Сергей Астахов

ЗНАКИ

Суждённое не случайно, и листы упадают ко времени.

(Листы сада Мории. Зов.)

Наша жизнь... Обычная, ничем не примечательная... Кажется, что особые события, особые знаки на пути поставлены не для нас, а для других. С другими происходят особые, наполненные глубоким смыслом истории, другие встречают интересных людей. Другие... А мы? - Мы вроде бы никого не встречаем, с нами ничего особого не происходит. Не так ли?

Нет, не так. Каждому человеку уготовлены и замечательные встречи, и важные события, которые многому могут его научить, многое показать, направить в нужную сторону, уберечь от ложного шага. Встречи и события нашей самой обычной жизни. Только бы суметь увидеть, осознать их и постараться не забыть. Эти встречи и события не отмечены чудесами, фейерверками, громкой музыкой или яркими костюмами. На них заранее не даётся точных указаний. Это встречи и события нашего простого дня.

Вехи и знаки на пути поставлены всем. Но - каждому свои, поскольку у каждого свой путь.

********************

“В жизни каждого человека, в особенности христианина, бывают события, необъяснимые по своей таинственности, недоступные для человеческого разума. Чаще всего они забываются, и забытые, задавленные житейской суетой, вспоминаются иногда только под старость. Тогда таинственное и непонятное становится вдруг понятным и простым. Тогда, в свою очередь, приходит мысль о том, как мог человек пройти мимо этих указаний Промысла Божия, не осознать их и забыть!.. У каждого есть такие знаменательные события. Люди, не верующие в Промысел Божий, обычно называют их случайностями. Христианин же, убеждённый в том, что вся его жизнь - “в руце Божией”, видит в этих “случайностях” глубокий смысл и значение. ... Вся жизнь есть дивная тайна, известная только одному Богу. Нет в жизни случайных сцеплений обстоятельств, - всё промыслительно. Мы не понимаем значения того, или иного обстоятельства. Перед нами - множество шкатулок, а ключей нет... Замечайте события вашей жизни. Во всём есть глубокий смысл. Сейчас вам не понятны они, а в последствии многое откроется...” - Так говорил старец Варсонофий послушнику Николаю в Оптиной Пустыни почти сто лет назад, в самом начале нового двадцатого века.

********************

Наша компания, сложившаяся ещё в студенческие годы, в своё время активно занималась водным туризмом. Были мы во многих интересных местах бывшего Союза. Из всего виденного мне больше всего понравился Горный Алтай. В этом чувстве я не одинок, немало туристов душою привязаны к Алтаю и стремятся по возможности вернуться туда снова.

В конце 80-х жизнь привела нас на верхнюю Катунь, мы прошли её тогда от верховьев до посёлка Иня. Дальше для наших небольших катамаранов полноводная Катунь с её мощной непредсказуемой водой на больших порогах была уже опасна. Но мы прошли всю Уймонскую долину, а в своей пешей части пересекли Катунский хребет. То есть были примерно в тех самых местах, по которым прошла Алтайская часть Экспедиции Рериха. Тогда я ещё не пришёл к Агни Йоге, хотя много думал о строении мира, о смысле человеческой жизни и много читал. О Николае Рерихе я знал, как о большом художнике, что-то слышал о Живой Этике, что-то о Елене Рерих, что-то о Юрии и Святославе. Но это именно “что-то”, в основном по публикациям в популярных тогда журналах, в “Огоньке”, в “Новом мире”, в “Знамени”. Об Экспедиции я тогда не знал ничего.

В верховья Катуни шли мы обычным туристским путём: сначала поднялись вверх по реке Кучерле до живописного Кучерлинского озера, и затем, пройдя через трёхкилометровый Капчальский ледник на одном из отрогов Белухи и перевал Капчал Восточный, спустились в долину Катуни.

На последнюю ночёвку у перевала через Катунский хребет мы остановились на ровном каменистом плато, буквально в ста метрах от начала Капчальского ледника. Это было уже выше границы леса, на высоте примерно двух с половиной тысяч метров. Мои товарищи вечером недолго сидели у костра и вскоре после чая разошлись по палаткам ввиду предстоящего тяжёлого утреннего перехода через многокилометровый ледник и категорийный перевал. А мне спать что-то совсем не хотелось. Я остался один у костра, благо дров мы с собою принесли немало и можно было их не особенно экономить.

Представьте себе каменистое ровное плато, размером с хорошее поле. Ровное-то оно, конечно, условно: курумник и обломки скал вперемешку с мелкими камнями, особо не погуляешь. Но место для двух палаток нашлось. Плато окружено с двух сторон скалистыми горными хребтами, серебристо-белыми от лежащего на них снега и льда; впереди - стеною поднимается крутой взлёт ледника, там Белуха; за спиною - долина, по которой мы сюда поднялись. За долиною, если оглянуться, - такие же снежные горы.

Наши палатки стояли на дне огромной чаши, окружённой снежными горами. Над этою чашей - таинственное и манящее, притягивающее к себе звёздное небо. Небо с огромными яркими звёздами. Чистый воздух Алтая делает их такими близкими! До ближайшего жилья отсюда километров пятьдесят. Да и то сказать, какое жильё, - деревня. Горы, горы, горы... Конец августа, - самые звёздные ночи.

Огонь потух, от костра осталась только горячие красные угольки. Протягиваешь к ним ладони - тепло. Но холод ночи всё больше и больше даёт о себе знать, несмотря даже на тёплый шерстяной свитер.

Темно... Вековые громады хребтов явно прорисовываются на фоне звёздного неба. Чёрные пики неровной линией отделяют серо-серебристые ледники от больших лучистых ярких звёзд. Тихо-тихо... И холодновато...

И вдруг я почувствовал (или ощутил? почуял?) Присутствие. Присутствие неведомой мне огромной силы. Великой Силы Добра и Созидания Эта Сила глядела на меня звёздами и снежными хребтами, она окружала меня со всех сторон. По спине и по ногам большими мурашками пробежал мороз... На глазах сами собою выступили слёзы... Нервная дрожь, как от холода... Но не от холода... И ощущение невероятного восторга и радости! Невероятной, необычной, незнакомой мне радости, с оттенком какой-то жутковатости, с оттенком даже мистической жутковатости: я один на этом горном плато, один на один с Космосом, Бог весть в какой дали от цивилизации!

Страха не было. Но, видимо, так ощущает себя песчинка, затерянная в бесконечном Космосе. А что песчинка для Космоса!

...Такое состояние было минут двадцать. Но запомнилось навсегда.

********************

Лет десять назад, когда я только-только подходил к Учению, то пытался ответить на вопрос о своём месте в этом мире, о том, как идти по Пути и как встретить Учителя. Я считал себя вполне готовым к встрече с Учителем, ведь я уже прочитал столько книг и мог при случае поддержать разговор по многим - эзотерическим! - вопросам. Мне казалось, я был готов к ученичеству, но Учителя почему-то всё не было и не было.

Мы тогда не имели своей квартиры и поэтому жили попеременно, по несколько месяцев, то у одной нашей бабушки, то у другой. Если жили у одной, то к другой иногда ездили в гости, они живут не очень далеко друг от друга.

И вот как-то в один из таких приездов поднимаемся мы по лестнице на второй этаж и проходим мимо почтовых ящиков. Самый обычный пятиэтажный панельный дом, самый обычный подъезд, с исцарапанными и исчерченными стенами. На площадке между первым и вторым этажом висят почтовые ящики, местами помятые и покорёженные, с не закрывающимися дверками, с давно выломанными замками. В эти почтовые ящики уже давно никто ничего не клал. Газеты и журналы как-то незаметно перестали выписываться, письма тоже стали редкостью. Да и при настежь открытых ящиках корреспонденция в них долго не залёживалась: если её вовремя не успевали заметить и взять, то она быстро пропадала; пропадала просто так, не по делу, - по хулиганству. На эти ящики-то уже и внимание перестали обращать, равно как и на исчерканные стены; проходили мимо, не замечая их. Иногда во время очередной предвыборной компании в каждом ящике появлялись агитационные листочки, но опять же не надолго.

Мы тогда уже больше месяца не были в гостях. Неожиданно свободными оказались выходные и было решено навестить бабушку. Проходя мимо стены почтовых ящиков, жена по многолетней привычке бросила взгляд на наш ящик. Там за полуприкрытою дверкой что-то было.

- Подожди, давай посмотрим.

- Да чего там смотреть, какие-нибудь очередные призывы... Пошли!

- Сейчас... Гляди, это что?!

Она вынула из нашего почтового ящика несколько книжечек.

- Дай посмотреть... Ого!

В ящике было три тоненьких книжечки, каждая в мягкой обложке. Совсем новые книжечки. Но какие! Синенькая - Суоми Вивекананда “МОЙ УЧИТЕЛЬ”. Коричневая - его же: Свами Вивекананда “БХАКТИ-ЙОГА”. И зеленовато-синяя - “СВЕТ НА ПУТИ. ГОЛОС БЕЗМОЛВИЯ. СЕМЬ ВРАТ. ДВА ПУТИ”.

Откуда они здесь взялись?! Кто их положил?! Ведь они не могли лежать здесь давно, много - полчаса-час; иначе бы их здесь уже не было.

В немного возбуждённом состоянии мы поднялись к бабушке.

- Кто это у вас тут книги по почтовым ящикам раскладывает?

- Какие книги?

- Вот..., - показали мы сложенные стопочкой книги.

Бабушка вытянула руку подальше от глаз и, чуть прищурясь, без особого интереса прочитала название первой книги.

- “Мой Учитель”... Не знаю, может, мальчишки балуются. Сейчас они такие хулиганистые стали... Не то, что раньше; сейчас им слова не скажи. Ты им одно, они тебе десять.

- Ничего себе, баловство! Вряд ли мальчишки. Кто-то из взрослых... Тебе нужны эти книги?

- Мне-е-е? Да на что они мне? Куда уж мне книжки читать... Отчиталась уже. Так, если иной раз телевизор посмотришь, да и то нечего там смотреть.

- Можно мы их себе возьмём?

- Да забирайте ради Бога!

С тех пор прошло немало времени, но наши вопросы так и остались без ответов. Кто положил эти книги? И почему именно в наш ящик (из чужого мы бы, естественно, не взяли, даже внимания бы не обратили)? И только в наш ящик. И именно в то время, когда мы, - практически случайно, - оказались здесь. И именно тогда, когда я мучился вопросами о своем месте в мире и искал встречи с Учителем.

Потом мы специально расспросили соседей, не всех, конечно, но некоторых спросили: было ли у них что-нибудь похожее? - Нет, ни у кого ничего не было.

Было даже как-то страшновато думать, что эти книги предназначались именно нам! Конечно, книги мог положить кто-то из знакомых. Но для этого надо было знать то, чем мы живём, а из тех кто это знал, в нашем городке никого не было. Это во-первых. А, во-вторых, надо было знать, что мы сегодня приедем, иначе вероятность попадания книг в наши руки была близка к нулю. А о нашем приезде не знала даже бабушка!

Как бы то ни было, нам ли предназначались эти книги или нет; положили ли их специально для нас знакомые или положил кто-то незнакомый, рукою этого доброго человека было сделано хорошее дело. Эти книги оказались тем глотком чистой холодной воды, который так нужен человеку после жаркой пыльной дороги и который может привести его в чувство. Я вскоре перестал терзаться физическим отсутствием Учителя и осознал, что мне до вступления на Путь нужно ещё много и много работать. И свой вклад в эту перемену внесли три тоненькие книжечки. Конечно, много книг было и до них, много было и после. Но эти книжечки попали в очень нужный момент, они оказались былинным камнем у дорожного перепутья.

Налево пойдёшь... Направо пойдёшь... Прямо пойдёшь... Иди прямо!

Вот эти книги:

Суоми Вивекананда. Мой Учитель. Минск, 1990. Издано Белорусским Фондом Рерихов как факсимильное воспроизведение рижского издания 1935 года, ещё в дореволюционной орфографии.

Свами Вивекананда. Бхакти-Йога. Рига: Виеда , 1991.

Свет на Пути. Голос Безмолвия. Семь Врат. Два Пути. Обнародовано Е.П.Б. Перевод Е.Ф.Писаревой. Киев: СП Х.Г.С. Укрполиграфсервис , 1991. Переиздание московского издания 1905 года.

“В наши дни человечество опять нуждается в обновлении на духовном плане ....

Обновление необходимо. Раздался голос, и сила придёт, чтобы рассеять тучи надвигающегося полного господства материализма: придёт сила, которая в недалёком будущем напомнит человечеству, в чём заключается его истинная сущность, и тогда опять свет придёт с Востока. ...

Установить и проповедовать фундаментальное единство всех религий - это была миссия моего учителя. Другие учителя проповедовали свою специальную религию и осуждали религии других, но этот большой учитель девятнадцатого века не дотрагивался до религий и убеждений других, ибо он убедился в том, что все они - часть единой Вечной Религии”.

Суоми Вивекананда. Мой Учитель.

“Бхакти-Йога - самое естественное и действительное искание Бога, начинающееся, продолжающееся и кончающееся в любви. ...

Наконец, наступает полное озарение светом, при котором это маленькое “я” становится видимым как одно с Единым Бесконечным. Сам человек в присутствии этого света и любви перерождается; его сердце очищается от всей нечистоты и суетных желаний, которыми он более или менее был полон раньше, и он осуществляет прекрасную и вдохновляющую истину, - что любовь, любящий и любимый на самом деле - одно”.

Свами Вивекананда. Бхакти-Йога.

“Эта маленькая книга, отрывок из индусской этической “Книги Золотых Правил” глубокой древности продиктована Учителем востока для учеников. Учеником бывает только тот, кто твёрдо решил очистить своё сердце, уничтожить свой эгоизм и развить свои высшие интуитивные способности для служения миру, для облегчения его темноты и страданий. ...

“Свет на Пути” обращается к ученикам, избравшим правый путь (к единству, к гармонии с мировым законом, к добру), и только к ним одним.

Самые первые строки книги останутся непонятными, если не осветить их тем высоким духовным миропониманием, которым проникнута вся речь Учителя:

“Прежде чем очи увидят, они должны быть недоступны слезам”.

“Прежде чем ухо услышит, оно должно утратить свою чувствительность”.

Прежде чем голос может заговорить в присутствии Учителя, он должен утратить способность наносить боль”.

“Прежде чем душа может предстать пред Учителем, стопы её должны быть омыты кровью сердца”. ...

Правила эти начертаны для всех учеников: внимай им”.

Свет на Пути. Голос Безмолвия. Семь Врат. Два Пути.

********************

Несколько лет назад были мы в походе на Приполярном Урале. Забрасывались в верховья Кожима с попутной машиной геологов. Машина - крытый “Урал” для перевозки людей. Почти целый день мы добирались из Инты к началу маршрута. В машине сидели сами геологи (несколько человек), наша группа и ещё одна группа туристов. Дорога долгая и народ, конечно, рассказывает туристские рассказы: кто где был, кто что видел. Рассказы туристов похожи на знаменитые охотничьи рассказы, но “не любо - не слушай, а врать не мешай”! Я почти не принимал участия в разговоре. Мне больше нравится в таких забросках в окно смотреть: места очень красивые, хоть и суровые. Северная природа красива, правда, жить в этих местах тяжело. Север и горы всегда притягивают к себе. А в первые дни похода, после суеты и городского шума простор горных долин и северные пейзажи с тёмно-зелёными хвойными лесами и отдельно стоящими, - словно нарисованными деревьями, - от себя просто не отпускали.

“Урал” то упирался, ревя, на подъёмах; то, не спеша, съезжал вниз; то аккуратно переезжал по старому засыпанному землёю бревенчатому мосту через очередную бурлящую и несущуюся вниз по камням и обломкам скал речушку с удивительно чистой водой. Я то вслушивался в разговор, то снова уходил в свои мысли. Но когда заговорили об Алтае, я тут же весь превратился в слух при словах одного парня из параллельной группы, когда он произнёс имя Рериха. Мимо этого имени я пройти не мог. Стал слушать внимательнее.

Что примечательно: человека лучше слышно, если видишь его лицо. В этом отношении у меня оказалось очень удачное положение: переднее сидение позади шофёра, спиной по ходу движения и лицом к сидящим в машине. Ехать не совсем удобно, но зато всё хорошо видно и слышно.

Парень рассказывал о том, что несколько лет назад собрали они специальную группу и решили пойти на Алтай по следам Экспедиции Рериха. По слухам, Рерихи искали особые озёра в Катунских горах, на которых живут Алтайские Учителя. То, что такие слухи могли соответствовать действительности, я знал, прочитав как раз почти перед самым отъездом в письмах Уранова о присутствии на Алтае Братства. Парень рассказывал, что они ходили по горам около месяца, но ничего не нашли.

Ожидая услышать нечто необычное, я был, честно говоря, немного разочарован. Но через секунду ожидания мои вознаградились сполна. Дремавший у окна геолог, в старом сером свитере, в шерстяной шапочке такого же цвета, небритый, с обветренным лицом, - ну, точно классический геолог из книги с рассказами о геологах, - открыл глаза, поднял от окна голову и негромко, медленно и отчётливо произнёс, чуть кивая головою в такт каждому слогу: “Не позванный не дойдёт...”

Я даже вздрогнул от этих слов.

И подумалось мне, - как же надо быть внимательным к встречам, казалось бы, совсем случайным! Как вдруг, не ожидая, не думая, не предполагая, находишь чёткие следы Учения в нашей обычной ежедневности...

Никогда не знаешь, где, как и с кем сведёт тебя жизнь. У какого костра, в какой машине, в каком городе...

********************

А об этой истории поведал мне друг.

- Тренер по гимнастике из нашего города был приглашён для работы в шведский спортивный клуб. Это приглашение было для него не первым, он уже несколько раз работал в Швеции. По сложившейся традиции я поехал туда вместе с ним в качестве переводчика, поскольку свободно говорю по-английски. У нас не часто выдавалось свободное время, но проводить его мы старались с пользою, знакомясь со страной. В этом нам охотно помогали родители наших спортсменов.

Как-то раз мама одной из гимнасток привезла нас в небольшую рыбацкую деревню под Евле. Евле - это город на берегу Ботнического залива в Балтийском море. В деревне на берегу моря стоял старый маяк, вот уже несколько веков помогающий морякам находить дорогу домой. Старый маяк!

Эва, - так звали маму гимнастки, - всё поняла без слов, едва взглянув на моё лицо. На наше счастье откуда-то появилась девушка, местная жительница, которая, переговорив с Эвой, через минуту вернулась с ключами от маяка. Там оказалась небольшая краеведческая экспозиция. Девушка любезно начала экскурсию на английском. Она очень интересно и увлечённо рассказывала историю маяка, мы с удовольствием и вниманием следовали за ней, а я успевал и слушать сам, и переводить моему товарищу.

Экскурсия уже почти подходила к концу, когда мы услышали за спиною смех Эвы. Слегла опешив от недоумения, - что бы это могло её так развеселить? - мы втроём обернулись к ней с немым вопросом в глазах.

- Что это такое Вы сейчас переводили нашему тренеру? - продолжая улыбаться, спросила Эва.

Я ответил, что речь шла о репродукциях, развешенных на стенах. На репродукциях были изображены смотрители маяков в униформах разных времён. Но носили они униформу не каждый день, а только по праздникам...

И тогда пришла очередь удивиться Эве. Придя в себя, через минуту она сказала, что да, всё правильно, но наш гид, увлёкшись своим рассказом, перешла с английского на шведский, а я этого даже не заметил и продолжал переводить так, как будто она не переставала говорить по-английски.

Эта история - хорошая иллюстрация скрытого смысла значения языка как средства передачи мысли. В Учении есть описание такого состояния.

 

Ваши комментарии к этой статье

 

№1 дата публикации: 2000