Наталья Музафарова

Посланник вечности

Эхнатон в кругу семьи (картина Потапова М.М.)

О нём

Давным-давно, в 1904 году, родился в семье военного врача (генерала царской армии) и дочери кузнеца седьмой ребенок. Слабый и хилый Мишенька. Произошло это в Варшаве (Польша входила тогда в состав Российской империи).

По легендам, 7-й ребенок в семье обладает мистическими способностями, что и оправдалось. Несмотря на слабое телесное здоровье, мальчик рос удивительный. Раньше, чем другие дети, в возрасте 9-ти лет, начал учиться в гимназии, где и стали проявляться его способности. В 1913 году, открыв учебник древней истории, он не мог оторвать взгляда от иллюстраций по истории древнего Египта. «У меня было такое впечатление, что иллюстрации пробуждают во мне воспоминания о том, что я уже видел, что я давно знал. Громадный сфинкс, пирамиды, колоннады, мумии в саркофагах, богиня Баст с головой кошки – все это было частью воспоминания о реальных событиях, в которых я непосредственно принимал участие. Иллюзия реального присутствия в древнем Египте была настолько полной, что я поверил, что сошел с ума. … К моему счастью, у моей матери была знакомая в интернациональном теософском обществе. Она мне тогда сказала: “Миша, не бойся! Так как ты хорошо учишься, ты совершенно нормальный мальчик. То, что ты переживаешь, увидев иллюстрации, означает, что когда-то твоя душа жила в древнем Египте. Это меня успокоило и пробудило во мне интерес к теософии.”»[i]

Получив, благодаря своему педагогу по истории, доступ в учительскую библиотеку, Мишенька погрузился в изучение трудов известнейших египтологов. «Все свободное время я проводил за рисованием сюжетов египетской истории...»1 Но мечта стать профессиональным египтологом не сбылась. Двери институтов перед сыном дворянина были закрыты, ибо пришедшие к власти большевики меряли все и всех своими мерками.

Чтобы зарабатывать на хлеб, он брался за любое дело. Был художником, лаборантом, чертежником. К тому же его любовь к живописи и древнему Египту встречала все большее непонимание со стороны матери. Нужда стала смирительной рубашкой его таланта.

Закат солнца над пирамидами Гизеха (картина Потапова М.М.)

И тут мучения молодого человека заметил Юрий Ипполитович Шпажинский, уважаемый и признанный художник. Он и стал его первым и единственным учителем. Для Миши это было счастливое время.

В 1929 году Михаил Михайлович получил приглашение от школьного товарища, жившего в Ленинграде. Благодаря отцу этого товарища, работы Михаила Михайловича попали к академику Струве, который взял его (М.М.) практикантом в Эрмитаж. Но начавшаяся сбываться мечта юноши была разрушена – он получил приказ возвращаться в Севастополь для призыва на военную службу. По дороге получил серьезное заболевание легких, так что о военной службе не могло быть и речи. Но и о возвращении в Ленинград – тоже…

На этот раз ему в беде помог школьный друг, племянник известного академика Прянишникова. Так Михаил Михайлович снова отправился в путь, на этот раз – в Москву. Несмотря на рекомендательное письмо, в поступлении в Академию художеств ему было отказано. Мотивировка – и без того высокий профессиональный уровень. Ему посоветовали начать работать художником в любом из музеев. Первым на пути Михаила Михайловича оказался Музей Дарвина. Там его акварели бабочек и мух произвели фурор. Его оставили работать и выделили квартиру.

Однажды утром 35-го года в дверь постучали люди в штатском и попросили пройти с ними для кратковременной беседы, затянувшейся на целых 5 лет. Ему инкриминировали распространение мистической литературы. Дело в том, что к тому времени уже 10 лет Потапов серьезно занимался теософией, религиозными аспектами йоги и вообще культурой Востока. Выжить ему помог талант портретиста. Он рисовал портреты начальников колоний и этапов. Те, в благодарность, переводили его в лучшие условия. Ему удалось избежать лагеря смертников, но физическое и душевное здоровье были подорваны. Он потерял свою единственную любимую, которая не захотела его ждать. С другой стороны, в мае 1941-го (уже после освобождения) его признали окончательно непригодным для военной службы, что дало Михаилу Михайловичу призрачную возможность уцелеть в той страшной войне, которая прокатилась по стране, разрушив его любимый Севастополь.

Крым, где жил Михаил Михайлович, стал зоной оккупации. И опять жизнь ему спасло искусство. К Потапову обратились за помощью: расписать иконостас местной церкви. Иконы настолько поразили немецкого офицера – коменданта, что это спасло автора их от депортации в Германию.

После войны более 30–ти лет Потапов прожил в Закарпатье, у брата. Имея дьяконский сан, он занимался иконописью и ведением служб в церкви. Сюжеты для росписи брал из книг по истории византийского искусства. Однако он не копировал эти фрески, а создавал собственные композиции. Днем он расписывал храмы, а вечерами воскрешал на бумаге лики своих любимых фараонов. Его фрески были выполнены в археологически – точном стиле византийской иконописи XII века.

Меритатон смеющаяся  (картина Потапова М.М.)

В 1980 году росписи монастыря в Одессе осмотрел патриарх александрийской церкви Николай IV. В знак признательности он наградил Михаила Михайловича орденом святого Марка.

После смерти брата стареющему Михаилу Михайловичу было трудно вести хозяйство. Местные власти в помощи отказали. Но вот он знакомится с Александрой Ивановной Богоявленской. В годы 2-й мировой она была связана с музеем в г.Соликамске, служившем местом укрытия предметов искусства. Она была восхищена работами Потапова и привезла фотографии картин директору Соликамского краеведческого музея Дине Геннадьевне Соколовой, попросив организовать персональную выставку художника. Выставка произвела фурор. Мэр города пригласил автора работ на постоянное жительство в Соликамск. Так Михаил Михайлович обрел долгожданное пристанище. Квартира мастера стала музеем. В ней он живет вместе со своим единственным учеником и хранителем Сергеем Ивановичем Лапиным. Он так и называет его – «мой ангел-хранитель».

Икона «Воскресение Христа» (работа С.И.Лапина - ученика Потапова)

О его мире

Сейчас Михаилу Михайловичу 96 лет. Это почти ничего не видящий и не слышащий старик. В здравом уме и трезвой памяти. Звонкий, хотя и неровный голос. Помнит все от самого детства. Говорит, поет, читает стихи на пяти языках. Прекрасно ориентируется в пространстве и времени. Следит за мыслью собеседника, ведет логичный диалог, не лишенный чувства юмора. Может часами рассказывать о дореволюционной России, об обычаях и истории древнего Египта, о своей жизни.

Центральная часть творчества художника по-прежнему посвящена древнему Египту. Его картины, изображающие людей, живших в давнюю пору полны реализма. Он будто видит их и рисует портреты старых знакомых.

Вторая половина периода Нового царства Египта вызвала особый интерес художника. Читая книги американского египтолога Бредстеда, он особенно восхищался удивительной личностью фараона-реформатора Аменхотепа IV (Эхнатона), пытавшегося установить единобожие в Египте. Прочитав множество книг, Михаил Михайлович сказал себе: «Ну, милый мой, если ты когда-то действительно жил в Египте, то только при Эхнатоне.»1

«Мои товарищи указали мне тогда на мое поразительное сходство с Эхнатоном. Однако я был уверен в возможности принадлежать к его семье. Этим, я полагаю и можно объяснить наше сходство. При раскопках во дворце Эхнатона были найдены комнаты шести его дочерей. В одной из них нашли предметы для рисования и краски. Это означает, что одна из девочек занималась живописью, а я родился художником»2.

В 1990 году Потапов побывал-таки на своей мистической родине. Получив приглашение от египетского посла, он прикоснулся к развалинам древних храмов, собрал песок у подножья пирамид. Двадцать его работ остались в Александрийской библиотеке. А в 1997 году он смог увидеть подлинные скульптурные портреты Эхнатона, Нефертити и их дочерей в берлинском музее. Так, спустя 3,5 тыс. лет состоялась их встреча.

Сейчас Михаил Михайлович занимается тем, что надиктовывает свою книгу “Солнечный мессия древнего Египта”. «Изучив всю позднейшую литературу об Эхнатоне, я пришел к выводу, что никто не понял его так верно, как Д.Г.Бредстед, да еще, может быть, Даниил Андреев в своей “Розе Мира”».

Кроме этого труда и картин, в наследство потомкам останутся песни, сложенные Михаилом Михайловичем на свои стихи и музыку по мотивам древнего Египта.

О нем снято несколько фильмов, написаны книги. Это живая легенда, вестник двух великих культур – египетской и российской. Воскресив лики людей, ушедших в глубь веков, он стал проводником древнего света, идущего от Великого и Животворящего Бога Солнца – Атона, понятного всем существам земным.

95-летний М.М.Потапов

со своим нынешним учеником

Сергеем Лапиным

в своей квартире на Урале, в г.Соликамск

 

Ваши комментарии к этой статье

 

1 дата публикации: 2000