали рыть траншеи в двух наиболее больших холмах. За сто лет здесь появилось ещё несколько холмов, по-видимому, захоронений знатных обитателей Донского края. Да и главные холмы, которые Сэм уже видел в прошлом, стали немного ниже, хотя копателям они казались огромными.

Работа продвигалась очень быстро. Вероятно, высокая оплата рабочим придавала им силы в эти морозные ноябрьские и декабрьские дни. Да и строгие окрики и команды знатных венецианцев тоже сыграли свою роль. Траншеи рылись узкие, по которым можно было пройти в полусогнутом положении. Как и было договорено, все семеро возглавили отдельные отряды рабочих и рыли самостоятельные проходы. Чем глубже уходили под землю траншеи, тем чаще встречались мелкие предметы и позолоченные вещички. Венецианцы были довольны своими находками и только Франко Корнарио и Иосафат Барбаро не проявляли особого восторга от находок. Причину эту понимал только Сэм, который молча бродил среди копателей, пользуясь своей невидимостью.

В один из вечеров Сэм заметил, как из одной из траншей выскочил взволнованный Франко и побежал к группе людей Иосафата. Через несколько минут они вернулись вдвоём и мгновенно скрылись в глубине траншеи. Сэм поспешил за ними и стал пробираться почти вплотную за копателями. Траншея была очень глубокой. Чем глубже под землю, тем лаз становился всё уже и уже. Через пару часов рабочие наткнулись на каменную плиту. Пришлось приложить особые усилия, чтобы сдвинуть её с места. Плита заскрипела и рухнула в неведомое пространство. Двое венецианцев отправили наверх рабочих и сами стали докапывать образовавшийся вход. У Сэма сердце забилось с особой силой. «Неужели это то, что они ищут?», - подумал парень.

Иосафат зажёг факел и обомлел: они попали в маленькое помещение, метров три в длину и метра два в ширину. По закопчённым стенам можно было предположить, что здесь когда-то располагался старый алтарь. Потолок почти обрушился от тяжести многометрового слоя земли, закопчённые гарью и копотью стены затянулись паутиной. Посередине комнаты находился большой каменный круг, похожий на мельничный жернов.

Мужчины молча осмотрели помещение. Первым подойти к кругу решился Франко.

- Посвети мне, - попросил он.

Иосафат осторожно подошёл к другу и поднял факел над головой.

- О, пресвятая Екатерина, мы нашли это, - прошептал он и передал Франко факел. Сэм не решился идти за ними, чтобы кладоискатели не догадались о его присутствии. Он остался стоять в оцепенении при входе в небольшое помещение.

Иосафат присел перед каменным кругом на одно колено и смахнул с него пыль ладонью руки.

- Посвёти сюда, мой друг… О, Боже, это то, что мы искали! - закричал Иосафат. - Святые отцы были правы, вот они эти знаки. Смотри: вот круг, а вот дракон. Подай быстрее лист бумаги.

Франко воткнул факел в земляной пол и быстро достал из полевой сумки, висящей на боку, рулон бумаги и маленький флакончик с чернилами. Двое мужчин склонились над каменным кругом и стали быстро срисовывать загадочные знаки. Сэм не мог разглядеть через их спины, что там происходило. Его переполняло и любопытство, и страх, и зависть, что так и не увидит этих знаков и не разгадает вековую тайну. Он и сам не понял, что произошло в следующую минуту… То ли от страха, то ли от завести, но парень не выдержал и… громко закричал:

- Не сметь! Предки покарают вас!

Венецианцы чуть не лишились чувств: они резко вскочили с колен, задев ногами факел и обронив его. В следующую минуту кладоискатели с криками бросились к выходу, чуть не сбив Сэма. От произошедшего и от своего голоса, троекратно усиленного акустикой замкнутого пространства, испуганный не менее венецианцев Сэм поспешил за ними в лаз. Громкий голос нарушил тысячелетнюю тишину, и потолок стал рушиться. Пока Сэм последним выкарабкивался из лаза в траншею, прямо за ним уже слышался грохот обрушившегося потолка.

В пыли ничего не было видно. Сэм ориентировался только по крикам испуганных Иосафата и Франка. Через несколько минут они, наконец, выбрались из подземного хода. Сэм так и не понял, успели ли они срисовать таинственные знаки и захватить с собой лист бумаги. Он стал отряхивать с себя пыль и грязь, совсем забыв о двух венецианцах.

Через некоторое время он пришёл в себя и решил отыскать Иосафата и Франка. Мужчины сидели в своём шатре и бурно обсуждали произошедшее. Следом за Сэмом в шатёр вошли ещё двое рабочих и Дзуан Барбариго.

- Что произошло? Что за крики мы слышали из пятой шахты? - взволнованно спросил Дзуан.

- Крики? Что за крики? - переглянувшись с Франко, вопросом на вопрос ответил Иосафат. - Это рабочие в траншее уронили носилки и устроили такой шум.

- А почему вы тогда так испуганы? - не успокаивался Дзуэн.

- А если б кто-нибудь погиб? Как бы ты себя повёл, дружище? Тут любой испугается, - справившись со своим испугом и волнением, уже более спокойно ответил Франко.

Дальнейший разговор Сэм не стал слушать. Он вышел и поспешил в другой шатёр, в котором облюбовал себе временное убежище. Только теперь он смог проанализировать произошедшее. Действительно, холмы Контебе или Кобякские холмы хранили совсем другие тайны, кроме всевозможных кладов. Но эти тайны именно по его вине вновь погребены под толщей земли. Кроме этого парень ничего не знал о судьбе листа бумаги, на который Иосафат и Франко начали переписывать древние рунические знаки. Горечь и досада, обида на самого себя, стремление разгадать неразгаданную тайну переполняли Сэма. Ему хотелось рыдать и кричать, рвать всё попадавшееся под руку и размести в один миг весь мир. Но вернуть время вспять даже ему не было под силу. Он лёг на кровать, заложил руки за голову и зарыдал…

На следующий день Сэм узнал, что на общем совете венецианцы решили перенести раскопки на март месяц. Официальной причиной стала мёрзлая земля и усилившийся холод. Кладоискатели стали собираться в обратный путь. Разочарованный юноша, медленно побрёл к одной из повозок. Вдруг его голова закружилась, и он чуть не потерял сознание.

- Вам помочь, молодой человек? - обратился к нему случайный прохожий.

- Нет, нет. Спасибо. Уже всё прошло, - ответил Сэм внимательному незнакомцу и… обомлел:

- Что это? Значит, я стал видим? Что со мной происходит? Надо срочно возвращаться в своё время, что бы не произошло чего-нибудь пострашнее.

Сэма охватил страх и ужас. С одной стороны ему хотелось узнать, чем же закончились поиски кладоискателей, а с другой стороны, головная боль и частое сердцебиение заставляло его призадуматься над собственным здоровьем. Делать было нечего, страх за свою собственную жизнь пересилил любопытство. Разум одержал верх над любознательностью. Парень сосредоточился и попытался переместиться в своё время. Первая попытка была неудачной. «Да, дела мои плохи. Наверное, мне больше не надо пользоваться своими возможностями», - подумал огорчённый Сэм. Вторая попытка стала более удачной. Мгновение и он вновь оказался в XXI веке.

На следующее утро Семен самостоятельно отправился к известному ростовскому врачу. Теперь его коллеги уже знали о феномене молодого человека. Несколько ростовских светил на специальном оборудовании провели тщательное исследование всего организма Семена. Окончательный вывод врачей гласил, что в результате осложнения болезни Сэм утерял способность перемещения во времени и в пространстве. Приговор врачей окончательно развеяли сомнения Сэма по поводу способностей перемещения и невидимости. Удивительный дар исчез также внезапно, как и появился.

Он так и не узнал, что экспедиция Иосафата Барбаро продолжила свои раскопки весной 1437 года, описанные им в двух удивительных книгах, ставших спустя столетия основными источниками исследования Кобякского городища и истории Приазовья. Наверное, Сэм так и не разгадал тайну Контебе. Да не только он один. Вокруг этих холмов продолжают ходить самые различные и невероятные легенды, одна страшнее другой. Кобякские катакомбы и тайные подземные ходы, по некоторым версиям, простираются на десятки километров. И сегодня многим историкам и археологам, искателям приключений и «чёрным копателям» не дают покоя загадки Кобякского городища вблизи города Ростова-на-Дону.

Да и другая загадка миссии известного венецианца середины XV века Иосафата Барбаро тоже осталась неразгаданной - принадлежал ли он к тайному магическому ордену и выполнял ли засекреченную миссию в низовьях Дона? Каково истинное истолкование герба рода Барбаро и что означает его знаменитая фраза из рукописи «Мы нашли всё, как было предсказано», хотя, судя по тем же записям, особого клада венецианские кладоискатели так и не нашли?

Тайны Контебе убедили молодого человека в правильности выбранной профессии. Семён окончательно решил после окончания университета заняться научным обоснованием всех легенд и мифов, верно охраняющих тайны разрушенных холмов, осыпавшихся пещер и остатков древних городищ верховья Дона.

 

 

 

Ваши комментарии к этой статье

 

№46 дата публикации: 17.06.2011