Андрей ПУЗИКОВ

ЗА ГРАНЬЮ

Роман

2008-2010

Окончание. Начало смотри здесь.

 

ГЛАВА 18

Слегка запоздавшая весна, словно извиняясь за своё опоздание, щедро заливала солнцем уставшую от зимы природу. Начинали цвести сады. Однажды Саша пришла на работу взволнованная и сразу с порога рассказала Алексею про то, что она узнала о Тане Нивиной.

- Представляете, - она всегда обращалась к Алексею с Сергеем исключительно на Вы, - Таня сейчас в психушке!

Алексей попытался выяснить у неё всё, что она знает. Оказалось, что Таня продолжала слышать голос некоего учителя, который сказал ей, что её хотят проверить на преданность силам света. Что она их любит больше, чем мать, которую она всегда очень любила. Для проверки ей предложили ударить Мать, и она это сделала. Алексей в глубине души понимал, что этот ход вещей имеет свою жсткую и справедливую закономерность, но ему по-человечески было жаль Таню, да и связанный с ней образ Авины ещё продолжал существовать ярким, чувственным воспоминанием.

Несколько дней Алексей не мог освободиться от мыслей о Тане и о том, что рассказала Саша. Он знал, что в одной из лабораторий института проводятся исследования, связанные с расщеплением сознания и шизофренией, и что определённые исследования проводятся на базе местной психиатрической больницы. В этой лаборатории работал его бывший однокурсник. Зайдя к нему, в гости, Алексей узнал, что на следующей неделе проводится семинар по данным вопросам и предполагается в его процессе посещение психиатрической больницы. Это было весьма кстати. С одной стороны, Алексей был не прочь поучаствовать в семинаре и больше узнать об этом специфическом расстройстве мозга, а с другой стороны, был шанс увидеть Таню и, возможно, поговорить с ней.

Главврач городской психушки лично встречал участников семинара. Сначала был запланирован его доклад, а потом непосредственное посещение больных. На вид главврачу было чуть менее сорока лет, худощавый, со сдвинутым на бок носом. Когда он говорил, обращаясь к аудитории, его лицо было повернуто к слушателям под углом в сорок пять градусов, но сдвинутый набок нос смотрел прямо на них.

- Чудной мирок и его чудной хозяин, - мысленно сделал вывод Алексей.

Особо новой информации из доклада он для себя не услышал, но бросилась в глаза несколько странная позиция главврача к современным духовным движениям. Он рассказал, как недавно, будучи в Питере, ему показывали молодых людей, которые были практически реабилитированы к обычной жизни после тяжёлых форм психических расстройств, не чем иным, как духовными практиками секты Аум-Сенрике. Главврач со странным и явно нездоровым воодушевлением рассказывал об этом. В то же время, самой опасной, по его мнению, была духовная философия Рерихов, стимулирующая у людей слышание голосов. В официальной психиатрии, слышание голосов или, другими словами, слуховые галлюцинации считаются прямым симптомом шизофрении.

Они шли по коридору больницы, ведомые главврачом и его замом, пожилой женщиной с застывшей улыбкой на лице и хитрыми глазками. Когда они входили в очередную палату, женщина-зам, открывая двери, прямо с порога обращалась к пациентам вкрадчиво-фальшивым голосом:

- Ну, как спалось? Голоса не слышали?

Алексею это быстро надоело, и он, отстав от группы, подошёл к дежурной медсестре и поинтересовался, в какой палате находится Таня Нивина.

Алексей открыл дверь в палату. В палате было три кровати. Одна была пуста, на другой кто-то спал под одеялом, а на третьей сидела Таня, резко повернувшая голову на звук открывающейся двери. За окном просматривался цветущий сад. Алексей почувствовал лёгкое дежавю. Как-то всё это было уже знакомо.

- Здравствуйте, Таня, - поздоровался Алексей.

- Здравствуйте, - Таня слегка напряглась, вспоминая. - Ах, да, Вы, кажется, в институте ко мне заходили.

- Да, было такое, - Алексей присел рядом с ней на кровать. - Как тебе здесь?

- Плохо! Хуже, чем в коме. Таблетки, таблетки, после них ничего не хочется, словно не живёшь. Всё безразлично и серо. А Вы..?

- Нет, я не врач, - поспешил успокоить её Алексей. - Не бойся, я никому не расскажу.

Таня пристально и недоверчиво посмотрела на Алексея.

- Я таблетки незаметно выбрасываю, а где-то я Вас ещё видела.

- Ты с ним общаешься? - спросил Алексей.

- С кем с ним? - слегка опешила Таня.

- С учителем своим.

Таня снова пристально посмотрела в глаза Алексея, колеблясь, доверять ему или нет.

- А откуда Вы знаете про учителя?

- Знаю. Ты ему веришь?

- А что мне делать? Сначала верила, потом сомневалась, а теперь всё равно выбора нет.

- Что значит, нет выбора?

- А то и значит! Эта вот спит всё время, - Таня кивнула на спящую под одеялом фигуру. - А та, - она показала на пустую кровать, - лишь на истерики способна, и её все время куда-то уводят.

- И ничего не снится, - продолжала Таня, - одна пустота. Только один сон иногда повторяется, - девушка вдруг напряглась, вглядываясь в лицо Алексея. - Похожи Вы…

- На что похож?

- На того, из моего сна, - она при этих словах встала. - Дайте мне руку, пожалуйста.

Алексей встал и подал ей руку. Таня взяла её, легонько сжала и на мгновенье задумалась, словно что-то вспоминая, затем повернулась к окну и направилась к нему, увлекая за собой Алексея. У окна она остановилась, продолжая держать Алексея за руку, а он никак не мог отделаться от дежавю. Ощущение того, что всё это уже когда-то было, не покидало его.

- Мы выходим в это окно, - заговорила Таня, - и идём по дорожке среди сада, а потом…, - она замолчала.

- Что потом?

- Потом всё исчезает, абсолютно всё! Меня не пускают туда. Потом приходит Он, и что-то говорит, мне всё равно что, лишь бы не одиночество. Я уже поняла, что он не от света, но что мне с того?

Алексей посмотрел в окно, и только сейчас заметил, что за небольшим садом видна высокая глухая кирпичная стена, столь высокая, что за ней уже ничего не видно. Таня отпустила его руку и села на кровать точно так же, как она сидела, когда он вошел в палату. Алексею стало не по себе. Ему показалось, что поверни он сейчас голову в сторону противоположной стены, там будет небольшая дверь, за которой тьма и снующие бесцельно обнажённые тела. Таня словно уловила его мысли.

- Там дверь, - показала она на противоположную стену. - А за ней мертвецы.

Алексей вздрогнул и, повернувшись, посмотрел на стену. Стена как стена, оклеена обоями. Он подошёл к самой стене, и вдруг различил слегка выступающий под обоями контур некогда бывшей двери. В этот момент дверь в палату открылась и ввалилась вся делегация, во главе с главврачом.

- Ну, как спалось, Танечка, голосов не слышала? - задала свой стандартный вопрос пожилая дама.

Таня отвернулась от них и молча легла на кровать лицом к стене.

- Типичный случай, - объяснял Главврач, - слышит голоса, советующие ей что-то делать. Болезнь спровоцирована так называемой «духовной» практикой. Типичное расщепление сознания…

Алексей не стал слушать дальше и вышел в коридор. Он попытался понять, что находится там, за той стеной палаты, но коридор здесь заканчивался, и палата была последней.

- А что там за стеной? - поинтересовался он у дежурной медсестры.

- Там склад. Это пристройка, где мы сейчас. Раньше та часть отдельным флигелем была, и в ней располагался больничный морг.

- Но ведь это же негативно влияет на больных, - не удержался Алексей.

- Да что на них влияет, - продолжала медсестра, - после таблеток они и на родственников не реагируют, им что живые, что мёртвые.

Алексей почувствовал непреодолимое желание уйти отсюда, из этого царства раздавленной жизни, выйти на свежий воздух, к солнечному свету и миру людей, суетящихся своими делами, и пробегающих мимо этого забытого Богом места.

 

ГЛАВА 19

Несколько дней Алексей ходил в подавленном настроении. Вся эта история с Таней заполнила его мозг целиком и вытеснила всё остальное. Его стала мучить бессонница. Одну ночь он совсем не мог уснуть. Проворочавшись почти до рассвета, Алексей встал, накинул халат, выпил холодной воды и сел в своё кресло перед окном, в ожидании восхода солнца. Он откинул голову на спинку кресла и мгновенно погрузился в сон. Вернее, это был не совсем сон. Он продолжал осознавать, что сидит в кресле, и в то же время, одновременно, вокруг него разворачивались события, участником которых он являлся.

Алексей сидит в высеченном из камня кресле, посреди серой каменистой пустыни. До горизонта всё каменное и серое, и лишь на горизонте небольшая розовая полоса, предвещающая восход солнца. Перед ним прямо из камня вырастает дерево, сначала сухой и голый отполированный ветром ствол, потом из него такие же сухие голые ветви. Вдруг дерево начинает превращаться в Авину. Вернее, он ясно понимает, что это Авина, но это не та, красавица Авина, а угловатая фигура немолодой женщины, некрасивое худое, с обвисшей грудью тело прикрывают серые лохмотья. Её лицо смотрит безразлично в сторону Алексея.

- Зачем ты сюда пришёл? - холодным бесчувственным голосом спрашивает она его. - Смотреть на мои страдания?

- Я хотел помочь тебе, - хочет ответить Алексей, но чувствует, что не может открыть рот.

- Помочь?! - женщина издаёт какие-то звуки, похожие на хохот, но её лицо при этом искривляется в страшных конвульсиях. - Мне нельзя помочь!

- Почему? - опять мысленно спрашивает Алексей, так как тело ему не подчиняется.

- Хочешь, чтобы я тебе рассказала? Чтобы ты осудил меня ещё сильнее, и мои муки длились ещё дольше?

- Я не собираюсь тебя осуждать.

- Это тебе так кажется, пока ты не знаешь моей истории. Но ты был добр ко мне. Если не осудишь, сократишь мои муки, но если осудишь, продлишь их в несколько раз.

- Мне, действительно, не хочется тебя осуждать, ведь это было в прошлом, и ты осознала совершенное, значит, тебя не за что осуждать.

- В прошлом?! - женщина снова хохочет. - Что есть прошлое? Что настоящее? Что будущее? Всё одно, и всё всегда! И всегда эти муки!

- Ты хочешь сказать, что эти муки были и тогда, когда ты нечто совершила?

- Были, только мне они тогда казались удовольствием, удовольствием власти, наслаждением властью над теми, кого я ненавидела! - лицо женщины искривляет гримаса недовольства. - Зачем я это тебе сказала, зачем ты меня пытаешь? Мне теперь придётся всё тебе рассказать. Смотри.

Женщина обхватывает себя руками и начинает вращаться, превращаясь в серый вращающийся кокон. Кокон слегка розовеет, потом сильнее, вращение замедляется, и перед Алексеем появляется Авина, такая же красивая, какой она была раньше. Она одета в старинное роскошное платье.

- Это я, - слышит Алексей голос женщины, - была тогда такой. А это мой жених, герцог.

При этих словах рядом с Авиной появляется фигура молодого бородатого мужчины, так же одетого в старинное платье.

- А это моя родня, которую я ненавидела за то, что они бросили меня в нищете, так как я была внебрачной дочерью отца.

Алексей замечает, что пустыня исчезла, и вокруг него площадь старинного города, набитая народом. Он стоит у деревянного помоста, на котором дрожат от страха связанные одной верёвкой люди в разорванных, некогда дорогих одеждах. Невдалеке, на каменном возвышении стоит Авина с мужем герцогом. Всё вокруг неестественно огромное, включая и людей, и Алексей осознаёт себя маленьким мальчиком, подошедшим вплотную к помосту, и на которого никто не обращает внимания. Красавица Авина притягивает его взгляд своей улыбкой и роскошным ярко-розовым платьем. В следующий момент её заслоняет фигура палача с огромным топором. Алексей догадывается, что это казнь.

- Да, ты правильно всё понял, - продолжает звучать голос женщины, - казнь, и не просто казнь. Герцог по моему велению сжёг их княжество и пленил их. Но мне мало было этого, я жаждала изощрённой мести, и казнь я придумала самую страшную. Их всех должны были медленно рубить на части по очереди.

Алексей чувствует, как трясутся от животного ужаса стоящие рядом связанные люди. Он слышит их крики и мольбы помиловать, но лицо Авины улыбается злорадной улыбкой, не скрывая явного удовольствия. Он видит, как герцог поворачивается к ней и просит её прекратить казнь и простить этих людей, но она непреклонна.

Палач отвязывает девушку и швыряет её на доски помоста под рёв толпы и взмахивает топором. Алексей пытается закричать, как-то помешать происходящему, но у него ничего не получается.

- Хотел смотреть? Смотри! - снова слышит он хриплый голос.

Алексей понимает, что здесь нужно действовать иначе, и, не напрягая тела, он призывает свет, представляет, как льётся сверху благодать на всех этих людей, ревущую толпу, палача, трясущихся от ужаса осуждённых. Сцена казни замирает и превращается в неподвижную картинку, похожую на иллюстрацию к детской книжке. Картинка растворяется и перед Алексеем снова сухое дерево, стоящее в каменной пустыне. Видение постепенно гаснет.

Алексей ещё долго сидел в кресле. На улице было уже совсем светло. Проскочивший сквозь утреннюю дымку луч солнца заиграл на стене ярким пятнышком, словно подавая Алексею руку и призывая выбраться из подавленного состояния, вызванного видением.

- Спасибо, - сказал Алексей вслух солнечному зайчику, словно старому другу.

Он некоторое время смотрел на пятнышко яркого света, стараясь заполнить им всё своё существо и вытеснить тяжесть пережитого без остатка. Затем встал, скинул халат и, открыв настежь окно, стал делать утреннюю зарядку, преодолевая ломоту тела.

- Надо покрыть льдом понимания, - вспомнилась фраза из духовного учения.

- Надо покрыть льдом понимания, - почти беззвучно проговорил он губами.

Тяжесть, заполнявшая его душу и сдавливающая сердце стала отпускать.

 

ГЛАВА 20

Было обеденное время. Саша сходила за булочками в соседнее кафе и пригласила Алексея с Сергеем к чаю. Специально для чаепития и небольших перекусов в углу лаборатории стоял небольшой старенький журнальный столик.

- Я иногда думаю, - заговорила Саша, глядя сквозь чашку чая, которую она держала перед собой, - нам только кажется, что мир вокруг нас трёхмерный. Вот мы приходим каждый день сюда, в лабораторию, и уверены, что пришли в то же самое место, в ту же точку трёхмерного мира. А на самом деле это уже совсем другая точка, совсем другое место, и эти места, эти точки, совпадают только в проекции на трёхмерный мир нашей иллюзии. В иных измерениях эти точки находятся далеко друг от друга, просто мы этого не осознаём.

Саша вернула взгляд откуда-то изнутри себя и как-то неуверенно скользнула взглядом по лицам Алексея с Сергеем, словно опасаясь какой-то нежелательной с их стороны реакции.

- Я тоже об этом думал, - поддержал её Алексей.

- Да, вот смотрите, - оживилась ещё больше Саша, забыв о чае. - Представьте: мы идём по улице, перемещаемся в трёхмерном пространстве, но при этом мы можем перемещаться и в другом измерении одновременно. Таким образом, подходя к другому концу улицы, мы можем оказаться совсем в разных местах многомерного пространства. Мы можем оказаться в точке, где холодно и неуютно, а можем оказаться в точке, где радостно и светло. Представьте себе, что от нас зависит то, пойдёт ли серый дождь или выглянет солнце к тому моменту, когда мы дойдём до конца улицы. Просто в многомерном пространстве есть точка, в которой идёт дождь, и есть точка, в которой светит солнце, и обе эти точки проецируются в наш трёхмерный мир в одно и тоже место, одну и ту же улицу. Мы неосознанно перемещаемся в других измерениях. А ведь можно перемещаться сознательно!

- В этом предположении нет внутреннего противоречия, - поддержал Сашу Сергей. - Мысль интересная, она перекликается с некоторыми нашими с Алексеем идеями.

- И что такое пространство? - взял инициативу Алексей. - Всего лишь способ взаимодействия тел, феноменов бытия, без самих этих взаимодействующих феноменов, само по себе, пространство не существует.

- Как и время тоже, - добавила Саша.

- Именно так, - поддержал её Сергей.

- Всё вокруг лишь наша иллюзия, отражение нашим сознанием чего-то гораздо большего и объёмного, - продолжил Алексей.

Саша задумалась, и её взгляд снова ушёл куда-то внутрь. Несмотря на то, что мысли Алексея были заняты обсуждаемой проблемой, тем более, что это была его любимая тема, он успел заметить, что лицо Саши в этот момент приобрело какую-то особую одухотворённую красоту.

- Мы лишь отражаем в своём сознании нечто необъятное и неизмеримое так, как это нам удобно, как соответствует запросам нашего субъективного существования, - продолжила задумчиво Саша, как вдруг её глаза вспыхнули новой догадкой:

- Значит, мир нашей реальности ограничен нами самими, включая и все его материальные законы.

- Именно так, и мы с Алексеем опубликовали ряд статей на эту тему, - спокойно сказал Сергей. - Наш главный вывод в том, что законы физики не распространяются неизменными во все стороны. Должен существовать определённый радиус их действия с Землёй в центре, а за этим радиусом законы материи будут приобретать всё большую и большую неопределённость, по мере удаления.

- Интересно! Дайте мне прочитать, - громко воскликнула Саша.

- Хорошо, только читать будешь после работы, - шутливо-начальственным тоном ответил ей Сергей.

- Да, кстати, - продолжил он, - я как раз хотел сообщить важную информацию, относительно реакции на эти наши статьи, только час назад сам узнал.

Алексей удивлённо посмотрел на Сергея, а тот продолжал:

- Какие-то научные круги, связанные с закрытыми исследованиями, проявили интерес и приглашают нас в Москву, то ли на какой-то закрытый семинар, то ли ещё для чего-то. Я только понял, что Главный уже запланировал нам командировку на неделю со следующего понедельника.

- Вот это да! - радостно воскликнула Саша.

- Увидишь Лену, - продолжал Сергей.

- Почему увидишь, а не увидим? - настороженно перебил его Алексей.

- Я не поеду.

- Но ведь ты сказал, что Главный уже запланировал командировку.

Сергей потупил взор, словно чувствуя вину за то, что он вынужден был что-то скрывать от друга.

- Я ухожу из института и уезжаю, - вымолвил он, словно освобождаясь от чего-то тяжёлого.

- Не понял, что произошло? - Алексей напрягся ожиданием чего-то ещё неожиданного, вдобавок ко всему происходящему.

Сергей молча посмотрел на часы, встал и подошёл к окну.

- А вот и Вероника, - сказал Сергей, глядя в окно.

«Какая Вероника?» - не понял Алексей и посмотрел в окно, туда, куда смотрел Сергей.

Внизу была видна автостоянка института. Какая-то дорогая, сверкающая своей блестящей чернотой, машина, в марках которых Алексей плохо разбирался, только что въехала на стоянку и припарковывалась. Из машины выскочила миниатюрная девушка в чёрном брючном костюмчике и развивающимися на ветру светлыми волосами, и порывистой походкой на высоких шпильках направилась к входу в институт.

- Да никак, это та дамочка, - догадался Алексей, произнеся эти слова медленно и с растяжкой.

- Да, это Вероника, - ответил Сергей спокойным голосом. - Через месяц у нас свадьба. Извини, что не могу пригласить, ведь ты же не поедешь в Америку?

- Какую Америку? - Алексей ошарашено уставился на Сергея.

- Обыкновенную, Соединённые Штаты. Её отец крупный бизнесмен, связан с производством чего-то для НАСА. Мне предложено место в крупном научном центре, собственная лаборатория и оборудование, которое я сам сочту нужным.

Алексей отошёл от окна не зная, что сказать, и молча опустился на стул. Саша удивлённо переводила взгляд с одного молодого человека на другого. Сергей молча смотрел в окно.

Дверь в лабораторию открылась и в комнату впорхнула Вероника, громко стуча острыми шпильками.

- Здравствуйте, - бросила она на ходу и, подойдя к обернувшемуся от окна Сергею, поцеловала его в губы.

- Вот, с визой всё улажено, - протянула она ему небольшую папку. - Через неделю летим.

- Познакомься, это Алексей, в которого ты въехала на своей машине, а это Саша. - Сергей развернул Веронику за плечи к ним.

- Вероника, - начала она, - ой, извините меня за тот случай, - обратилась она к Алексею. - Хотя я так рада, что всё обошлось, и что всё так получилось.

В её лице была какая-то подкупающая искренность. Поначалу Алексею показалось, что ей не больше двадцати двух лет, но, приглядевшись, он сделал вывод, что, скорее всего, ей уже около тридцати, и они с Сергеем ровесники. Миниатюрность и живые нерастраченные эмоции делали её намного моложе.

- Я тоже рад, - ответил Алексей, улыбаясь и чувствуя, что тревога за друга растворяется в карих, слегка с восточным разрезом, глазах Вероники.

Алексей легонько пожал протянутую ему миниатюрную ладошку, и, взяв другой рукой руку Сергея, соединил их руки, сжав с двух сторон своими ладонями.

- С приобретением, поздравляю обоих. Как я теперь буду без тебя? - он посмотрел на Сергея. - Ну, да ладно, будем общаться по Интернету.

Вероника выпорхнула из лаборатории так же внезапно и порывисто, как и впорхнула в неё, и бросив на ходу: - До свидания! - одарила всех на прощание очаровательной улыбкой.

- Теперь я понимаю, куда она так тогда спешила, - со вдохом сказал Алексей.

- Интересно получается, - заговорила вдруг погрустневшая Саша, - один в Америку уезжает, другой в Москву, а как же я здесь одна останусь?

- Но я так за вас рада, - тут же добавила она.

- Да я же всего на неделю, - возразил ей Алексей.

- Нет, не на неделю, я знаю.

- Откуда ты всё знаешь? - озадаченно спросил Алексей.

- Женское чутьё, - лицо Саши приобрело грустный вид, словно они расстаются навсегда прямо сейчас.

 

ГЛАВА 21

Москва встретила Алексея своей обычной деловой суетой. Знакомые станции Метро, характерный звук выскакивающего из чёрного провала тоннеля поезда, мелькающие лампочки за окном вагона, сосредоточенные где-то внутри себя люди.

Алексею очень хотелось увидеть Лену, но был рабочий день, и ему сначала надо было исполнить цель командировки. По указанному адресу Алексея остановила охрана на входе, но через пару минут за ним спустилась по широкой лестнице молодая женщина. Она долго вела его по каким-то лестницам и коридорам, прежде чем открыла одну из дверей и предложила ему войти. Это была скорее комната отдыха, чем деловой кабинет. В центре стоял небольшой круглый стол с мягкими креслами вокруг него. У стен было много зелёных цветов, и не было ни одного шкафа. У стола в креслах сидели двое мужчин среднего возраста.

- Присаживайтесь, Алексей Викторович, - обратился один из них.

Алексей сел в свободное кресло.

Молодая женщина, приведшая его сюда, принесла на маленьком подносе три чашечки горячего кофе, и поставила их на стол.

- Этот разговор Вам покажется несколько неожиданным, - начал говорить другой мужчина, - но давайте по порядку. Сначала представлюсь, я руководитель отдела специальных космических исследований, Виктор Николаевич.

- А это, - он указал на коллегу, - руководитель лаборатории исследования психической трансформации личности в условиях удаления от Земли, Андрей Петрович.

- Как Вы, наверно, уже начали догадываться, - продолжал он, - по названию лаборатории, Ваша статья с теоретическими выкладками имеет самое непосредственное отношение к нашим исследованиям.

- Да, но это пока только теория, - перебил его Алексей. - Человечество не имеет опыта удаления от Земли на большие расстояния.

- Не имеет, - согласился Виктор Николаевич. - Но Вы, надеюсь, слышали о том, что готовится экспедиция на Марс?

- Слышал, и боюсь, возникнет большая проблема с психикой космонавтов при вылете за орбиту Луны.

- Мы не в праве не учитывать подобных опасений, и к тому есть одно важное обстоятельство, - вступил в разговор Андрей Петрович.

- Какое обстоятельство? - задал вопрос Алексей.

- Не всё сразу, уважаемый, - снова заговорил Виктор Николаевич. - Мы затрагиваем область государственной тайны. Если Вы дадите согласие с нами сотрудничать, и мы оформим все формальности, тогда всё и узнаете.

- Сотрудничать? - переспросил Алексей. - Вы предлагаете работать у вас?

- Именно это мы Вам и предлагаем. К сожалению, мы в курсе, что Ваш друг уезжает в США. Мы работаем с нашими заокеанскими партнёрами в достаточно тесном контакте, но, Вы должны понимать, есть вещи, составляющие государственную тайну, и Вы будете обязаны её хранить. Вы готовы к этому?

Алексей ещё не успел адаптироваться к такому неожиданному повороту событий. Перед ним открывались какие-то в полном смысле космические перспективы, но он был совсем не готов к принятию подобного решения.

- Я должен подумать, это так неожиданно, - ответил он.

- Понимаем, - продолжил Виктор Николаевич, - даём Вам на размышление два дня. Гостиница для Вас забронирована. Погуляете по Москве, встретитесь со своей девушкой…

- Откуда Вы знаете? - перебил его Алексей.

- Мы всё знаем. Вас ждёт ещё один сюрприз, но… пока думайте. Решение должно быть Ваше, а не наше.

Алексей шёл к метро слегка ошарашенный происшедшим. С одной стороны, он ощущал себя человеком, выигравшим в лотерею самый большой и единственный приз, а, с другой стороны, понимал, что если он согласится, его относительно свободная жизнь закончится, и он станет частью системы, с необходимостью ей подчиняться.

Лена отпросилась у начальства и встретила Алексея на пороге своего института. Алексей подошёл к ней, вглядываясь в столь знакомые черты улыбающегося лица Лены, словно пытаясь прочитать на нём всё, что с ней произошло за время их разлуки. Он не любил выражать свои чувства на публике, и они даже не поцеловались. И только оставшись одни в небольшой комнатке общежития, в которой жила Лена, дали волю своим чувствам.

Поздно вечером они вышли прогуляться по Москве и направились к Красной Площади. Запах цветущей черёмухи наполнял улицы, по которым спешили куда-то люди. Алексей рассказал Лене про Сергея, и Лена была очень рада тому, что у него всё удачно сложилось. О сегодняшних событиях он почему-то говорить Лене не спешил. Видимо у него самого ещё не сложилось определённое отношение к ним. Они свернули в парк на Манежной площади и сели на скамейку.

- Вега, - задумчиво произнесла Лена, откинув голову и глядя в звёздное небо. - Как бы хотелось до неё долететь.

- В физическом теле не получится, - пробормотал Алексей, разыскивая взглядом на тёмном небе созвездие Лиры с яркой звездой Вегой.

- Почему не получится? Когда-нибудь люди создадут соответствующие космические корабли, и даже скорость света не преграда.

- Дело не в кораблях, а в сознании людей.

- Не понимаю, о чём ты, - Лена перевела взгляд со звёздного неба на Алексея.

- Всё, что ты видишь там - иллюзия нашего сознания. Мы проецируем вокруг свой мир и уверены, что везде законы и сущность вещей одинаковы. Но это не так. Если и существует мир, проецирующийся в сознание людей, как красивая звезда Вега, то до него уж точно на механическом аппарате не долететь. Он в другом материальном измерении.

- Может быть, - согласилась Лена. - Но на Марс, думаю, мы сможем слетать.

- Боюсь, что и на Марс мы обычным способом слетать не сможем. Сознание человека является частью планеты Земля, и не сможет далеко от неё удалиться.

- А вот я это и проверю! - с неожиданным азартом воскликнула Лена.

- Это каким же способом? - удивился Алексей.

- Самым обыкновенным, слышал ведь, что на Марс экспедиция готовится?

- А ты-то здесь при чём?

- Да при том, - голос Лены наполнился гордостью. - Я подала заявку на отборочный конкурс подготовки к полёту, и меня взяли в группу подготовки.

- Ты это серьёзно? - выпалил Алексей, пытаясь приспособить сознание к новому повороту событий, и вдруг, вспомнив сказанное Виктором Николаевичем, уже спокойно добавил:

- Так вот о каком сюрпризе мне говорили. Кажется, я понимаю, почему ты попала в группу, они меня обложили, чтобы я не смог отказаться.

- Не поняла, ты о чём? - Лена вопросительно уставилась на него.

 

ГЛАВА 22

Тоненькая тропинка продиралась сквозь плотные заросли карликовой берёзы. Брюки насквозь промокли от холодной росы, но не это привлекало внимание Алексея. За три года жизни в горах он привык к суровому климату и своей работе, и прилипающая к ногам мокрая ткань доставляла, скорее, удовольствие, чем неудобство. Но к чему, казалось, невозможно было привыкнуть, так к этому великолепию красоты окружающих гор. Покрытый разноцветными цветами склон исчезал впереди в белом, как молоко облаке, а где-то высоко, из этой молочной белизны проступала контурами вершина горы, со слегка розовеющими острыми гранями под лучами восходящего солнца, и сползающими ледниками. Справа, из низины поднималось ещё одно белое облако, с огромной скоростью поглощающее всё на своём пути и заполняющее пространство своей холодной сырой белизной. Через мгновение всё вокруг исчезло в этой молочной сырости, и Алексей, резко поднимаясь в гору, едва различал только верхушки кустов по краям тропинки. Через десять минут голова Алексея вынырнула из плотного тумана, словно из озера. Его взору предстали снежные вершины, сверкающие в лучах утреннего солнца. Туман оставался внизу, а Алексей поднимался всё выше и выше, осторожно ступая по скользким от сырости камням. Сюда уже не забиралась и карликовая растительность, и только цветущие травы густо покрывали каменистый склон с тихо журчащим ручейком талой воды со снежника, скрытого от солнца в нише под скалами.

Солнце разогнало остатки тумана, высушило камни и одежду Алексея. Он шёл по каменистой осыпи вдоль склона скалы. Тропинка здесь не различалась, но Алексей привычно выбирал наилучший путь среди осыпающихся камнями склонов, чтобы как можно меньше делать ненужных подъёмов и спусков и экономить силы. Край ледника был сильно подмыт мощным несущимся вниз потоком, нависая над ним острием карниза. Алексей выбрал место, где этот ледяной карниз смыкался с огромными валунами склона, а поток уходил под него словно в тоннель. Это давало возможность перебраться на шершавый лёд ледника. Путь по леднику намного легче, чем по камням, к тому же в этом месте трещин в леднике не было, и он ровным гладким, слегка закруглённым полем поднимался вверх несколько километров. Поверхность ледника была усеяна маленькими камушками, которые, нагреваясь на солнце, вытапливали под собой лунки и опускались в них. Более большие плоские камни, наоборот создавали тень и предохраняли лед от таяния, в результате чего были похожи на огромные грибы с каменной шляпкой и ледяной ножкой.

Другим краем ледник обнимал небольшую скалу, на которой находилось метеорологическое оборудование. По центру ледника, преграждая путь, текла настоящая река кристально прозрачной талой воды. Несущийся с огромной скоростью ледяной поток промыл во льду русло глубиной до двух метров и представлял собой довольно серьёзное препятствие. Алексею пришлось довольно долго идти вверх по его течению, пересекая большие и маленькие ручейки, прежде чем найти узкое место, позволяющее перепрыгнуть на другую сторону. Это было возможно благодаря огромному куску скалы, расположенному на пути потока. Вода была не в силах вымыть из объятий льда такой большой камень и промыла себе путь под ним.

Сняв показания приборов, Алексей направился в обратный путь. Солнце было уже высоко и становилось жарко. По мере удаления от холодного дыхания ледника жара усиливалась. Алексей снял куртку, затем рубашку, подставив солнцу загорелую спину. Впереди открылся великолепный вид на уходящее вниз широкое ущелье, сбегающий вниз ледник, и разбегающуюся тонкими нитями множества потоков реку. Алексей присел на тёплый, нагретый солнцем камень и погрузился в раздумья, созерцая это великолепие. В такие минуты жизнь людей на равнине казалась ему чем-то мелким, суетливым и не стоящим предназначения человека. В городской толпе человек - крошечная малозначительная песчинка, его внутренний мир зажат и задавлен массами таких же, как он, спрессованных городом людей. И только здесь, в горах, с их огромными размерами и масштабами можно осознать безграничность собственной души, её единство с окружающей реальностью. Сознание Алексея сливалось с горами в одно целое, ощущая себя некоей глобальной причиной и сущностью этого сурового и прекрасного в своей первозданной чистоте мира. Душа Алексея парила над ущельем, как вдруг, неожиданно, ветер донёс человеческие голоса.

- Туристы, - подумал Алексей, - к перевалу идут.

Тропа шла ниже по склону, и Алексей совсем не ожидал, когда слева из-за камней показались верхушки рюкзаков.

Десяток фигур выползали одна за другой и, увидев Алексея, направились к нему.

- Здравствуйте! - громко здоровались туристы, подходя к Алексею, сбрасывая рюкзаки и устало садясь на камни.

- Здравствуйте! - вынужден был отвечать Алексей несколько раз подряд.

В горах принято здороваться всегда, когда встречаются люди, независимо знакомы они или нет.

- Не подскажете, мы к перевалу правильно идём? - задал вопрос мужчина постарше, видимо руководитель группы.

- Тропа ниже, метров на сто, вы сюда зря забрались, - ответил Алексей. - Но спускаться не обязательно, вот так, вдоль склона, можете без потери высоты на тропу выйти.

- Только аккуратно, здесь довольно крутая осыпь, - добавил он.

- А у вас где-то здесь стоянка? – спросила подошедшая девушка, глядя на отсутствие рюкзака у Алексея.

- Стоянка, - улыбнулся Алексей. - Многолетняя.

- А-а, Вы здесь каждый год ходите, - по-своему поняла его ответ девушка.

Голос девушки Алексею показался знакомым, и он внимательно посмотрел ей в лицо. Девушка перехватила его взгляд и вдруг воскликнула:

- Алексей! Это Вы?!

- Саша?! - Алексей, наконец, узнал девушку.

- Ой, столько лет! - лицо Саши сияло искренней радостью. - Как у Вас дела?

- Вот, работаю, - ответил Алексей, чувствуя, как радость Саши передаётся ему.

- Как работаете? - не поняла Саша.

- Вот так, на метеостанции.

- Подождите, ведь Вы же… Ваши исследования…, - отрывисто произнесла Саша, сбитая с толку.

- Нет никаких исследований, - спокойно ответил Алексей.

- Но Вас же в Москву пригласили на работу.

- Закрыли лабораторию три года назад, и свернули все исследования.

- Почему?

- Начальство сменилось, финансирование прекратили. И, вообще, назвали мою теорию ложной. Вот теперь здесь живу и совсем не жалею.

- Как, здесь, прямо в горах?!

- Да, прямо здесь. Избушка у меня тут недалеко.

Остальные туристы с любопытством наблюдали за происходящим.

- А на экскурсию не пригласите? - вмешалась в разговор девушка с общительными чёрными глазами.

- Нет, на экскурсию не приглашу, - ответил Алексей. - Не люблю суеты.

- А Вы, видать, отшельник? - не унималась черноглазая.

- В некотором роде, - ответил Алексей более резко и добавил:

- И не люблю туристов.

- Какая бука! - наиграно обижено произнесла черноглазая. - Не буду Вам мешать.

Пока группа отдыхала, Алексей успел узнать, что Саша недавно защитила кандидатскую, преподаёт в институте и не замужем. Руководитель группы дал команду собираться, и все уже надели рюкзаки, а Саша всё никак не хотела оставлять Алексея. Она словно хотела что-то спросить, и никак не решалась.

- А как…, - Саша, наконец, решилась задать свой вопрос, и запнулась в нерешительности.

- Ты про Лену хочешь спросить? - догадался Алексей.

Саша молча кивнула, вопросительно глядя ему в глаза.

- В Москве она осталась. Разошлись мы. Хотя мы и не расписывались. Где и чем занимается, теперь не знаю.

- Догоняй! - крикнул Саше руководитель группы, и туристы один за другим стали скрываться в прогалине за каменной мореной.

- А тебе как-то можно сюда написать? - Саша впервые назвала Алексея на ты.

- Запиши электронную почту, Интернета здесь, конечно, нет, но мне по нашей связи перешлют, если надо.

Алексей продиктовал адрес, и Саша записала его в блокнот. Он помог ей надеть рюкзак.

- До свидания, - сказала Саша, с какой-то грустью глядя в глаза Алексея, и сжав своими руками его ладонь, но тут же повернувшись, не оборачиваясь, пошла вслед за группой, которая была видна уже на другой стороне прогалины.

 

ГЛАВА 23

Солнце давно спряталось за горами, но ещё ярко горели в его лучах снежные вершины хребта. Золотистые отблески постепенно сокращались, пока не погас последний яркий краешек одной из вершин, но они продолжали светиться мягким голубоватым светом. Вдруг голубые снега снова вспыхнули ярко-оранжевым. Это вышедшие из-за хребта низкие облака отразили солнечный свет, и он снова залил снежный хребет до самого его основания. Необычная картина заката наполнила Алексея какой-то торжественной радостью и восхищением. Краски уже потухли, а Алексей сидел, не шевелясь, на большом отполированном миллионами лет круглом выступе скалы, не отрывая взгляда от вершин, продолжающих светиться нежным голубым сиянием даже ночью. Здесь, в горах, он особо остро ощущал себя частью этого огромного космоса. Уходить не хотелось, но становилось всё холоднее и холоднее, и Алексей вынужден был встать и идти в дом.

Сон не приходил, и Алексей, лежа на кровати, представлял себя раскачивающимся взад и вперёд, словно на огромном маятнике. Он так делал в детстве. Тогда, маленьким, он фантазировал, вплоть до реальных ощущений, как вместе с кроватью летает от одной стены комнаты к другой, а потом, увеличивая амплитуду, уже вылетает за окно на улицу. Алексей закрыл глаза и стал мысленно вращаться то в одну, то в другую сторону. Затем усилием воли заставил себя почувствовать, словно он проваливается куда-то вниз, как в невесомости. Материальная реальность сопротивлялась этому, пытаясь вернуть ощущения тела в его физическое положение на кровати. Но Алексей внутренним усилием ускорил это возвращающее движение и резко подался вверх. По позвоночнику потекла волна энергии, и Алексей вдруг ощутил, что нижняя половина его тела поднялась над кроватью и висит в воздухе, слегка раскачиваясь. Но вот и верхняя половина тела стала отрываться от кровати, в уши ворвался какой-то громкий шум. Алексей резко открыл глаза, и в этот момент почувствовал, как падает с небольшой высоты обратно в своё лежащее на кровати тело. Алексей попытался повторить раскачивания, но не заметил, как уснул.

Алексей стоит на вершине горы. Под ним внизу на равнине между зелёных холмов виднеется посёлок. Он не может вспомнить, что было перед этим, и как он здесь оказался, но совершенно ясно понимает, что находится в каком-то отдалённом будущем. Всё его существо наполняется радостью и светом. Он понимает, что там, внизу, в посёлке, живут такие же радостные люди, живут полноценной творческой жизнью в гармонии с окружающей природой и Космосом. Необходимость выживать, давящее уныние и несправедливость и всё, порождённое этим, все преступления, лицемерие, насилие самоутверждения и жестокость отношений, всё осталось где-то далеко в прошлом. Приятное чувство усталости от прожитого дня и радость ожидания нового дня наполняет его ровной непоколебимой силой. Он ощущает себя неотъемлемой частью глобального процесса жизни и эволюции космоса, с которым он связан глубоким чувством ответственности за всё, что происходит на всех его беспредельных просторах. Алексей понимает, что там, внизу, его близкие, друзья и коллеги и чувство любви заполняет его без остатка. Он легко отрывается ногами от земли и плавно летит над посёлком, словно страж, предохраняющий весь этот мир от опасностей. Возникает лёгкое ощущение тревожности. Алексей силится вникнуть в его причину, а оно увеличивается всё больше и больше. Какая-то неумолимая сила возвращает его из будущего. Посёлок исчезает, и Алексей стоит возле своей избушки. Неприятное ощущение чего-то тёмного, где-то там, впереди, среди ущелий нарастает. Ощущение перерастает в гнетущее состояние, и чтобы освободиться от него, Алексей усилием воли взлетает вверх и летит к высокой горной вершине. Он выныривает из гнетущего состояния, словно из мутной воды, и опускается на самый верх. Белый снег окружает его, а там, за ним, во все стороны простираются бескрайние просторы горной страны. Неожиданно острое чувство реальности возвращается к Алексею, а вместе с ним и чувство времени. Он вспоминает события дня, и то, как засыпал в своей избушке. Холодный искрящийся под звёздами снег окружает его. Он замечает, что стоит босиком на этом снегу, не проваливаясь в него, чувствует его леденящий холод, но вместе с тем, этот холод не создаёт ему проблем. Алексей оглядывает просторы горного пейзажа. Вон там, на том чёрном отроге хребта, находится его избушка. Над ним ярко светит большой прямоугольник крупных звёзд созвездия Пегаса. Алексей переводит взгляд на ущелье за отрогом хребта со своей избушкой, туда, где в глубине между гор находится озеро, самое посещаемое туристами место. Ощущение тревожности возвращается и быстро начинает нарастать. Алексей устремляется к этому ущелью и опускается на камни одного из отрогов. Он явно чувствует присутствие ещё кого-то.

- Вот и снова встретились! - звучит знакомый голос.

Алексей оборачивается и видит стоящую рядом фигуру в чёрном плаще.

- А, это снова ты, колдун, - узнает его Алексей. - И что ты здесь делаешь?

- Веду людей к счастью, а такие, как ты, мне мешают!

- И чем же я тебе мешаю?

- Такие как ты будоражат сознание людей, мешают мне превращать их жизнь в сладкий сон иллюзий.

- Ты считаешь, что счастье для людей в сладком сне?

- А что ещё надо человеку!? - голос колдуна стал нарастать громом. - Люди желают жить в раю, так разве не милость с моей стороны им этот рай предоставить?

- Вон, посмотри туда, - колдун указывает пальцем на палатку, едва различимую на серых камнях. - Эти люди пришли сюда, чтобы найти Шамбалу, страну великих мудрецов, и не понимают, что не найдут её, потому, что этим мудрецам они не нужны! А мне нужны. Я могу им помочь! Я помогаю им жить в их иллюзии и верить. И они счастливы!

- Счастливы в чём? - перебил его Алексей. - Так же счастливы, как Авина, которую ты заточил в темницу?

- Она сама виновата! Надо идти за мной до конца, и не сомневаться!

- Ты хочешь сказать, что человек должен упорно верить в то, что клетка, в которую ты его сажаешь, является раем, не замечать забора, за который ты его посадил?

- А у человека нет выбора! Хвалёные боги бросили его, и либо он будет верить мне и жить в иллюзии, не задумываясь, либо его удел - вечные страдания и муки поиска несуществующего смысла своего никчёмного бытия!

- Ты слишком самоуверен, колдун, и не способен понять истинного счастья и радости бытия. Ты оторвал себя от процесса эволюции и обрёк на медленное разложение, - при этих словах Алексей почувствовал жалость к этому чёрному существу.

- Ты меня жалеешь? Забавно! Много я видал таких, как ты, зацикленных на своём бреде про эволюцию. И где они сейчас? Их тела гниют в земле, а души томятся в той же неволе, чтобы снова родиться рабами этого мира и снова страдать, стараясь выжить. Только я могу их освободить от страданий. Вечное Небытие, Вечный Покой - вот истинный исход любой жизни! Посмотри на этих людей, - колдун снова указал на палатку. - Ты думаешь, для чего они ищут Шамбалу? Для твоего вечного труда?! Глупец, они ищут богов, чтобы те их успокоили, освободили от страданий труда, необходимости содержать своё тело! Они ищут покоя и блаженства, как награды за свои страдания! Неразумные! Они не понимают, что боги не могут дать им ничего, кроме нового страдания, ещё более изощрённого! Поэтому есть я, тот, кто может дать истинный покой небытия, и боги меня не трогают и боятся!

- По-моему, глупец - это ты! - Алексей улыбается. - Ты думаешь, что боги не трогают тебя, потому что боятся?!

- А как же иначе! Я властвую над их детьми, как они называют людей, и они не вмешиваются! Вот этих я привёл сюда для того, чтобы дать им покой, и я дам им покой! Они найдут свою Шамбалу и успокоятся! Держу пари, что боги не вмешаются!

- Ты хочешь их убить? - догадка обжигает Алексея!

- Убить?! Как грубо это звучит! Я дам им блаженство покоя! И попробуй мне помешать! - хохочет колдун. - Боги остановят тебя, а не меня!

Алексей с тревогой смотрит на палатку, он должен что-то сделать, устремиться туда, к этим людям, но чувствует, что неотвратимо возвращается в собственное тело.

Алексей открыл глаза. В избушке было темно, и только в прямоугольнике небольшого окна виднелись яркие звёзды. Тело гудело какой-то мелкой вибрацией. Вибрация постепенно проходила, но в душе оставалась тревога этого ночного видения.

 

ГЛАВА 24

Через день, направляясь по делам привычной горной тропой, Алексей присел отдохнуть на траву у небольшого озерка с прозрачной бирюзового цвета водой. Это была красивейшая долина среди гор с множеством маленьких озёр, перетекающих каскадами друг в друга и сверкающих кругом голубыми пятнами среди цветущих трав и скальных выступов, покрытых разноцветным лишайником.

Откуда-то издалека ветер донес слабый, едва различимый звук человеческих криков. Алексей посмотрел в эту сторону и в нескольких километрах, на снежном склоне дальних скал различил крохотные точки человеческих фигур. Склон в том месте был почти отвесным, и лазить по нему без веревок и спецснаряжения было невозможно.

«Что они там делают? - подумал Алексей. - И зачем кричат?»

Обычно в этом месте никто не поднимался.

Идя дальше, Алексей столкнулся на тропе с небольшой группой туристов, шедших к перевалу.

- Двух женщин с двумя маленькими детьми здесь не видели? - спросили они.

Расспросив их, он выяснил, что рано утром к спасательной станции спустилась странная женщина. От неё стало известно, что их в составе группы из трёх женщин и двух детей, пяти и семи лет, вёл в горы их гуру-учитель. Учитель этот был ведом неким слышимым им голосом. Они забрались на какое-то плато, промахнувшись мимо перевала, и остановились у обрыва. Три дня они там жили в палатках и молились. На четвёртый день их учитель заявил, что нашёл вход в Шамбалу, попытался спуститься с обрыва, сорвался и упал вниз. Эта женщина, будучи в трансе, сумела каким-то образом, спуститься к трупу, почти по отвесной стене. Переночевала возле него, и на утро спустилась к спасательной станции, находящейся внизу у озера ниже этого места.

Туристы ушли дальше, а Алексей стоял на тропе, погружённый в переживание происшедшего. С одной стороны, он переживал за этих людей и их учителя, а с другой, понимал всю неизбежность подобного сценария развития ситуации.

- Может, для этих женщин и лучше, - думал он, - что их гуру погиб. Неизвестно, в какие дебри психических расстройств он мог бы их ещё завести, если бы это водительство продолжалось.

По большому счёту, самого погибшего гуру Алексею жалко не было. Где-то внутри, конечно, шевелилась инстинктивная чисто человеческая жалость, но её перекрывало холодное понимание закономерного течения вещей.

Через три дня Алексей, взяв пустой рюкзак, направился вниз, к озеру, на базу за продуктами. Зашёл он по пути и к спасателям. Ещё не доходя лагеря, он столкнулся с небольшой группой знакомых инструкторов-альпинистов, обслуживающих группы иностранцев. Они возвращались на свою туристическую базу, которая была несколькими десятками километров ниже, у шоссе. Оказалось, что их так же вынужденно привлекли к спасательным работам, так как почти два дня не могли найти тех женщин с детьми. Один из инструкторов, явно разгружая перенапряжённую психику, громко рассказывал:

- Они там молились и ничего не ели, даже детей голодными держали! А я видел: еда у них была и шоколад! Мы как к ним поднялись, так они нас за ангелов-спасителей приняли! - рассказчик пытался сдобрить юмором свой рассерженный тон. - Ребёнка я взял, а тётку к подвеске прицепил, и толкнул, говорю, спускайся сама. Представляешь, мы там, на стене, корячились, труп вниз спускали, а та, сожительница его, которая в лагерь пришла, пристала ко мне и требует, чтобы я снова туда полез магнитофонные кассеты с записями речей их мёртвого гуру собирать! У него полный рюкзак этих кассет был, и они все по скалам разлетелись. Мне её саму убить там хотелось!

Алексей узнал, что всю эту компанию вместе с трупом их гуру ещё вчера отправили на вертолёте, который привозил продукты и оборудование.

 

ГЛАВА 25

Подъём вверх по горной тропе с полным рюкзаком продуктов был достаточно тяжёлым, но Алексей этого не замечал, погрузившись в раздумья о безграничности человеческой глупости и безответственности. Небо постепенно стала затягивать серая мгла. Сверкающие вершины скрылись в серых облаках, словно их и не было. Потянуло холодом, начал накрапывать небольшой дождь. Алексей достал и надел старенькую куртку из плащёвки. От дождя она всё равно не спасала, но, по крайней мере, защищала от холодного ветра. Сухой лишайник, покрывающий камни быстро размок и превратился в скользкое желе. Хорошо ещё, что тропа в этом месте была нахоженная, и лишайника на камнях самой тропы было мало. Впереди тропа уходила в плотное облако, сидящее на перевале и полностью скрывающее его сырой мглой. Алексей вошёл в это облако, и видимость сократилась до десяти метров. Нахоженная тропа была хорошо видна, и Алексей поднимался по ней, уже привыкнув к сырости и не замечая насквозь промокшей одежды. На перевале он услышал голоса отдыхающей группы туристов, но разглядел людей в тумане только, когда подошёл к ним вплотную. Люди прятались от дождя, кто под полиэтиленовым плащом, кто просто под куском полиэтилена. Лишь один человек не прятался от дождя, словно его не замечая, и стоял в промокшей одежде. Алексей узнал в нём руководителя группы, в которой была Саша, и обрадовано стал искать девушку среди едва различимых в тумане, закутанных полиэтиленом фигур.

- Возвращаетесь? - спросил он.

- Да, спускаемся вниз, - ответил руководитель. - Ещё два дня осталось на обратный путь. Погода неудачная, но мы уже пережидать не можем. Билеты на самолет заказаны.

- Ничего, спуститесь к кромке леса, это не так долго, там прекрасные стоянки и достаточно дров, - обнадёжил его Алексей, продолжая разыскивать взглядом Сашу.

- Саша вон там, если Вы её ищите, - показал рукой руководитель в туман, где были едва различимы два силуэта возле большого камня.

Саша стояла к Алексею спиной, и черноглазая девушка заметила его первой, выглядывая одним чёрным глазом в щёлку полиэтиленовой накидки.

- Смотри, твой отшельник появился, - толкнула она подругу.

Саша резко повернулась, плащ соскользнул с её головы, и ветер ударил мокрой пылью дождя в её вспыхнувшее радостью лицо. Она молча смотрела на Алексея, улыбаясь. По залитым румянцем щекам текла вода.

- Здравствуй, - сказал  Алексей, и вдруг понял, что не знает, что говорить.

В этот момент ударил сильный порыв ветра с резко усилившимся дождем и сорвал с Саши плащ, который теперь развивался как флаг за её спиной, держась на завязке вокруг шеи. Черноглазая, взвизгнув, присела, чтобы не упасть, и повернулась спиной к ветру.

- Промокнешь, - вскрикнул Алексей и бросился ловить развивающийся плащ и закутывать в него девушку.

Наконец, Алексею удалось обернуть Сашу полиэтиленом, а она продолжала молча смотреть на него, не шевелясь и лишь сопротивляясь порывам ветра, чтобы не упасть.

- А я знала, что снова тебя встречу, - наконец, заговорила она.

- Неужели я ещё кому-то нужен в этом мире? - отшутился Алексей, отмечая про себя, как красиво её мокрое от дождя лицо с глубокими серыми глазами, светящимися какой-то неземной светлой грустью.

Саша не ответила, повернула голову в сторону, обвела взглядом окружающую сырую мглу, и только затем заговорила.

- Я знала, потому что так хотела. И я знаю, как делать так, чтобы желания сбывались.

- Она может, могу подтвердить, - донёсся голос черноглазой из-под полиэтилена. - Я её иногда боюсь! Вот лучше бы сделала так, чтобы этот дождь закончился.

- Через пять минут устраивает? - в голосе Саши неожиданно зазвучали задорные хитроватые нотки.

- Устраивает, засекаю время, - пробурчала черноглазая.

Алексей вдруг заметил, что с момента этой встречи совершенно потерял восприятие окружающего пространства. Это было для него не характерно. За несколько лет жизни в горах он привык чувствовать окружающие стихии и постоянно находится с ними в определённом внутреннем диалоге. Алексей огляделся вокруг, восстанавливая разорванную связь с природой, и понял, что погода, действительно, меняется. Вокруг уже не было равномерной туманной мглы, и усилившийся ветер гнал туман небольшими облачными образованиями, между белых масс которых проглядывали очертания более удалённых предметов. Это означало перемену погоды. Моросящая сырость исчезла, и ветер выметал последние брызги дождя.

- Смотрите, - воскликнула Саша, показывая вверх, где между несущимися с огромной скоростью белыми массами тумана вдруг выглянул голубой островок неба.

- Ведьма! - воскликнула черноглазая шутливым тоном.

Голубой островок исчез, но уже через минуту, в другой стороне неба открылось большое пространство голубого неба, и в нескольких десятках метров от них, ярко вспыхнули камни под яркими лучами солнца. Островок солнечного света пробежал мимо них и исчез. Вдали стали открываться скалы, и последние куски тумана скользили по ним вверх, присоединяясь к несущимся уже где-то вверху облакам.

- Это ж как холодно! Не могла ветер потеплей заказать, - пробурчала черноглазая.

Дождя уже не было, и туристы стали отряхивать свои плащи от воды, но тут же надевали их снова, прячась от леденящего ветра.

- Тебе не холодно? - спросила Саша Алексея, глядя на его лёгкую, насквозь промокшую одежду.

- Через час будет сухой, - ответил Алексей, перехватив её взгляд. - Я привык.

- Небольшой перекус, - донеслась команда руководителя, и туристы полезли в рюкзаки, доставая из них сухофрукты, шоколад, сухари и галеты.

Большой валун был превращён в стол, и молодые люди толпились вокруг него, громко шутя и смеясь. Выглянувшее солнце одарило их порцией тепла, затем второй… и уже минут через десять солнце сияло над ними на почти чистом небе, с которого ветер сдувал последние белые пятнышки облаков. Мокрые камни начали парить под солнечным теплом, высыхая прямо на глазах.

- Ну, вы чего там стоите? - крикнула черноглазая Саше с Алексеем, - без вас всё съедим.

- Красота какая! - сказала Саша, заворожено смотря на сверкающий под горячими солнечными лучами еще не успевший высохнуть горный пейзаж. - Счастливый ты человек, живёшь в таком месте!

- Ты это серьёзно? - слегка удивился Алексей.

- Как ты думаешь, сегодня мой день или нет? - словно не услышав его вопроса, Саша задала свой.

- Ты о чём? - не понял её Алексей.

- Хотела тебя встретить и встретила, захотела, чтобы дождь закончился, и он закончился, - продолжала Саша, - осталось ещё одно важное дело.

- Какое дело? - Алексей посмотрел на неё с любопытством.

- Сначала скажи, мой день или нет?

- Твой, - ответил Алексей, начиная в глубине души догадываться о том, что происходит с Сашей.

- Я серьёзно спрашиваю, - продолжала она.

Вместо ответа Алексей посмотрел ей в глаза. Саша поймала его взгляд, и, не отпуская, проговорила:

- Тогда ответь мне, - девушка сделала паузу, словно набираясь смелости, - можно мне здесь с тобой остаться?

Её глаза вспыхнули при этих словах какой-то самоотверженной прямотой, и Алексей растерялся, несмотря на то, что был почти готов к такому вопросу. Усилием воли Алексей вернул свою психику в управляемое состояние. Глаза девушки смотрели на него вопросительно, словно ожидая приговора за содеянное преступление. Алексей чувствовал, что какая-то сила неумолимо меняет русло его судьбы, но он ещё не был в состоянии понять, как к такому повороту относиться. Привычка владеть ситуацией вернула ему самообладание, и Алексей, взяв в свои руки Сашины ладони с тонкими, холодными, как лёд, пальцами, произнёс ровным уверенным тоном:

- Сегодня, Саша, твой день, но завтра тебе придётся хорошо подумать, готова ли ты на такие подвиги, ведь я не собираюсь никуда отсюда уезжать.

- У меня есть ещё целых две недели отпуска, - едва сдерживая свою радость, заговорили Саша, - а там всё решится, должно решиться, я знаю.

- И опять ты всё знаешь! - улыбнулся Алексей, чувствуя, как вместе с передающейся ему радостью Саши, вместе с её доверием на него опускается тяжёлый груз ответственности и, ожидающей впереди, ещё не прожитой, жизни.

Через полчаса Алексей с Сашей провожали взглядом уходящую вниз цепочкой группу туристов. Черноглазая постоянно оглядывалась и махала им рукой на прощание.

 

ГЛАВА 26

Саша с любопытством разглядывала бревенчатую избушку, в которой жил Алексей. Она так устала, что сразу опустилась в самодельное деревянное кресло, стоящее посреди комнаты. Алексей пошёл за водой к небольшому ручейку, стекающему по скале позади избушки, а когда вернулся, обнаружил, что Саша заснула в кресле, слегка склонив голову в сторону на жёсткой деревянной спинке. Алексей принёс одеяло и накрыл спящую девушку, а сам сел напротив неё на скамейку у стены. Он смотрел на спящую Сашу и никак не мог свыкнуться и поверить в происходящее. Первый год, поселившись здесь, он представлял в своих мечтах, как заходит в избушку Лена. Часами он смотрел на её фотографию, вспоминая проведённые вместе годы. Вечерами на него наваливалась тоска, и он не знал, куда от неё деться. В какой-то момент он заметил, что жалеет себя, и понял, что делает что-то не так, что всё это неправильно, и надо менять ход вещей. Фотографию Лены он засунул между книг в шкафу и больше не доставал, а по вечерам, когда наваливалась тоска, выходил к звёздам и долго смотрел на них, пока покой не возвращался в его душу. Он запретил себе думать о Лене, и постепенно она совсем его отпустила. В какой-то момент он заметил, что что-то постоянно сжимавшее сердце исчезло, сменившись спокойным безразличием. Больше не было необходимости усилием воли отгонять мысли о Лене, они уже не трогали его и, легко скользнув по поверхности сознания, исчезали сами.

Появление Саши всколыхнуло память, и те давние события, словно старое кино, снова прокрутились перед его сознанием.

- У нас нет ни одного опытного подтверждения этой теории! - повышенным тоном восклицает Андрей Петрович.

- Да как мы можем подтвердить то, что проявляет себя только на расстоянии орбиты Луны, как минимум, без соответствующего эксперимента! - отвечает ему Алексей также возбуждённо.

- Ну не планируются в ближайшие годы полёты к Луне, что я могу сделать?

- Убедить их не закрывать программу, она имеет массу и других полезных аспектов!

- Это уже от меня не зависит, да и не могу я их убеждать, так как сам не уверен в этой теории, - продолжает Андрей Петрович.

- Не уверен! Все вы не уверены! - восклицает Алексей, чувствуя, что не в силах пробить эту стену, возникшую вокруг него последнее время.

- Вот она тоже не уверена! - продолжает он, ткнув пальцем во входящую в этот момент в комнату Лену.

- Успокойся, Алексей, не можешь же ты бросать вызов всем, - вступает в разговор Лена, - никто уже не воспринимает всерьёз твою теорию. Тебе же предлагают заняться более перспективной темой исследований.

Возмущение сдавливает грудь Алексею, - как она может так легко предавать его в столь важный момент!

- Я увольняюсь и уезжаю, - выдавливает он из себя.

- Куда ты уедешь? Не психуй! - безразличный тон Лены разрывает болью всё его существо.

Алексей тогда надеялся, что Лена всё-таки поймёт его, но чем больше он пытался прояснить отношения, тем отдалённее становилась от него Лена со своим холодным прагматизмом. Наконец, он понял, что Лена уже вычертила все планы своей жизни, и таким, как есть на самом деле, он в них никак не вписывался.

Воспоминания перенесли Алексея на вокзал.

Лена молча провожает его по перрону, и только когда поезд останавливается рядом с ними, она берёт его за руку и тихо произносит:

- А может, всё-таки останешься?

- Для чего? Разве я тебе нужен? - спрашивает он.

- Нужен! Очень нужен!

- Тебе нужен не я, а тот образ, который ты спланировала для своей жизни, но я в него не вписываюсь! Я не такой! Меня ты не видишь и не желаешь видеть! Найдёшь того, кто подойдёт лучше для твоих жизненных планов! А нас всё равно ничего не связывает, полноценной семьи у нас нет, по твоей милости!

- Я люблю тебя! - глаза Лены вспыхивают болью и гневом. - Но если ты сейчас уедешь, я вычеркну тебя из своей памяти!

- Вот и мой вагон, - Алексей наклоняется за чемоданами.

- Можешь мне не писать! Всё равно не отвечу! - с этими словами Лена резко поворачивается и, не оборачиваясь, уходит.

Всё же, несколько месяцев спустя, Алексей пытался ей писать, но ответа не последовало.

Алексей смотрел на спящую Сашу, и на мгновение ему захотелось, чтобы на месте Саши была Лена, но в этот момент девушка улыбнулась во сне, и эта лёгкая счастливая улыбка, огнём живого чувства сожгла паутину его воспоминаний.

Уже погас закат, а Саша продолжала спать в кресле. Алексей долго сидел на своей любимой скале недалеко от избушки, наблюдая звёзды, пока не стало совсем холодно. Он вернулся в избушку. Открывая дверь в комнату, ему на мгновенье показалось, что всё было лишь сном, и там за дверью как обычно никого нет, и лишь пустое кресло стоит посреди комнаты. Но девушка спала в кресле, и он с трудом свыкался с этой новой реальностью.

Алексей осторожно развязал шнурки на ботинках Саши, и разул её. Девушка пошевелилась во сне, но не проснулась. Он аккуратно поднял её на руки и перенес на кровать. Саша чуть приоткрыла глаза, взяла руку Алексея и, прижав её к своей щеке, снова уснула со счастливой улыбкой на лице. Алексей присел на край кровати, боясь потревожить девушку, а она спала, не отпуская его руки. Он так и сидел до самого утра, боясь шевельнуться, словно страж у бесценного сокровища, подаренного ему судьбой.

 

ГЛАВА 27

- Если моя жизнь конечна, то что это на фоне вечности? Ноль, ничего, её просто не существует! Но я же существую! Значит, я не конечен! Всё элементарно просто, если вдуматься в суть процесса! - эмоционально и громко говорил молодой студент.

- Ты ещё скажи, что мы много раз живём, - оппонировала ему девушка. - Слышали эти сказки, может, ты нам ещё расскажешь, кем в прошлой жизни был?

- Она хотела сказать не кем, а с кем, - донесся смешок с другой стороны.

- Главное - процесс, а суть сама проявится эдак месяцев через девять.

Со всех сторон послышался сдавленный смех.

- Кончай базар! Кому не интересно, развлекайтесь в других местах! Сюда силком никого не затягивали! - громко и сердито пробасил высокий студент, едва умещавший колени за стандартным столом. - Леха продолжай!

Алексей наблюдал за студентами, не вмешиваясь. Он и на занятиях давал студентам полную свободу, а здесь, на неформальном факультативе, тем более, не мешал процессу самовыражения молодёжи. Он только небольшими касаниями поощрял и направлял самые парадоксальные мысли и споры вокруг них, лишь стараясь незаметно направлять беседу в конструктивное русло. Студенты с охотой посещали его занятия, и даже во время добровольных факультативов аудитория не пустовала.

Сегодня ему пришлось из-за какой-то там профилактики раньше забрать из садика четырёхлетнего сына, Никиту, Нику, как они его звали, и взять его с собой в институт. У Саши в это время была важная лекция, а, здесь, на факультативе Ника никому не мешал. Он мог свободно ходить между рядами, но сейчас две девушки усадили его между собой и что-то рисовали вместе с ним.

- Много или одну, наукой не доказано, - продолжал студент, - но, подчёркиваю, не доказано ни того, ни другого! Если я существую, значит, вероятность моего существования отлична от нуля, и, естественно, отлична от нуля вероятность повторения бытия моего сознания. Но отличная от нуля вероятность в вечном течении времени превращается в единицу! Значит, я обязательно где-то в беспредельных просторах вечности снова себя найду.

- А найти себя где-нибудь так, чтобы Машка рядом была, как сейчас, реально?

Для наглядности студент, произнесший это, положил руку на плечи симпатичной блондинке, сидящей рядом.

- Ты меня уже здесь достал! - сердито произнесла она, сбрасывая его руку со своих плеч.

- Тут хотя бы в этой жизни себя найти, - пробурчал толстый студент в очках.

- Кто себя ищет, а кто любовь, да по пятому кругу уже, - донеслось из-за его спины.

- Да, найти себя не так просто, ведь необходимо сначала определиться с тем, что ищешь, - вмешался в беседу Алексей. - Что есть наше я, наше сознание? Сначала необходимо ответить на этот вопрос, а уже потом, решать, сколько раз и где оно воплощается.

В этот момент он заметил, что в аудиторию вошёл седой незнакомый мужчина и тихо присел за ближайший стол. Дверь была расположена в задней части аудитории и студенты не обратили внимания на его приход. Беседа непринуждённо продолжалась ещё полчаса. Прозвучал звонок с пары, но никто не расходился. В аудиторию вошла Саша и присела рядом с девушками, между которыми сидел Ника. Мальчик стал хвастаться маме своими рисунками. Студенты вставали со своих мест, продолжая оживлённо беседовать небольшими группками.

- Алексей Викторович, Вы уже освободились? - обратилась Саша к Алексею шутливо-официальным тоном.

- Освободился, Александра Васильевна, можно теперь и домой, - ответил ей Алексей.

Они уже собирались выйти из аудитории, взяв за руки сына, как к ним подошёл седой мужчина, присутствовавший на занятии.

- Алексей Викторович, у меня к Вам есть важный разговор, - произнёс он слегка знакомым Алексею голосом.

Голос меньше меняется, чем внешность, и Алексей даже через много лет мог узнать человека по одной фразе, произнесённой где-то рядом. «Андрей Петрович», - вспыхнуло в сознании. Алексей резко повернулся к мужчине и, действительно, узнал изменившегося и слегка постаревшего своего бывшего руководителя лаборатории. Несмотря на неприятные события в прошлом, связанные с этим человеком, он искренне обрадовался старому знакомому и горячо пожал протянутую руку.

- Это Ваша жена, как я понимаю, и сын?

- Саша, а это Ника, Никита, - представил свою семью Алексей. - А это Андрей Петрович из Москвы, руководитель лаборатории, в которой я когда-то работал.

Алексей всегда с гордостью представлял другим свою супругу, ему нравилось, что рядом с ним красивая женщина, на которую все обращают внимание.

- Так какими судьбами к нам, Андрей Петрович? - продолжал Алексей, чувствуя какую-то интригу в этом появлении. - Лаборатория ещё жива?

- Лаборатория то жива, а вот те наши исследования, которые тогда прикрыли, в общем, жизнь заставила снова к ним обратиться.

- И кому же понадобилась моя антинаучная лжетеория? Так, вроде, её называли тогда? И, насколько я помню, Вы с этим были вполне согласны.

- Не мне Вам объяснять, что путь науки не прост. Давайте оставим эмоции прошлого и не будем утяжелять ими возможности будущего. Может, поговорим в более подходящем месте? Здесь есть поблизости хорошее кафе?

- Зачем кафе? - вмешалась в разговор Саша. - Поедемте к нам, приготовим ужин. Вы, наверно голодны, в чужом ведь городе. Там и поговорите обо всём.

 

ГЛАВА 28

Алексей смотрел в потолок. Возбуждение этого вечера не давало ему уснуть. На его руке, прильнув к нему и, тихонько сопя в самое ухо, спала Саша. Она всегда быстро засыпала, а он лежал, слушая её дыхание и ощущая теплоту её тела. Это наполняло его каким-то глубоким спокойствием и уверенностью в правильности течения бытия.

В его голове вновь и вновь прокручивались фразы разговора с Андреем Петровичем.

- Про новую лунную программу слышали?

- Естественно, из новостей. Строят на Луне лабораторию.

- И про возникшие проблемы с техникой слышали?

- Слышал, там какая-то система жизнеобеспечения отказала, чуть не погиб кто-то.

- Это не система отказала, а нечто другое, не совсем объяснимое происходит. По существу, люди там сходят с ума.

- Я это предполагал, и ведь мы именно над этим работали!

- Да, некоторые наши материалы и выводы тех исследований сохранились, но, к сожалению, это не может нам помочь решить возникшую проблему.

- А куда спешить? Надо остановить посылку людей и начать планомерные последовательные исследования.

- Людей больше не посылают. Но проблема в том, что там остались люди, и мы не можем их вернуть назад.

- В новостях этого не говорили.

- Информация в новостях дозированная, чтобы не тревожить обывателя. Там осталась группа из трёх человек. Что там происходит, непонятно. Единственное ясно, что они живы, по крайней мере, так показывают приборы, но контакта с ними нет. Поймите, не о техническом контакте идёт речь. Их поведение необъяснимо. Мы пытались послать корабль в автоматическом режиме для их возвращения, но корабль вернулся пустым.

- Так я-то зачем вам нужен?

- Понимаете, помните, мы работали над специальными тестами на стабильность психики в условиях смещения реальности? Проводили тестирование кандидатов в космические полёты? Заодно тогда мы и себя протестировали. Помните, Ваш тест был одним из лучших.

- Ну и что?

- Записи реакций мозга и всех его показателей сохранились. Мы, в связи с некоторыми новыми данными, углубили программу тестирования, вернее, обработки его данных с помощью более мощного компьютера. Так вот, изучив запись Вашего теста, мы получили удивительный результат. Стабильность Вашей психики превосходит всех других тестируемых на два порядка!

- Это, конечно, приятно слышать, но к чему вы ведёте? Или, как я, кажется, догадываюсь, Вы хотите отправить меня туда разбираться?

- Это пока у нас единственный шанс спасти людей.

- Только честно, Вас интересуют люди или спасение от краха лунной программы?

- Не делайте из нас монстров! Ради науки погибло много людей, но какая бы сейчас была жизнь у людей без этой науки? Без этих жертв? Разве Вы сами не рисковали уже жизнью ради науки?

Этой части разговора Саша не слышала, так как в это время занималась пирогом на кухне.

Раньше Алексей никогда не отказался бы от такого предложения, свою жизнь он особо не ценил, по крайней мере, её ценность как раз и определялась уровнем устремления к неизведанному и риском ради этого. Но теперь у него была семья, и он отвечал за неё. Имел ли он право сейчас, ещё не поставив на ноги своего сына, идти на такой риск?

Мысли крутились по новому и новому кругу. Завтра ему предстояло дать ответ Андрею Петровичу.

Алексей молча завтракал, не зная, как начать разговор с Сашей. У неё сегодня не было первой пары, а у Алексея, вообще, весь день был свободным, но надо было вести Ника в садик. Садик был недалеко от дома, и Алексей возвратился быстро. Саша, сидя на диване, просматривала курсовые работы студентов.

- Мне придётся срочно ехать в Москву, - начал разговор Алексей.

- Надо, так надо, - ответила Саша, продолжая заниматься своим делом.

- Ты не понимаешь, в общем, это не просто научные проблемы, вернее, не совсем научные… Понимаешь, это связано с большим риском.

- С каким риском? - насторожилась Саша.

- Я не в праве от тебя скрывать, мне предлагается выполнить одно дело, кроме меня это никто не сделает, но риск очень большой.

- Объясни, что за дело?

- Я не имею права никому этого рассказывать, я дал обещание Андрею Петровичу. Это государственная тайна.

Алексей опустился на пол рядом с сидящей на диване Сашей, обнял за колени и заглянул в её тёмно-серые глаза.

- Мне придётся уехать, очень далеко уехать, ты даже представить себе не сможешь, как далеко. Это ненадолго, но, - Алексей замолчал, и после долгой паузы добавил, - могу не вернуться никогда.

- Ты считаешь это, действительно, нужным? - голос Саши был спокойным и лишь слегка изменившийся тембр выдавал её тревогу.

- Я должен. Понимаешь, там люди, их надо спасти. Да и об этом я когда-то мечтал, чтобы проверить свою теорию.

- Проверить свою теорию? - глаза Саши округлились догадкой. - Ты что, собираешься в Космос?

- Прости, но я должен.

Саша молча смотрела ему в глаза, было видно, что у неё внутри идёт борьба. Она вдруг встала, освободив ноги из его рук, и подошла к окну. Несколько секунд она смотрела в окно, потом, резко повернувшись к поднявшемуся с пола Алексею, подошла и обняла его.

- Я боюсь, - сказала она. - Боюсь!

Руки Саши крепко сжимали Алексея, словно он исчезнет, если она его выпустит, но в следующее мгновение, она разжала объятия и, глядя в глаза Алексею, тихо, с какой-то покорностью судьбе произнесла:

- Делай то, что должен.

Теперь уже Алексей прижал к груди Сашу.

- Ты идеальная подруга и жена! Ты не представляешь, как мне повезло в жизни!

В кармане Алексея зазвонил мобильник.

- Самолёт на Москву в девятнадцать ноль-ноль. В семнадцать я заеду на машине, Вы должны быть уже готовы, - из телефона командовал голос Андрея Петровича. - Вещей много не берите, Вам предоставят всё необходимое.

- Вы меня даже не спрашиваете, согласен я или нет? - удивился Алексей.

- Не спрашиваю, потому что знаю, что не откажетесь, привет супруге.

- Я Вам, Алексей, не все карты открыл. Есть ещё один важный козырь, если Вы о нём узнаете, то уж точно не откажетесь от этого дела, произнёс Андрей Петрович, когда они уже ехали в Аэропорт.

- И что же это за козырь? - поинтересовался Алексей.

- Руководитель экипажа, того, что остался на Луне, Елена Невская, ах да, Вы её знаете, как Лену Вешину.

Алексей вздрогнул. Когда-то он старался не вспоминать ту часть своей жизни, потом она стала для него ушедшим в небытие прошлым, которое его уже не держало в своих тисках и почти не волновало. Он мысленно желал счастья Лене и надеялся, что у неё всё сложилось хорошо, так же как и у него. Он понимал, что продолжает любить Лену, но это совсем не мешало ему любить Сашу, к тому же Саша уже стала его неотъемлемой частью, и давно затмила Лену в его чувствах. Но то, что Лена в опасности, сильно взволновало его.

- Невская, - проговорил Алексей. - Она что, вышла замуж?

- Была замужем, но муж погиб в авиакатастрофе. У неё осталась четырёхлетняя дочь.

На Алексея нахлынули воспоминания, и он даже не заметил, как они уже опустились в незнакомом ему аэропорту. К самолёту сразу подъехала легковая машина, и события стали разворачиваться с такой быстротой, что уже не оставляли места для переживаний прошлого.

 

ГЛАВА 29

На две недели Алексей стал центром внимания огромного количества людей. Врачи, анализы, тренировки, тренажеры, интенсивное обучение. Алексею показалось, что он потерял себя, превратившись в какой-то винтик огромной машины.

Всё стремительно неслось куда-то, не давая Алексею никакого выбора, словно он скатывался по скользкому склону, и оставалось только ждать, когда, наконец, это движение закончится. Алексею даже показалось, что его сознание отключилось, и он превратился в программируемую этими людьми машину. Право выбора, как основная сущность, сознания вернулась к нему только в тот момент, когда космический корабль в автоматическом режиме приближался к Луне, чтобы выйти на её орбиту.

Необычные красочные картины космоса сменяли друг друга и постепенно удалялись вместе с Землёй, быстро уменьшающейся в размерах, и превращающейся в голубоватый диск со светящейся короной и проступающими контурами материков. Всё остальное пространство там, где была возможность наблюдать, без прямого попадания слепящих солнечных лучей, было заполнено яркими звёздами. Диск Луны быстро увеличивался в размерах. Из-за отсутствия атмосферы его чётко вычерченные границы и рисунки поверхности делали его нереально-мультяшным, жёстким и зловеще-холодным. Это была какая-то сверхреальная чёткость, неестественная, давящая и выталкивающая психику за грань привычного восприятия. Алексей вдруг испытал странное ощущение, что тонкий и физический миры сблизились, и граница между ними исчезла.

Эмоциональное питание для психики человека также важно, как пища и кислород для тела. На земле человек не замечает этого взаимообмена, как не замечает своего дыхания, но, оказавшись в космосе, он начинает остро ощущать нехватку привычного эмоционального фона. Но если автономное снабжение кислородом и пищей создать в космическом корабле не так сложно, то обеспечить автономное эмоциональное питание психики намного сложнее, и такие технологии ещё только предстояло вырабатывать.

Алексей обратил внимание на то, что сам по себе огромный Космос не вызывал в нём чувства одиночества и холода, даже, когда Земля удалялась позади всё дальше и дальше. Но как только корабль стал приближаться к Луне, какой-то странный мертвенный холод стал заполнять всё его существо. Алексей заметил, что привыкнуть к невесомости не так уж сложно, а вот к этому странному холоду, казалось, привыкнуть было невозможно. Это был не физический холод, а нечто вроде сдавливающего душу холода древнего склепа.

Корабль выходил на орбиту Луны, а Алексей ощущал всем своим существом, что запас психических сил, накопленный на Земле, постепенно тает, и тень безжизненной депрессии витает где-то рядом, как коршун, ожидающий, пока его добыча совсем ослабнет.

Алексей перевёл взгляд на другой иллюминатор, где светился мягким светом красивый голубой шар Земли, наполовину освещённый Солнцем. Там осталась его семья, Саша с Ником, друзья, люди, знакомые и незнакомые. Словно тоненькая нить протянулась через пространство, и он почувствовал, как тиски мертвенного безжизненного холода ослабевают и разжимаются.

Психологи предусмотрели специальные программы, фильмы, музыку, даже голографические изображения для того, чтобы сохранять и питать психику космонавтов в условиях космического одиночества. Он мог смотреть программы с Земли, слушать новости, и даже в постоянном режиме общаться с руководством полёта. Но Алексей сознательно отказался от всего этого. Он хотел прочувствовать и понять происходящее с его психикой в этих условиях, а вся эта суета отвлекала бы его, но не факт, что помогла бы справиться со всеми проблемами.

Он не мог этого обосновать, но ясно понимал, что цифровая связь не в состоянии заменить общения, и если на Земле она является лишь неким помощником, а основное содержание передаётся и получается людьми иным способом в едином психическом пространстве, то здесь он оторван от этого психического пространства и должен искать иные пути для установления такой связи.

Серебряная нить любви,
Пространство пронизая,
Нанизывает души и сердца,
Людей соединяя
В едином ожерелье света.
И дальше устремляясь в Беспредельность,
К иным мирам несется даром светоносным.

Вспомнились Алексею где-то прочитанные стихи. Он ещё раз глянул на далёкую Землю, и глубокое чувство любви заполнило всё его существо к этому миру, который показался ему таким маленьким и беззащитным среди огромных просторов Космоса. Он вдруг ясно ощутил, что не может отделить ни свою жену, ни сына от всего человечества, и что любовь к ним лишь выражение общечеловеческой любви, любви ко всем людям.

Алексею вдруг пришло чёткое самосознание, что он не просто человек, несущийся в пространстве в искусственной капсуле корабля, и даже не просто представитель человечества, а само это человечество в его лице бросившее вызов космическим просторам. Его глаза, все его чувства, в данный момент являются глазами и чувствами человечества, заглянувшего чуть дальше за околицу своего привычного мира. Чувство ответственности наполнило Алексея неожиданно мощной силой, по позвоночнику вверх побежала горячая волна, словно он включился в поток электрической энергии высокого напряжения. Алексей мысленно ударил этим потоком энергии в давящий со всех сторон, как спрут, мертвенный, безжизненный холод, и этот серый «кокон» разлетелся вокруг него лохмотьями обрывков. Состояние одиночества исчезло, и Алексей уже смотрел на проплывающую под ним поверхность Луны, как на объект для исследований, ощущая за спиной поддерживающую силу Земли.

До спуска оставался час. Корабль не предполагал отдельного спускаемого модуля. Отсутствие атмосфёеры на Луне и низкая гравитация позволяли посадить корабль целиком. Это было боле технологично, чем спускаемый модуль, который потом пришлось бы стыковать с кораблём, оставшимся на орбите.

Алексей вдруг стал замечать странное явление. Пытаясь взяться за поручень рукой для того, чтобы поменять положение в невесомости, он почувствовал, что его физическое тело как бы слегка запаздывает за тем движением, которое он ощущает. Какое-то раздвоение происходило при быстрых движениях тела. Он хотел взглянуть на свою правую руку, поднеся её к глазам, и в этот момент, услышал, как его рука зацепила перегородку. На мгновение он даже увидел две своих правых руки, одна была перед глазами, а другая оставалась сзади, зацепившись за стену.

- Кажется, моё астральное тело начинает отделяться от физического, - подумал Алексей.

Он плавно, стараясь не делать резких движений, опустился в кресло и пристегнул себя ремнями. После этого, резко подался вперёд, как обычно делал в своих снах-видениях. Рывок вперёд оказался настолько неожиданно лёгким, что Алексей в следующее мгновение обнаружил себя за пределами корабля, и лишь успев зацепиться вниманием за крыло солнечной батареи, сумел остановить движение, чтобы не улететь в открытый космос. Ощущая полную реальность происходящего, Алексей летел рядом с кораблем над поверхностью Луны.

- Не время для таких экспериментов, - подумал он и усилием воли направил себя внутрь корабля, в своё тело, пристёгнутое к креслу.

Алексей расстегнул ремни и стал двигаться особо осторожно, плавно и медленно, ощущая себя словно в автомобиле на обледенелой дороге, где любое неосторожное движение может привести к потере контроля над автомобилем, а, в данном случае, над своим телом. Алексей понимал, что на Земле сейчас наблюдают всё, что происходит в корабле, но лишь физическую составляющую происходящего. Для них он зачем-то сел в кресло, пристегнул себя ремнями, а через минуту отстегнул.

- Проблемы в пределах контроля, - передал он по связи, успокаивая руководство. -  Психическое состояние управляемо, - и добавил, шутя: - Крыша пока не поехала.

 

ГЛАВА 30

Автоматика контролировала спуск. Тормозные двигатели короткими импульсами гасили скорость падения на поверхность Луны. Через специальный призматический прибор, сделанный для того, чтобы наблюдать то, что находится внизу, прямо под двигателями посадки, было видно, как приближается лунная поверхность и находящаяся на ней станция. Вот уже стал различимым посадочный модуль. Корабль опускался со скоростью парашютиста в специальную шахту посадочного модуля. Алексея сильно тряхнуло, это сработала посадочная подушка, и всё затихло. Было слышно лишь лёгкое жужжание стыковочного рукава к основному люку корабля. Приборы показывали, что всё идёт нормально. Загорелась зелёная лампочка, свидетельствующая о том, что на станции атмосфера в норме, давление с кораблем выровнено, и можно открывать люк.

Связь была включена, и Алексей услышал, как в центре управления множество рук хлопают в ладоши, радуясь успешной посадке. На мониторе перед ним высветилось внутреннее пространство станции. Управляя джойстиком, Алексей просмотрел все пять доступных комнат. Они были пусты. Он это просматривал и на Земле, и всё было так же. В станции было ещё одно помещение. Это был небольшой по размерам шлюзовой отсек для выхода на поверхность. В нём была установлена всего одна видеокамера, и она вышла из строя. Именно в нём и находились люди, судя по показаниям приборов жизнеобеспечения. По минимальному потреблению кислорода, предположительно они были без сознания.

Алексей открыл люк и перешёл в станцию. «В шлюзовой отсек вход без скафандра запрещён», - загорелась надпись на двери, когда  Алексей подошёл к ней. Рядом у стены находились прозрачные пластиковые шкафы со скафандрами. Трёх скафандров не было. Алексей надел скафандр, как его учили на Земле, и открыл люк шлюзовой камеры. На полу лежали два человека в скафандрах в такой позе, словно кто-то втащил их сюда снаружи и бросил. Видеокамера, закреплённая на лбу у Алексея, транслировала всё это на Землю.

- Вижу только двоих, - передал Алексей, то, что и так видели с Земли.

Скафандры были устроены таким образом, что при наличии вокруг нормальной атмосферы, производили вентиляцию, и собственный ресурс кислорода не требовался. Алексей открыл шлем одного из космонавтов.

- Похоже, как мы и предполагали, они в глубокой коме, - передал он.

- Здесь только двое мужчин, - добавил он, исследовав второго. - Нет женщины. Сколько ресурса кислорода в скафандре?

- На двое суток хватит, при не очень активном потреблении, не более, - ответили из центра.

- Возвращайтесь, если она за пределами станции, шансов выжить у неё нет, - послышалась команда.

До этого момента, Алексей силой воли не позволял себе думать о Лене. Она была всего лишь одним из членов экипажа, который ему предстояло спасать. Но сейчас волна переживаний прорвала плотину волевой блокады, и Алексей почувствовал сильную боль в сердце за Лену. Мгновенной вспышкой озарило сознание, что он её теряет безвозвратно.

Он был готов принять факт смерти Лены, даже принял его, но не желал смириться с этим. Где-то внутри развернулась какая-то мощная пружина, и, словно бросая вызов всему миру и самому ходу времени, начала отматывать время в обратную сторону. Ничего иного он уже не чувствовал, а мозг быстро и холодно просчитывал ситуацию.

Алексей быстро перетащил людей в свой корабль, усадил их в кресла, и пристегнул.

- Я выхожу наружу, - передал он на Землю, задраивая за собой люк шлюзовой камеры.

- Что Вы задумали? Немедленно в корабль! - слышал он приказы с Земли.

- Будете мне мешать, отключу связь, - холодным, словно робот, тоном ответил он. - Если что случится, отправляйте корабль на Землю автоматически, без меня.

Алексей не ощущал, сколько времени откачивался воздух из шлюзовой камеры, колесо времени внутри его существа медленно и неумолимо вращалось в обратную сторону, и ничего иного он уже не воспринимал.

Алексей выскочил из люка на пыльную поверхность Луны, и только холодный рассудок в каком-то фоновом режиме регистрировал необычно замедленные процессы падения в условиях слабой лунной гравитации. Сила тяжести на Луне в шесть раз меньше чем на Земле, и Алексей, заметив следы, уходящие в сторону, огромными прыжками устремился по ним. На каждый шаг он пролетал несколько метров, взмывая на высоту своего роста. Алексей прыгал вперёд и вперёд по следу, ни о чём не думая и не смотря по сторонам. Сколько он пробежал, Алексей не заметил, когда среди камней показалось лежащее тело человека в скафандре. Подбегая или, скорее, подлетая огромными прыжками, Алексей постарался плавно уменьшить прыжки, чтобы не пролететь мимо. Лена лежала на спине, и Алексею показалось, что пыль движется у её скафандра, словно она упала в этот самый момент, только движение было в обратную сторону, словно при прокручивании видео назад. Он выхватил переходной шланг своего скафандра и присоединил к скафандру Лены. Благо этому его успели научить на Земле. На её груди он расстегнул небольшую молнию и открыл специальный дисплей, на нём должны были отражаться характеристики жизнедеятельности. Вспыхнувший красный цвет дисплея не говорил ни о чём хорошем, но слабый пульс отражался на нём. Она была жива. Ритм сердца ускорился, и дисплей сменил цвет с красного на оранжевый, что говорило о том, что человек находится далеко не в норме, но его жизни ничего не угрожает. Алексей вздохнул, как ему показалось, в первый раз за всё это время. Что-то отпустило у него внутри, и время вернулось к своему привычному ходу. Под прозрачным пластиком шлема было видно неподвижное лицо Лены с широко открытыми, смотрящими в одну точку глазами. Она была такая же красивая, как и тогда, когда они расстались, несмотря на то, что прошедшие годы оставили и свой отпечаток. Вспомнился вокзал, когда он уезжал…, вдруг Алексей вздрогнул от отчётливо знакомого стука колёс поезда. Он повернул голову и …

- Бред какой-то, - подумал он.

Мимо него проезжал поезд. Странный поезд, серый как окружающие камни, с такими же неестественно чётко вычерченными гранями и с непрозрачными окнами. Алексей бросился щупать свой скафандр.

- Да нет же, - убедился он, - физическое тело я не покидал.

Вспомнилось, что где-то он читал, что первые люди на Луне видели небоскрёбы. Он поднял голову и уже не так удивляясь, увидел впереди себя, в нескольких сотнях метров, большой небоскрёб.

- Да тут что угодно можно увидеть, - догадался он.

- Так и должно быть, - Алексей вспомнил свою же собственную теорию. - Квантовая неопределённость форм! А сознание делает свой выбор в этой неопределённости, и он проявляется в реальность!

Словно подтверждая его слова, небоскрёб заколыхался, как мираж, и вместо него проявился большой торчащий вверх камень, находящийся всего в нескольких метрах.

- Лунные миражи, - подумал Алексей. - Тут кто угодно с ума с непривычки сойдёт, ведь не только это увидеть здесь можно.

Алексей, стараясь не смотреть по сторонам, легко поднял Лену, которая вместе с тяжёлым скафандром на Земле весила бы около ста пятидесяти килограмм, а здесь всего-навсего двадцать пять. Только сейчас он заметил, что не включил усилитель связи, необходимый при удалении от антенн станции, и щёлкнул выключателем.

- Что там у вас происходит, - сразу ворвался голос с Земли.

Алексей понял, что через его видеокамеру, находящуюся у него на лбу видно только камни и следы впереди, по которым он возвращается.

- Возвращаюсь, - ответил он. - Третий член экипажа жив.

За линией камней станции не было видно, видимо он шёл в небольшом углублении-кратере. Но Алексей старался вперёд не смотреть, только под ноги, осторожно передвигаясь небольшими скачками по своим же следам. Вот и станция.

Шлюзовая камера заполнилась воздухом, и Алексей перенёс Лену в корабль, усадив в кресло рядом с другими членами её экипажа.

- Подготовка корабля к старту, - услышал он.

В этот момент Алексей посмотрел на широко открытые неподвижные глаза Лены, и догадка обожгла мозг.

- Стойте, - крикнул он. - Нельзя так улетать!

- Что происходит? - задал кто-то вопрос.

- Корабль на старт! – командовал другой неумолимый голос.

Алексей заметил, что дверь люка стала медленно закрываться, и, поняв, что через секунду будет поздно, нырнул в люк, выкатившись кубарем из стыковочного рукава на пол станции.

- Отмена старта, - прозвучал в ушах голос.

- Поймите, - закричал он, - вы привезете только их физические тела и никогда не выведете их из комы! Их души бродят где-то здесь!

- Что Вы предлагаете?

- Дайте мне ещё немного времени и не отвлекайте ничем. Можете наблюдать, но отключите связь, чтобы не было никаких раздражителей.

- Вы что, собираетесь покинуть своё тело? - услышал он знакомый голос Андрея Петровича.

- Да, здесь это не трудно!

- Не трудно выйти, но трудно вернуться назад!

- Хорошо, предлагаю компромисс, - спокойным голосом сказал Алексей. - Я возвращаюсь в корабль, а вы мне обещаете не отправлять корабль ещё, хотя бы, час. Если отправите раньше, привезёте на Землю не три, а четыре полутрупа в коме.

- А если не получится? - снова услышал он голос Андрея Петровича.

- А если не получится, то наши тела вы так и так привезёте, у вас что есть выбор?

- Хорошо, мы согласны!

- Только не считайте меня сумасшедшим и не хитрите. Можете провести тесты.

- Обойдемся без тестов. Лишнего времени нет. Даём вам ровно полтора часа на ваши эксперименты. По истечении их будет самый удачный расчётный момент для взлёта, - звучал в наушниках холодный тон руководителя полётов.

 

ГЛАВА 31

Алексей вернулся в корабль и сел в последнее свободное кресло. Пристегнув себя ремнями, он постарался успокоить свой возбуждённый стрессом организм. Затем, он, как и в прошлый раз, резко подался вперёд, но лишь почувствовал, как тело упёрлось в ремни.

- При таком количестве адреналина у меня ничего не получится, - подумал он.

Алексей повернул голову в сторону Лены. Её голова была запрокинута, а неподвижное лицо с открытыми глазами смотрело куда-то вверх.

- Неужели, я её не верну? - мелькнула мысль. - Я должен!

Что-то снова включилось внутри Алексея и он, почувствовав внутреннюю силу, подался вперёд.

Алексей висит посреди корабля, в котором пристегнуты к креслам четыре тела, одно из которых его. Спокойно, не торопясь, он проходит сквозь стену корабля. Как обычно, всё на мгновение исчезает, и он оказывается в открытом пространстве над станцией. Наступила лунная ночь и холодная каменная пустыня окружает его со всех сторон. Где искать, он не знает. Отлетев недалеко от станции, он опускается на камни. Окружающий холод начинает наваливаться на него. Он чувствует апатию. Двигаться не хочется. Алексей смутно соображает, что хотел найти Лену, но зачем, зачем её искать, он уже не понимает. Серый пейзаж заполняет его, и он ощущает, как сливается с ним, становясь его частью, такой же холодной и безжизненной. Ему кажется, что он растворяется навсегда в этой неестественно чёткой серой вечности. Он смутно ощущает, что Лена где-то рядом, но понимает, что ничего уже сделать не может. Прошлое не вернуть, и чувство вины заполняет его без остатка, сковывая своей холодной неизбежностью. Время исчезает и останавливается в вечности.

- Алексей, Алёша! - прорывается откуда-то издалека зов.

Застывшее холодом сознание Алексея силится что-то вспомнить.

- Алёша! - слышит он уже громче.

В холодный окружающий мрак откуда-то прорывается яркий свет. Алексей чувствует, как тепло входит в сердце и начинает возвращать к жизни. Мелькает лицо Саши, и горячая волна любви обжигает всё его существо. Ярко вспыхивают в памяти и проносятся красивые пейзажи Земли. Алексей ощущает, как радость бытия снова заполняет его и возрождает к жизни. Алексей поднимает голову к Земле, висящей над ним голубым диском, и видит яркий луч света, направляющийся к нему с далёкой родной планеты, словно протянутая рука помощи.

Чувствуя прилив сил, Алексей встаёт и, оглядевшись, замечает неизвестно откуда взявшуюся белую розу, растущую прямо из камня возле его ног.

- Белая роза, - вспоминает Алексей. - Лена, она любила меня. Я должен её найти! - Алексей нагибается и вглядывается в розу. По её лепестку сбегает большая капля росы и останавливается у края.

- Словно плачет, - мелькает в его сознании.

Алексей чувствует, как капля росы начинает увеличиваться, втягивая и поглощая его целиком. Какой-то розовый туман окутывает его. Алексей обнаруживает, что стоит среди целого сада белых роз. Он оглядывается и видит Лену, сидящую в самом центре, среди цветов. Она в белом, похожем на подвенечное, платье, и такая же молодая, как была много лет назад, когда они ещё работали вместе с Сергеем в одной лаборатории. Лена отрешённо смотрит на цветы и еле слышно напевает какую-то тихую песенку.

- Лена! - Алексей бросается к ней.

Лена продолжает что-то напевать, не обращая на него внимание. Алексей трясёт её за плечо. Она поднимает голову и безразлично смотрит на него.

- Это же я, Алексей! - кричит он ей.

- Я помню, хотя хотела тебя забыть, - спокойным безразличным тоном произносит Лена. - Ты счастлив?

Алексей, не ожидав такого вопроса, растеряно смотрит на неё, не сразу соображая, что ответить.

- Да, счастлив, и ты будешь счастлива, обязательно будешь! - произносит он, после паузы, глядя в её печально-холодные глаза. - Пойдём, пора возвращаться на Землю.

- Я счастлива здесь, а там меня никто не ждёт. У тебя есть жена, а моего Ивана уже нет, он улетел на далёкую звезду и никогда не вернётся.

- Откуда ты знаешь, что у меня есть жена?

- Знаю. Я любила всегда тебя и только тебя. Ты тоже меня любил. Но её теперь любишь больше. Я не могла сломать свою гордость и написать тебе. Иван очень любил меня, но я его любила меньше, чем тебя. Я вышла за него замуж, когда узнала, что ты женился. Он понимал это, но никогда не говорил. Это я виновата, в том, что он погиб. Если бы я его любила сильнее, я бы смогла его охранить. А я постоянно думала о тебе, и не оказалась рядом, чтобы спасти его.

- Того, что произошло, уже не вернёшь, - тихим, но твёрдым тоном произносит Алексей. - Я пришёл сюда за тобой, чтобы спасти тебя и вернуть на Землю.

- Зачем? Эти холодные белые цветы успокоили мою душу, а ты хочешь снова причинить мне боль?

- Прости, Лена, прости, - Алексей опускается перед ней на колени. - Но жизни без боли не бывает! Пойдём, там, на Земле, кроме боли живёт радость, а здесь только мертвенный холод печали.

- Оставь меня, пожалуйста! Ты меня уже оставил один раз! Оставь и сейчас! - её холодный безразличный тон из плавного становится отрывистым.

- Но у тебя же на Земле есть дочь! - вспоминает внезапно Алексей.

- Какая дочь?

- Твоя дочь!

- Не помню. Я устала. Не тревожь меня!

Лена обнимает руками свои колени, опускает на них голову, пряча лицо, и замолкает.

Алексей хочет снова дотронуться до её плеча, но она вдруг оказывается чуть в стороне, и его рука проходит через пустое пространство. Он хочет дотронуться снова, и опять  то же самое. Лена бормочет свою тихую песенку, и уже никак не реагирует на обращения Алексея.

- Я хотела выйти замуж за любимого…, - с трудом разбирает Алексей её бормотанье.

Он понимает, что надо что-то делать, и не знает что, и злится на себя, что не узнал, как звать дочь Лены.

- Нелюбимому дочь родила…, - снова разбирает он в бормотанье Лены.

Алексей изо всех сил старается вслушаться в едва слышимые слова песни.

- И любовью её нарекла…

- Любовь! Твою дочь звать Любовь! - восклицает он.

Лена поднимает голову.

- Она не выговаривает букву «л» и не может произнести правильно своего имени, - произносит задумчиво она, словно что-то вспоминая.

Лицо Лены начинает меняться. Что-то безмятежно-девичье исчезает из него, и морщинки материнской заботы проявляются вокруг глаз.

- Дочь! - вдруг вскрикивает она. - Где моя дочь?!

Капелька росы вокруг них лопается, и розы разлетаются во все стороны белыми бликами, растворяясь в серых камнях, освещённых голубоватым светом Земли.

- Пойдём, я отведу тебя к ней, - говорит Алексей, беря Лену за руку.

Она пристально смотрит на него, словно что-то вспоминая.

- Где я? - спрашивает она.

- На Луне, - отвечает Алексей. - Вон станция, вспомни, как сюда прилетела.

Лена смотрит на станцию, из которой возвышается остов корабля. В её лицо медленно возвращается жёсткая уверенность внутренней силы. Алексей неожиданно замечает, что Лена уже не в белом платье, а в стандартном космическом комбинезоне.

- Что здесь произошло? И откуда ты взялся? Снова эти галлюцинации! Планета сумасшедших! Мы все здесь посходили с ума!

- Просто твоё сознание сменило реальность своего бытия и покинуло физическое тело, -  пытается объяснить ей Алексей, обрадовавшись, что она вышла из ступора. - И слегка заблудилось.

- Что значит заблудилось?! Я ответственный человек и должна вернуть экипаж на Землю, а вместо этого разговариваю с собственной галлюцинацией!

Лена пытается осмотреться вокруг, и Алексей замечает, что она уже в скафандре, а её лицо скрывается за толстым стеклом шлема.

- Хорошо, считай меня своей галлюцинацией. А ещё лучше считай все это сном. Это ближе к сути происходящего. Может, наконец, поймёшь, что ты не в физическом теле.

Лена поворачивается к Алексею и некоторое время молча смотрит на него сквозь стекло скафандра.

- У нас совсем мало времени, если ты хочешь возвратиться на Землю и спасти свой экипаж, - почти кричит ей Алексей. - Да убери ты этот скафандр!

С этими словами Алексей выхватывает Лену за талию из скафандра и увлекает вверх. Скафандр исчезает, а лицо Лены искажается испугом и недоумением.

- Ну? Поняла, наконец?! - снова кричит он ей.

- Сон, - медленно проговаривает Лена успокаиваясь, - астральный план. А где же сейчас я, то есть моё физическое тело?

Алексей указал рукой на возвышающийся невдалеке корабль.

- Мы в своих астральных телах, а наши физические тела сейчас вон там, в корабле. А я сюда за тобой прилетел.

- Спасибо, что хоть сейчас тебя дождалась, хотя какая теперь разница, ты всё равно ко мне не вернёшься.

- Потом разбираться будем, надо твой экипаж ещё разыскать. Я этого сделать не могу, так как с ними ничем не связан. А ты их хорошо знаешь, попробуй на них настроиться.

- Если речь идет об астральных телах, как я теперь понимаю, - Лена задумалась что-то вспоминая, - то когда я их физические тела перетаскивала в станцию, какие-то два привидения-подростка невдалеке гоняли мяч. Я приняла это за очередную галлюцинацию и не обратила внимания.

- Дмитрий! Фёдор! - неожиданно громким командным голосом начинает кричать Лена, повернувшись куда-то в сторону.

Алексей смотрит туда, куда кричит Лена и видит в центре небольшого кратера на расчищенной от камней площадке и обозначенными камнями воротами двух мальчиков-подростков в трусах и майках, гоняющих мяч.

- Достойное занятие космонавтов, - удивляется Алексей.

Подростки останавливаются и мнутся ногами, словно их застали врасплох за чем-то запретным.

- Это же командир! - говорит один из них, прямо на глазах подрастая и превращаясь в мужчину лет сорока-пяти с небольшим животиком, проступающим через космический комбинезон.

- Федь, ты чего? - удивленно смотрит на него второй подросток, и аналогичная метаморфоза начинает происходить с ним.

- Вот и прекрасно, - говорит Алексей. - А теперь все в корабль.

Алексей устремляется к кораблю, увлекая за собой Лену. Всё вокруг сливается в какой-то крутящийся вихрь…

Болезненная вибрация на мгновение сковала Алексея, не оставляя сомнения в том, что он снова возвратился в собственное тело. Алексей с трудом открыл глаза. Преодолевая кислородное голодание клеток отёкшего от неподвижности тела, доставляющее сильную боль, быстро расстегнул ремни и подскочил к Лене. Её глаза продолжали неподвижно смотреть в какую-то ей одной ведомую точку. Алексей, стал трясти Лену за плечи. Зрачки широко открытых глаз начали сужаться, и в лицо медленно возвращалась жизнь. Лена захлопала ресницами, словно внезапно проснулась от кошмарного сна и, подняв руку, с удивлением трогала Алексея, сомневаясь в реальности происходящего.

- С возвращением, - радостно воскликнул Алексей и бросился тормошить Фёдора с Дмитрием.

- Чудеса какие-то, - ворвался в наушники чей-то голос с Земли.

- Мы готовы к взлёту, - включив микрофон, доложил Алексей.

- Старт через пять минут, - прозвучал жёсткий командный голос руководителя. - Всем занять места и пристегнуться.

- А мы, вроде, и так пристёгнуты, - проговорил Фёдор, удивлённо осматриваясь по сторонам. - Это что, скорая психиатрическая помощь?

- Да мне хоть в психушку, только на Землю! - ответил ему Дмитрий.

Алексей вернулся в своё кресло и пристегнулся. На табло перед ними зелёные цифры отсчитывали последние секунды до старта.

Алексей скользнул взглядом по иллюминатору, и ему показалось, что в нём мелькнуло лицо Саши. В этот момент раздался громкий хлопок. Специальный заряд подбросил корабль высоко вверх. Включились двигатели, и ускорение вдавило Алексея в кресло.

 

ГЛАВА 32

Саше не спалось. Сильная тревога нарастала всё сильнее и сильнее, заполняя всё её существо.

- Алексей, с ним что-то случилось, - вползала в мозг холодящая мысль.

Саша встала и подошла к окну. На тёмном небе, на фоне слабо проступающей луны быстро проносились облака. Неожиданно луна ярко вспыхнула, выпрыгнув между облаками, но в следующую секунду скрылась за новым облаком и поплыла слабо заметным контуром. Так продолжалось несколько раз, пока облака не исчезли совсем, и огромный серп Луны не повис неподвижно в самом центре окна, пронзая Сашу своим холодным, тянущем за душу светом. Небо стало столь прозрачным, что стал отчётливо виден весь диск Луны, дополняя яркий серп сероватым контуром.

- Он сейчас где-то там, - думала Саша. - Как это далеко, но как близко кажется этот круглый, освещённый с одного края диск!

Саша открыла окно. Свежий ветерок принес насыщенный запах цветущей черёмухи. Май выдался в этом году особенно тёплым. Саша облокотилась на край окна и, не отрываясь, смотрела на Луну, словно пытаясь разглядеть там Алексея. Тревога начала сдавливать сердце сильной болью. Всё существо Саши рвалось туда, где был Алексей. Ей показалось, что диск Луны увеличивается, приближаясь к ней и поглощая всё вокруг.

Саша вздрагивает и ощущает себя стоящей на тонкой светящейся дорожке, по обе стороны которой зияют тёмные провалы. Она силится понять, что происходит. Вверху сверкает множество звёзд, а впереди дорожка, на которой она стоит, уходит светящимся лучом к большому диску Луны.

«Алексей, - обжигает её мысль, словно током. - Он там в опасности!»

Саша бросается вперёд.

«Только не оступиться и не упасть», - думает она, быстро ступая босыми ногами по узкой светящейся лунной дорожке.

Саша оглядывается вокруг, но ничего не видит, кроме Луны впереди, звёзд вверху и тёмного провала под собой.

- Главное - не бояться, и не останавливаться, - убеждает она сама себя.

Саша быстро идёт по лунному лучу, понимая, что вниз смотреть нельзя, но что-то помимо её воли заставляет взглянуть вниз, туда, где в тёмном провале вокруг дорожки начинают шевелиться какие-то тени. Саша пытается увести взгляд, но уже поздно, тени превращаются в страшные звериные морды, скалящиеся вокруг неё. Босые ноги Саши подкашиваются от страха, но там впереди нужна её помощь, и она бежит среди кишащих тварей, стараясь смотреть только вперёд. Огромная жаба выскакивает на дорожку перед Сашей и, загородив путь, раздувает свой зоб.

- Уйди с дороги, - тихо, но твёрдо, произносит Саша, с удовлетворением замечая, что с каждым уверенным словом исчезают остатки страха, сменяясь ощущением внутренней силы.

Жаба начинает трястись от хохота и увеличиваться в размерах, так, что Саша может поместиться целиком в её открытой пасти.

- Уйди! - ещё раз громко требует Саша и, удивляясь своей смелости, ударяет с размаху ладонью по нижней губе жабы.

Жаба съеживается и валится набок с тропинки, растворяясь во тьме под ней. Страх исчезает без остатка, а вместе с ним исчезают и копошащиеся по сторонам тени. Только бесчисленные звёзды светят вокруг, уже не только сверху, но и снизу. Саша замечает, что от каждой звёздочки, протягивается к ней тоненький лучик, словно аккуратно поддерживая её на дорожке, чтобы она не упала.

- Спасибо, - говорит Саша звёздам, и словно дружественными улыбками мигает пространство вокруг неё.

Диск Луны начинает расти и заполнять всё вокруг, вея могильным холодом.

- Как здесь холодно, - думает Саша, но тут же замечает, что протянутые к ней тоненькие лучики звёзд сплетаются вокруг неё светящимся коконом, и она уже не ощущает лунного холода.

- Алексей, Алеша! - зовёт она.

Ей кажется, что она видит его, на поверхности Луны. Там что-то происходит, она не может понять что, но ясно чувствует, что всё складывается правильно, так, как оно и должно быть.

Саша успокаивается, ощущение тревоги проходит. Перед ней сверкающий обшивкой космический корабль. Она точно знает, что Алексей там и в безопасности. Корабль на её глазах начинает подниматься вверх. Она прижимается плечом к его холодной обшивке и провожает его в полёте.

Саша очнулась, медленно приходя в себя. Она не сразу поняла, что нечто холодное, к чему прижималось её плечо, совсем не космический корабль, а холодный косяк открытого окна, у которого она стояла. Запах цветущей черёмухи продолжал заполнять комнату. Саше стало зябко, она ещё не отошла от своего видения, но чувство тревоги исчезло и сменилось уверенностью и спокойствием.

- До свидания, - сказала она мысленно звёздам, закрыла окно, легла в постель и тут же уснула.

 

ГЛАВА 33

Лена стояла у окна. Небольшой сквер реабилитационного центра был сплошь покрыт ярко жёлтыми одуванчиками. Яркие блики солнца чередовались на этом живом ковре с чёткими полуденными тенями от деревьев, казавшимися тёмно-фиолетовыми в дополнение к жёлтым цветам. Она вспомнила, как в детстве, когда занималась в изостудии, учитель отбирал у неё чёрную краску, чтобы не было соблазна писать тени чёрным цветом. Тень должна быть чёрная - так считает большинство людей, неискушённых в наблюдательности и обедняющих себя двухмерностью восприятия мира. Но природа не имеет чёрной краски, и опыт жизни снова и снова убеждал в этом Лену, уяснившую эту истину с детства благодаря учителю рисования. В душе Лены был полный хаос, и эта природная гармония светотени словно протягивала к ней руку помощи, призывая к возрождению души из обломков рухнувшего внутреннего мира. Ещё недавно ей казалось, что её внутренний мир прочно выстроен, что он идеально-правильный и является единственно возможной реальностью. Это была её мера всех вещей, которую она прикладывала к любому явлению, определяя ему однозначное место и размер. Теперь, после тех событий на Луне, всё рухнуло как карточный домик. Она ещё какое-то время пыталась вписать происшедшее в свою схему восприятия, но это только усиливало разрушительные процессы. Лене казалось, что с её души содрали кожу, и она не способна более выражать собственное «я».

После возвращения на Землю Лена наотрез отказалась что-либо рассказывать о происшедшем на Луне, кроме внешней, материальной канвы событий. Она была бы рада все списать на галлюцинации и расстройство психики, но как быть с фактом появления на Луне Алексея в качестве спасателя, и возвращения с ним на Землю? Память сохранила только часть странных переживаний, но то, что нечто произошло за рамками физической реальности, определившее ход событий, она понимала и вынуждена была принять сознанием, выбив тем самым фундамент из-под всего своего внутреннего мира и собственного самосознания. Её старое «я» еще пыталось стойко цепляться за обломки прошлого в потоке хаоса, но где-то в глубине души Лена неожиданно для себя обнаружила новое «я», которому весь этот процесс доставлял странное удовольствие, и которому не нужна была твёрдая суша, а подвижные волны являли родную стихию.

В дверь легонько постучали.

- Снова эти психологи, - подумала Лена.

Ей не хотелось никого видеть, а психологи с их искусственными вкрадчивыми улыбками откровенно раздражали. Лена продолжала стоять, глядя в окно, не обращая внимания на стук.

- Здравствуй, Лена, - прозвучал за её спиной знакомый до боли голос.

Она вздрогнула и резко повернулась к вошедшему в палату Алексею. Она не видела его с момента посадки корабля, когда Алексея сразу забрали какие-то люди, и только потом появились корреспонденты с видеокамерами, снимающими их возвращение.

- Здравствуй, - ответила Лена, слегка оторопев от неожиданности.

Они какое-то время стояли молча, глядя друг на друга.

Лена вдруг поняла, что перед ней совсем другой человек, совсем не тот, которого она знала. И это было совсем не потому, что изменился Алексей. Изменилась она сама. Лена поняла, что тот образ Алексея, который она знала и любила, не существует. И самое поразительное было для неё самой то, что он не исчез, не умер, не изменился до неузнаваемости, а просто не существовал в иной реальности, кроме её собственной иллюзии, от которой больше ничего не осталось. Перед ней стоял совсем малознакомый человек, и дело не в том, был он лучше или хуже того Алексея, которого она знала раньше, а в том, что он был просто другим, совсем неизвестным ей. Она смотрела на него, как бы заново знакомясь, и вместе с тем чувствуя, что что-то державшее её внутри, замыкавшее в себе и не пускавшее в новые неизведанные романтические дали жизни, отпустило и растворяется где-то в прошлом. Лене стало легко, и мир вокруг неё снова засиял красками, как когда-то в юности. Радостная улыбка помимо её воли заиграла на её лице. Алексей улыбнулся в ответ, и неловкость ситуации исчезла совсем.

- Странно, ещё недавно я не знала, какое чувство во мне сильнее, ненависть к тебе или любовь, а сейчас нет ни того, ни другого, - произнесла Лена с неожиданной для себя лёгкостью и добавила вопросительно:

- Зато взамен, наверное, приобрела хорошего друга?

- Хороших друзей много не бывает, - шутливым тоном ответил Алексей. – Тебя, наверно, здесь достали расспросами?

- Достали - не то слово! Но что я могу рассказать, когда сама лишь смутно помню какие-то обрывки видений. Поэтому ничего не рассказываю. Неприятно быть подопытным кроликом, которого накормили галлюциногеном.

- Могу тебя обрадовать, теперь ты мой подопытный кролик, так как меня назначили начальником сегмента психических исследований.

- И что ты собираешься со мной делать?

- Отпущу домой к маме и дочке.

- Прямо сейчас? - недоверчиво и удивлённо спросила Лена.

- Прямо сейчас. Мы с тобой ещё успеем пообщаться. Кое-какие вопросы мне тебе придётся задать, но это после. Я с тобой созвонюсь.

 

ГЛАВА 34

Вдыхая полной грудью прозрачный воздух гор, Алексей поднимался по тропке среди яркого ковра оранжевых и фиолетовых цветов. Под ногами привычно чередовались жёсткие, выступающие камни и мягкий пружинистый мох. Снежники и ледники сверкали под лучами солнца на окружающих скалах. Алексей вспомнил, как когда-то, много лет назад, шёл в институт для проведения того первого эксперимента по попытке проникнуть за грань физического мира. Сегодня он шёл к своему новому эксперименту. Главное, что они все снова были вместе, и Сергей, и Лена. После смерти отца Вероники, они с Сергеем вернулись в Россию. Алексею удалось уговорить начальство восстановить некогда слаженный коллектив их лаборатории. Сергея уговаривать не требовалось, а вот с Леной пришлось повозиться. Привыкнув к роли командира, она не желала переходить на роль подчинённого в коллективе. И только, когда программу подготовки полётов на Марс законсервировали и отложили на неопределённое время, а подготовку пилотов прекратили полностью, она, наконец, согласилась.

Воспоминания слились с настоящим, и Алексею показалось, что время исчезло, оставив вместо себя единую Вечность. Прошлое, настоящее и будущее соединились в одну неделимую сущность, которая и являла собой сознание Алексея, существуя в своей целостной неизменности и вечном внутреннем преображении.

Узкая тропка закончилась на вершине круглого холма, окружённого со всех сторон острыми скалами. Здесь была почти круглая площадка естественного происхождения, со слегка выступающими изо мхов и трав, гладко отполированными временем, каменными поверхностями древних гор.

Место было выбрано специально. Высота определяла чистоту воздуха. К тому же окружающие скалы отделяли холм словно непроницаемой границей от душных долин, загрязнённых не только физическими отходами жизнедеятельности человека, но и порождениями его ещё менее чистого эмоционально-страстного бытия. Чистота психической атмосферы была главным условием эксперимента. Внешний вид холма выглядел совершенно естественно, не выдавая ничем, проведённую здесь многолетнюю работу. Подо мхами и камнями скрывались приборы, специальные волноводы и магнитные резонаторы.

Медленно спускавшееся к горизонту солнце скрылось за скалами, и площадка в одно мгновение погрузилась в сумерки, контрастирующие со сверкающими вершинами в лучах заходящего солнца. Температура воздуха быстро понижалась. В своём лёгком белом хлопчатобумажном костюме Алексей быстро бы замёрз в холодном ночном воздухе гор, если бы не устройство холма. Он подошёл к середине площадки, где по кругу располагались специальные излучатели тепла, накапливающие солнечную энергию днём, и отдающие её мягким тепловым излучением ночью. Алексей сел на коврик из мягкого сухого мха, скрестив ноги в позе «лотоса».

Ночь опускалась быстро. Вскоре погасло последнее оранжевое пятнышко на белом снегу вершин. Всё складывалось удачно. Отсутствие ветра и совершенно чистое небо были обязательным условием эксперимента. День был подобран так, чтобы не было луны, и только яркие звёзды одна за другой вспыхивали на темнеющем небе. Вместе со звёздами вокруг Алексея зажглись маленькие огоньки светящихся кристаллов. Расположенные по окружности площадки, они светились по принципу светодиодов в поле проложенного под ними волновода.

Саша стояла у окна лаборатории, наблюдая за экспериментом. Лаборатория была встроена в скалу в пятистах метрах от площадки. Внешняя стена была целиком из стекла, в центре которой был вмонтирован прямоугольный экран, словно увеличительное стекло показывающий приближённую картину происходящего на площадке. Светящийся круг кристаллов сливался с яркими звёздами, каким-то инопланетным, необычным пейзажем. Слабо освещённая кристаллами, фигура Алексея в белой одежде и с седыми волосами, словно парила в воздухе среди звёзд.

Восхищение красотой происходящего сливалось в сердце Саши с лёгкой тревогой за мужа. Она не видела Алексея уже целый месяц. Всё это время он жил в отдельном помещении у подножия холма, очищая психику от остаточных рефлексов обычной жизни, чтобы они не мешали эксперименту. Эта практика поста и молитвы применялась издревле иконописцами перед написанием икон. Настоящая икона по своему существу является отражением иного духовного мира, находящегося за гранью физической обыденности человеческого бытия. В посте и молитве иконописцы стирали грань физического и духовного миров. Нечто подобное пытался осуществить и Алексей.

- У него получится, - раздался рядом тихий уверенный шёпот.

Саша почувствовала лёгкое касание плеча Лены. Последние годы их связала тесная дружба. Женское соперничество, возникшее вначале, как следствие инстинктивного человеческого существа, они обе сумели успешно победить и преобразовать во взаимное уважение и глубокую дружбу.

- Включаю установку, - раздался за их спинами голос Сергея.

Специальные ионизаторы и излучатель магнитных резонансных волн начали превращать воздух вокруг Алексея в нечто подобное холодной плазме. Лёгкое свечение возникло над холмом. С площадки вверх стали стекать тоненькие светящиеся разноцветные струйки. Вокруг Алексея возник яркий светящийся лиловый овал ауры.

Картина на увеличивающем экране была удивительно красива. Световая манифестация захватила внимание зрителей так, что все потеряли чувство времени. Неожиданно свет скачкообразно усилился, так, что экран стал полностью белым, а за окном на вершине холма засветился и зашипел один огромный светящийся лиловый шар, освещая окружающие горы, словно шаровая молния.

- Выключи установку! - разорвал тишину встревоженный крик Лены.

- Уже выключил, - озадаченно пробормотал Сергей, - но реакция не подконтрольна приборам!

Саша выскочила из лаборатории и побежала к холму со светящимся и шипящим на его вершине плазменным шаром. Лена бросилась за ней. Сергей, убедившись ещё раз, что установка выключена, и для гарантии обесточив всю лабораторию, выбежал за женщинами. Тропа, спускающаяся вниз, а затем поднимающаяся на холм, была ярко освещена лиловым светом шара. Саша была уже у подножия холма, её догоняла Лена.

Не чувствуя ног, Саша бежала вверх на холм, но когда оставалось всего несколько шагов до ослепительно белой с лиловыми прожилками разрядов поверхности шара, вдруг ощутила, что силы покидают её. Голова закружилась, и она опустилась на землю, не в силах двигаться. Лена и догнавший её Сергей подбежали почти одновременно. Шар недружелюбно шипел перед ними, словно живое существо. Глаза слезились от ослепляющего света, между тем, от шара шло мягкое живое тепло.

- Господи, что это?! - простонала Саша, - У меня совсем отнялись ноги!

Она пыталась ползти на руках к сфере, но Сергей удерживал её.

- Пусти, - кричала она, вырываясь.

Лена несколько секунд смотрела, как Саша пыталась вырваться из рук Сергея и дотянуться до шара. Решение пришло мгновенно, откуда-то изнутри сознания, и, уже не задумываясь, Лена уверенно шагнула в сторону шара. На мгновение тело Лены вспыхнуло таким же ярким лиловым светом. Раздался громкий хлопок, и сфера исчезла. Саше с Сергеем показалось, что они ослепли, такой была темнота после яркого света. Потеряв ориентацию в пространстве, они растеряно озирались в темноте, держа друг друга за руки.

 

ГЛАВА 35

Яркие звёзды вместе со светящимися вокруг кристаллами создавали необычное ощущение. Алексей словно висел в открытом космосе среди бесчисленных звёздных миров. Земной мир отдалялся всё дальше и дальше, и крохотный миг земной жизни Алексея растворялся в ощущении беспредельной вечности бытия. В пространстве вокруг заколыхались световые волны плазмы. Алексей ясно ощутил, что его сознание разрывает какую-то сдерживающую оболочку, и с огромной скоростью начинает расширяться, поглощая собой весь окружающий Космос. Все ощущения тела повисли в невесомости и совсем исчезли.

Алексей висит в каком-то молочно белом пространстве. Вернее, висит его сознание. Тела он не ощущает. Вокруг всё белое. Именно вокруг, а не перед глазами, словно он воспринимает всё на все триста шестьдесят градусов. Он пытается хоть как-то ощутить себя, но даже не может понять, всё это белое пространство находится вокруг него или внутри его существа. Сознание проясняется. В памяти всплывает эксперимент и его цель. Любопытство исследователя овладевает Алексеем.

- Я завис где-то между мирами, - догадывается он.

Белое пространство напоминает белый лист бумаги, и Алексей вспоминает детство, когда, играя, ляпал кистью случайный мазок на чистый лист, а затем, вглядываясь в него, пытался различить часть какого-то пейзажа и дорисовать.

- Надо дать какой-то начальный импульс, - приходит мысль.

Но и без этого, импульс, накопленный мечтами о будущем, уже разворачивался в его сознании, как заведённая пружина. Картина города будущего мелькает тенью на белом пространстве. Это привычная картина из его фантазий, но в следующее мгновение она проявляется, меняясь и обретая неожиданные и осязаемые черты. Резкая болезненная вибрация пронзает Алексея. На мгновение ему кажется, что всё исчезает, и остается только боль и ничего кроме боли. Он чувствует, как входит в тело, словно с него содрали кожу и теперь натягивают грубую одежду. Алексей открывает глаза. Перед ним странный неземной пейзаж. Он пытается понять, что в нём странного, вроде всё почти как на Земле, такие же деревья и трава, но что-то явно не так. Что-то ускользающее от понимания и требующее более детального изучения. Тело нестерпимо болезненно вибрирует, но боль быстро затихает и вибрации успокаиваются. Среди деревьев проглядывают какие-то едва заметные, сливающиеся цветом с деревьями строения. Алексей делает шаг к ним, и ощущает, что идёт по мягкой упругой, как ковёр траве, в которой он совсем не замечает насекомых. Только какие-то огромные красивые бабочки и стрекозы порхают вокруг. Одна из бабочек с яркими разноцветно-перламутровыми крыльями неожиданно садится ему на руку. Он подносит её к глазам и вздрагивает. Ему кажется, что она улыбается ему своими большими глазами и приветливо машет крыльями. Он растеряно улыбается в ответ и видит своё отражение в её огромных изумрудных глазах. Бабочка хлопает крыльями, словно благодарит за приятное общение, и, вспорхнув, улетает. Алексей походит к деревьям. Они производят впечатление очень ухоженных, хотя нигде не видно следов какой-либо подстрижки. На стволах не видно повреждений, разрушающих мхов и грибков. Кроны удивительно гармоничны по форме и каким-то странным образом сочетаются, не мешая друг другу.

Алексей делает несколько шагов в сторону, и из-за деревьев открывается вид на одно из строений. Алексей вздрагивает. Этот дом удивительно похож на те, что он представлял в своих фантазиях будущего. Только в отличие от его полуабстрактных фантазий, этот дом ощутимо материален.

Алексей стоит возле башни-опоры и щупает странный материал, из которого она сделана. По фактуре и цвету он похож на гладкую кору бука. Сама опора несколько тоньше, чем он себе представлял, и походит на очень толстый ствол дерева. Изумрудный, под цвет листвы купол, возвышается метрах в десяти над головой. Материал его поверхности скорее напоминает мягкую бархатистую ткань, чем скользкий пластик. От башни-опоры отходит неширокая, светлая, почти белая, дорожка. Алексей ступает на неё, и ощущает под ногами мягкий совсем не скользящий материал. Дорожка ведёт к просвету между деревьями, в котором различается нечто вроде небольшой площади, заполненной людьми. Оттуда доносятся голоса и смех.

Алексей идёт по дорожке к людям. Ещё издалека он удивляется гармоничности линий их тел и одеяний. Вокруг каждого едва различимо лёгкое свечение, дополняющее тонкие ткани одежды. Эти грациозные существа кажутся Алексею скорее ангелами, чем людьми. По дорожке навстречу идёт девушка. Алексей в восхищении невольно сравнивает её удивительно гармоничные черты с земными женщинами. Вспоминаются лица Саши и Лены. Почему-то девушка вдруг начинает чем-то напоминать Лену. В этот момент картина перед глазами начинает дрожать. Сильная боль снова пронзает Алексея.

Алексей постепенно приходил в себя. Боль во всём теле, казалось, длившаяся целую вечность, понемногу отпускала. Вокруг было совершенно темно. Сквозь сплошную черноту проступали только яркие звёзды. Неожиданно, слепящий луч прожектора со стороны лаборатории осветил холм. Алексей с трудом повернул голову и увидел на краю холма, сидящих на земле, Сашу и Сергея. Они крутили головами, пытаясь адаптироваться, как и он, к неожиданному лучу света. Рядом с ними кто-то лежал на земле. Тяжёлое предчувствие сжало сердце Алексею. Не понимая, что здесь произошло, но в глубине сознания догадываясь о непоправимом, он с трудом встал и, преодолевая сильную слабость, подошёл к лежащему.

Лена лежала на спине. Её глаза были широко открыты, и, казалось, она улыбалась. Но застывшая, неподвижная улыбка не говорила ни о чём хорошем. Подскочивший Сергей пытался мерить ей пульс, но неподвижные, не реагирующие на свет зрачки, не оставляли никаких шансов. Что-то рухнуло внутри Алексея. Фатальность происходящего навалилась на него, и он медленно осел на колени, уже ничего не чувствуя.

Лену унесли на носилках, а Алексей всё продолжал неподвижно стоять на коленях. Прижавшись к его плечу, и дрожа от холода и потрясения, рядом сидела Саша. Эта дрожь прижавшейся к нему жены вернула его к реальности. Собрав волю, он встал и поднял Сашу.

- Пойдём, простудишься, - тихо сказал он, прижимая к себе её дрожащее тело.

Они, пошатываясь, шли к лаборатории, где Сергей всё пытался реанимировать Лену в каком-то исступлении, не желая принимать её смерти. Но Алексей по непонятной ему самому причине понимал, что её уже ничем не вернуть.

 

ГЛАВА 36

Вращающиеся лопасти вертолёта с шумом разрывали воздух, поднимая сильный ветер. Алексей выпрыгнул на бетонную площадку, вытащив за собой мешки с продуктами. Вертолёт тут же снова взмыл вверх, быстро удаляясь.

- Здравствуйте! - приветствовал его сторож, молодой человек, подбегая к мешку с продуктами, слегка пригибаясь от ветра, поднимаемого лопастями ещё не успевшего улететь вертолёта.

Было видно, что больше всего на свете его сейчас интересует содержимое этих мешков. К частым прилётам начальника законсервированной лаборатории, ставшей для молодого человека постоянным местом работы и проживания, он давно привык. Что делает здесь этот странный седой человек, у обесточенных и закрытых помещений, его мало интересовало.

Алексей подошёл к лаборатории. На двери висел огромный замок. Сквозь стеклянную стену фасада была видна внутренность помещения. Всё оставалось на тех же местах, где находилось ровно год назад, в день эксперимента.

В памяти пронеслись картины со счастливыми лицами всей их команды, когда они с энтузиазмом готовили эксперимент. Получить такое финансирование и поддержку правительства была большая удача. Они радовались, как дети, и отдавались работе без остатка, лишь по вечерам собираясь вместе за большим круглым столом.

Вспомнились похороны Лены. Обычно умершие люди кажутся намного старше, чем были при жизни. Но с Леной всё было наоборот. Словно помолодевшая и красивая, с лёгкой улыбкой на губах, она никак не выглядела на свои сорок восемь, и, казалось, просто заснула, и вот-вот откроет глаза. Из глаз Саши текли слёзы, а Алексею показалось, что все чувства в нём исчезли навсегда, и больше никогда не вернутся. Он понимал, что ничего со смертью не кончается, что душа Лены бессмертна и находится сейчас где-то в иных мирах, но ничего не мог поделать с тяжёлой давящей сердце серой холодной пеленой. Ещё труднее было от того, что Саша считала себя виноватой в гибели Лены, что если бы она не рвалась тогда к этой светящейся плазменной сфере, Лена не сделала бы этого шага.

- Она пожертвовала собой ради меня, - как-то сказала Саша Алексею, и он никак не мог её убедить не нагружать себя чувством вины.

Алексей спустился по до боли знакомой тропинке к холму, а затем поднялся на него.

- Работает, - проговорил он вслух, подойдя к середине площадки и ощущая лёгкое тепло, излучаемое накопителями.

Несмотря на ещё достаточно раннее время, накопители успели уже набрать достаточно солнечного тепла. Алексей стоял в центре площадки, пытаясь вспомнить подробности своего пребывания в иной реальности во время проведения того рокового эксперимента. Уйдя в себя, он не заметил, как резко изменилась погода, и клубы тумана низких облаков, выползая из-за скал, быстро затягивали не только голубое небо, но и всё пространство вокруг. Сырая свежесть вернула Алексея из воспоминаний. Он огляделся, но вокруг не было ничего, кроме молочно-белой пелены. Только поверхность площадки под ногами была едва видна круглым пятном, полностью сливающимся с туманом на расстоянии двух-трёх метров. Подобный туман, вернее, низко сидящее прямо на горах облако, достаточно обычное явление этих мест. Алексей провёл в горах не один год и привык к подобным резким переменам погоды. Но сейчас, возможно, благодаря особому состоянию души, он иначе воспринял этот туман. Земной мир словно удалялся куда-то, растворяясь в молочно-белой пелене. По позвоночнику, снизу вверх пробежала волна энергии. Алексей устремился сознанием вверх, и почувствовал, как выходит из своего тела вместе с устремлённым вверх потоком энергии.

Алексей движется вверх в молочно-белой пелене. Туман начинает редеть, и Алексей оказывается в пространстве над облаком. Вокруг на глубоко-тёмно-фиолетовом небе светят звёзды. Туман под его ногами ярко освещён. Алексей поворачивается, и ослепляющее солнце заполняет всё перед его взором. Но глазам не больно. Алексей вглядывается в Солнце, и на ослепительно белом диске начинает различать какое-то движение. Постепенно перед ним проявляется контур подходящего к нему человека. Вот уже хорошо различим седой старец в белой одежде с молодыми сияющими силой духа глазами. Алексей уже не может понять, то ли это Солнце светит за спиной старца, то ли этот свет излучает сам старец. Алексей чувствует, как сердце наполняется какой-то неземной радостью, а душа, сбрасывая тяжелые оковы, свободно распрямляется, подобно выбившемуся из земли ростку, распрямляющемуся под лучами весеннего солнца. Алексею хочется броситься навстречу этому свету и навсегда отбросить прошлое, как неприятный сон, но что-то удерживает его. Вправе ли он бросать всех, кто поверил в него и нашёл в нём опору? Алексей вдруг ясно осознаёт, что всё его истинное я есть лишь это чувство ответственности, и он просто перестанет существовать без него и тех, с кем он связан.

- Что тебя удерживает? - звучит в пространстве вокруг и внутри самого Алексея голос.

- Прости, Владыка, но я не могу даже ради тебя оставить тех, кому я нужен! - восклицает Алексей.

- Правильно решил! Они есть Я, и, оставив их, ты оставил бы Меня!

- Так кто же ты, Владыка?

- Я нить связующая твоего духа. Твой Учитель и сущность бытия твоего сознания. Я твоё прошлое и твоё будущее. Я вечное в тебе. Мы одно, когда ты пребываешь в духе.

- Если Ты во мне, то почему мне так трудно искать дорогу к Тебе?

- А разве твои труды не дали тебе ответ на этот вопрос? В чём радость имеешь? И разве не сам ты выбрал именно этот путь?

- Прости, Владыка, сомнения мои. Прости дерзость мою. Прости, что самостью своею пытаюсь за пределы вырваться. Прости, что не всех близких смог охранить.

- Не в дерзости проблема и не в том, что дорогу к иным мирам ищешь. Без дерзости росток из семени не проклюнется и луч света в пространство не устремится.

- Но разве не я виноват в том, что Лена погибла?

- Не меряй земной мерой небесное! Не твоею властью путь её души творится! Она сама сделала свой выбор! Можешь сам спросить у неё, хотела бы она отказаться от этого выбора?

Взгляд старца при этих словах отклоняется в сторону. Алексей невольно поворачивает голову и вздрагивает. Перед ним стоит Лена. Алексей ясно видит и понимает, что это она, но вместе с тем она какая-то совсем другая и даже в чём-то незнакомая.

- Здравствуй, Алёша! Ты удивлён? Я сильно изменилась?

Алексей смотрит на её улыбающееся лицо, не в силах что-либо произнести, и чувствует, что нечто давящее где-то внутри его души постепенно растворяется и отпускает.

- Может, ты не веришь, что это я? - с ноткой озорства произносит Лена, и Алексей замечает, что она одета так же, как в тот день первого эксперимента, когда они вместе шли в институт. На ней то же платье и те же босоножки на высоком каблуке. Она такая же молодая, но вместе с тем всё равно другая, безвозвратно изменившаяся. Она стала много старше не внешне, а как-то внутренне, и от этого её красота приобрела какую-то новую неповторимую глубину.

- Да, это ты, - наконец, произносит Алексей, поражаясь неожиданно пришедшей лёгкости, - Лена, которую я знал, как мне казалось, и которую мне не узнать до конца даже за целую вечность.

- Ты хоть понимаешь, на какой срок предначертал себе судьбу? - со странной улыбкой произносит Лена и медленно растворяться в пространстве.

Она исчезает, оставляя какое-то тонкое тепло в сердце Алексея. Он поворачивается к старцу, но видит только ярко-ослепительное солнце.

Алексей стоял на холме, медленно приходя в себя. Яркое солнце било прямо в глаза. Тумана не было. Лишь горы и голубое небо окружали его.

 

ГЛАВА 37

Вертолёт на обратном пути захватил Алексея, и к середине дня он уже был дома. По случаю годовщины эксперимента и гибели Лены все собрались у них. Вероника помогала Саше накрывать на стол. Не было только Любы, дочери Лены, которая как раз сейчас должна была прилететь самолётом, и Ника отправился на машине её встречать. Алексей вышел на балкон. Саша вышла вслед за ним и прижалась к нему плечом. Алексей обнял жену, и они стояли так несколько минут молча, созерцая привычную неторопливую суету во дворе. Алексей вспомнил, что сегодня пятница, а Ника всегда по пятницам весь день занят на каких-то репетициях.

- Ты как его уговорила бросить свои дела и поехать встречать Любу? - задал он вопрос жене.

- Зачем уговаривать? - удивлённо спросила Саша. - Ты как всегда со своими исследованиями ничего вокруг не замечаешь!

- А что я должен был заметить?

- То, что Ника уже два месяца, как встречается с Любой.

В этот момент во двор въехала машина Ника. Алексей, прижимая к себе Сашу, смотрел вниз, где сын помогал выйти из машины Любе. Молодые люди, словно чувствуя на себе взгляд, подняли головы вверх, и, улыбаясь, приветственно замахали руками.

- Как же она похожа на мать, - неожиданно для себя сделал вывод Алексей.

 

Апрель 2010

 

Ваши комментарии к этой статье

 

 

 

Ваши комментарии к этой статье

 

№42 дата публикации: 30.06.2010